Урядник Сомов - Владимир Макарченко

– Хорошо, Митроша. Придумаем чего-нибудь. Поживешь у меня. Много странностей от тебя услышал. Пожалуй, поговорю я с одним человеком. Может и его заинтересуют события, тобой рассказанные. – Пообещал Павел Игнатович. То, что стало известно ему от случайного попутчика, его взволновало. Он все более и более чувствовал то, что его визит в дом отца Митрошы, хотя и был случайностью, приобщил его к странным событиям, которые обязательно приведут к повторному посещению усадьбы купца Дымова. Он просто должен выяснить до конца истинную историю этого семейства. Слава Богу, отпуск по ранению надолго привел его в родные места. А от постоянных пирушек, на которые был приглашаем местными помещиками, как герой военных событий, ему уже становилось довольно скучно после полной различных событий армейской жизни. Вот и сейчас он возвращался из поездки в дальнее имение к своему бывшему однополчанину, у которого провел три дня. Возможность принять участие в каком-то авантюрном мероприятии его даже обрадовала.

*****

Полицмейстер, к которому на прием запросился Павел Игнатович сразу же по приезду на место, очень внимательно выслушал его рассказ. Затем попросил парнишку пересказать все так, как он видел и с чем сталкивался.

– Что могу сказать Вам, дорогой Павел Игнатович, интересная штуковина стала случайным Вам откровением. Думаю, что не напрасно Вы соизволили обратиться в наше ведомство. Есть тут что-то, что заставляет думать о наличии злого умысла в сложившихся событиях. Есть у меня умелец по делам таким. Очень, скажу Вам, расторопный. Сейчас познакомлю его с Вами и протеже Вашим. Все одно, личная беседа и контакт с Митрошей ему очень надобны будут для осмысления событий. – Полицмейстер позвонил в стоявший на столе колокольчик и дал распоряжение открывшему дверь дежурному. – Пригласи ко мне урядника Сомова, голубчик, из сыскного отделения.

Когда в дверь с докладом вошел вызванный урядник Сомов, представлявший собой рослого мужчину гренадерского виду, первая мысль Павла Игнатовича была о том, что с таким только в конную атаку ходить, а не сыск вести.

– Знакомьтесь, господа. – Предложил полицмейстер, представляя их друг другу. – А теперь к делу. Препоручаю тебе, Сомов, дальнейшее занятие сыском по тем событиям, о которых поведают тебе господин Усатов и его протеже.

Уже к вечеру следующего дня Сомов нанес визит Павлу Игнатовичу в его домашнем кабинете, который окнами своими смотрел с высоты берега на прекраснейший пейзаж медленно текущей глади воды, окаймленной на противоположном берегу густо поросшим ивняком.

– Как мы с вами, Павел Игнатович, и обусловились, поспешил сообщить вам новости, которые имел возможность раздобыть в течение прошедшего дня. – Приветствовал хозяина урядник.

– Очень ко времени. Сейчас велю ужин подать. Не откажете в любезности откушать со мной?

– Честно сказать, с превеликим удовольствием. Некогда было и пообедать. С Вашего позволения все в одно и совмещу. – Стеснительно, что никак не соответствовало его грозному виду, улыбнулся Сомов.

– Какой вопрос? Меня, бывалого вояку, всегда радует хороший аппетит сотрапезника. Так, что там у Вас новенького?

– Так бывает, Павел Игнатович, – начал Сомов свое повествование о выясненных обстоятельствах по интересующему их делу, – что самые обычные на первоначальный взгляд дела, при их детальном рассмотрении начинают ставить новые вопросы, дающие повод к суждениям и новым намерениям в действиях. Что имеем мы на данный час? А то, что побывал я с пареньком Вашим первоначально в усадьбе, которою владел ранее младший брат знаменитого нашего купца Плещеева, что создавал здесь на реке первое пароходство, а затем и интересующий нас господин Дымов…

*****

…На стук в калитку во дворе вначале злобно залаял пес. Затем какой-то человек твердым окриком остудил его пыл и, как было понятно, закрыл в конуре. Калитка отворилась, и наружу выглянуло бородатое лицо строго взиравшего на пришедших дворового мужика.

– Чего изволите, господа хорошие?

– Я – урядник сыскного отделения Сомов. Со мной Дымов Митрофан. Хотелось бы войти и поиметь личную встречу с хозяином твоим.

– Проходите. – Сразу же услужливо засуетился мужик. – Сейчас доложусь.

Хозяин усадьбы не заставил себя долго ждать.

– Якушкин Петр. – Представился он. – Куда соизволите пройти? В дом или вон в ту беседку? Я бы рекомендовал второе. Там нам и чайку испить на свежем воздухе приятней будет. Вели Глашке, не медля, чай в беседку подавать!

Бородатый мужик, которому было брошено это указание, тут же сорвался с места и побежал в дом. Когда же на столе был поставлен небольшой, сияющий на солнце начищенной бронзой самовар, Якушкин обратился к Сомову.

– Я весь внимание. Хотелось бы знать, чем вызвал внимание к себе полицейского чина?

– С Вашего позволения хотелось бы мне узнать, от кого и при каких условиях откупили вы усадьбу эту. Кем был ее хозяин прежний? Куда подевался теперь? – ответил Сомов.

– Отчего же не рассказать? Приобретение совершено было со всем положенным порядком. Посидите пока тут, а я для начала бумаги, какие могут понадобиться, из дому принесу.

Из предъявленных Якушкиным бумаг следовало, что сделку по продаже ему усадьбы от имени госпожи Плещеевой, получившей эту усадьбу в собственность по отказной в ее пользу бывшего супруга ее, совершил ее поверенный и управляющий торговыми делами дома Плещеева-младшего Дымов Егор, Матвеев сын. К купчим бумагам были приложены составленные стряпчим, подтвердившим состоятельность сделки, копии доверительного поручения на имя Дымова и отступного на имущество в пользу бывшей супруги Плещеева-младшего.

– А довелось ли Вам видеть семью бывшей владелицы? – Поинтересовался Сомов.

– Конечно же. Когда осматривал усадьбу, был зван на семейный ужин. Там всех и лицезрел. Владелицу, двух дочерей ее малолетних и малыша мальчугана, который очень схож своим наружным обликом на вот этого юного человека. – Якушкин ткнул пальцем в сторону Митроши. – И господин Дымов с нами ужин вкушал за одним столом. Мне почудилось даже, что не в качестве приглашенного он там был. Более на хозяйственное его положение смахивало то, как держал он себя.

– Куда же съехала Плещеева с детьми своими? – Спросил Сомов.

– Откуда же мне знать? Не мое это дело. Тем более, если судить по Вашему спутнику, господин урядник, удалось Вам место их пребывания узнать.

– Наблюдательный Вы человек, господин Якушкин. – Похвалил его Сомов.

– В наших делах торговых иного и быть не может. – Довольно заулыбался в ответ Якушкин.

– Как довелось мне прознать далее, Дымов Егор служил приказчиком в лавке, что пристроена к ограде особняка и проживал в помещении для прислуги на первом этаже. Правда, комнатка ему отведена была отдельная и завсегда был он зван к ужину за стол хозяйский. Такими привилегиями никто иной похвастать не мог. Когда старший Плещеев продал свои пароходы и переехал на жительство в первопрестольную, младший его брат тут же последовал за ним. Жену и детей оставил здесь с обещанием вызвать их к себе в ближайший срок. Только, вместо вызова, учинил Плещеев-младший, спустя какое-то время, разводное дело с супругой своей, отписав ей, за согласие на развод, усадьбу. К усадьбе приложил он торговые дела, находившиеся в управлении, ставшего в то время уже управляющим торговыми делами, все того же Дымова Егора. Сам, как дошедшие слухи говорят, в старой столице нашел себе выгодную партию, женившись на вдове какого-то миллионера. Спустя же некоторое время, Дымов стал проживать в особняке совместно с оставленной мужем бывшей хозяйкой своей. Еще поговаривают, что основанием к разводу послужила уличенная мужем неверность его супруги в брачных делах. Якобы то и послужило поводом его отъезда к брату. Якобы Дымов, будучи нечистым на руку типом, подмял под себя хозяйку, завладев поначалу местом управляющего, а затем и самим имуществом вместе с его хозяйкой.

– Ну, это обычные наговоры на человека, которому судьба дала возможность шагнуть в жизни на ступень выше. – Заверил Павел Игнатович.

– Не скажите! Завтра у нас с Вами, коли того пожелаете, может состояться одна встреча, которая вполне, ежели все получится, как замышляю, может сломать Ваше теперешнее впечатление.

Архип быстро отыскал необходимый адрес и затормозил возок возле полуразвалившегося домика с покосившейся крышей. Единственное, что радовало глаз входящего в эту обитель дряхлости, так это большая клумба с яркими цветами, явно созданная чьей-то заботливой рукой. Прибывшие пассажиры протиснулись в скрипящую дверь входа и оказались в ветхой, но аккуратно прибранной комнатушке, которой хозяйка старалась придать нарядный вид всем, что еще могло послужить ей для того.