Мой Лигр - Дана Стар

сутками напролёт, чтобы погасить долги отца, и на всякие там отношения с парнями не было времени. Я думала лишь о том, как бы не умереть от голода и не получить пулю в лоб от бандитов, которые неоднократно угрожали нашей семье.

– Эй. Вы ж-живой?

Я всё ещё не могла побороть собственное смущение. Не каждый день встречаешь посреди белого дня (сейчас, правда, был уже вечер, но не суть) голого мужика, да ещё и какого! Неземного. Мурашки по коже от его внешности…

– Ответьте, пожалуйста.

Всё-таки я пересилила свою чёртову застенчивость и наклонилась к лицу незнакомца. О, да. К лицу. Смотреть только туда, и ни на сантиметр ниже. А тут? А тут, мать его, губы на горизонте. Пухлые, сочные, что манят и гипнотизируют к ним прикоснуться. Не обязательно своими губами. Хотя бы кончиком мизинца. Просто потрогать. Разочек. Секундочку. Чтобы убедиться, что этот человек настоящий, а не пластиковый манекен, который подбросили вместо зверя сладкая парочка придурков, Руби и Джейк, чтобы поиздеваться, а зверюгу временно перевели в другое место.

Вот почему я считаю именно так. Потому что незнакомец чересчур идеальный. И невероятно красивый. Особенно его жилистое, накачанное тело, утончённое лицо с жёсткой, мужественной щетиной и волосы. Длинные, размётанные на полу, ниспадающие до самых плеч густой золотисто-медовой копной. Хм, мне вдруг показалось, что «мистер манекен» уж очень сильно мне кого-то напоминает. Вот только кого? Вряд ли я когда-нибудь мелькала в кругах этого необыкновенного ходячего божества. Моё общество и мои верные друзья – это одиночество и пустота.

– Мистер, – я ещё раз зову потерпевшего, касаюсь его запястья, чтобы прощупать пульс, и тут же дёргаюсь. Горячо! Какой он горячий. Как кусок раскаленного угля. Ох, да у него жар. Бедняга. – Очнитесь, – тянусь к губам детины. Близко. Очень-очень близко. Интимно и небезопасно, он ведь незнакомец. Ещё и голый. О, кошмар. Что происходит? Меня всю колотит и подбрасывает на месте от ощущений мощи и жара его тела, его космической энергетики, что проходит через мою кожу, как заряды молний через облака, когда я едва-едва касаюсь ухом кончика его носа, желая проверить дыхание парня. Лишь потом, спустя несколько решающих секунд, осознаю, что я на фоне незнакомца такая мелкая, как блоха. А он – ну просто вылитый медведь. Гризли. Что может одним взмахом ноготка превратить меня, живого человека, в воспоминание. Поздно думать, когда чужое пространство нарушено.

Моё ухо касается влажных, мягких губ… А в ответ я получаю громкий, мощный РЫК. И на миг умираю.

* * *

Окружающий мир переворачивается вверх тормашками. Я ничего не понимаю. Я теряюсь в ощущениях, эмоциях, страхе и боли, когда чувствую сильный удар затылком обо что-то холодное и слышу характерный звон металла. Черт побери. Не успеваю я почувствовать дыхание пострадавшего на своей щеке, как вдруг незнакомец резко вскакивает на ноги, хватает меня за горло, с махом впечатывает спиной в прутья клетки и поднимает высоко-высоко над своей головой.

Я хриплю. Отчаянно болтаю ногами в воздухе, царапаю крепкое мужское запястье до ран, чтобы отпустил, и панически хватаю ртом воздух, видя перед глазами чёрные пятна и обрывки из моей уходящей жизни. А ещё я вижу его глаза. И бес меня забери, если мне показалось, что его глаза точь-в-точь как у кошки. Огромные, глубокие. Внутри которых растекается и извергается лава. Вместо зрачков – два ромба. Они быстро увеличиваются в размере и превращаются в круги. Он что, наркоман?

Я кричу, отказываясь верить в реальность. Мужчина продолжает меня душить. Правда, когда он немного приходит в себя, осматривается по сторонам, затем ещё раз обжигает моё лицо свои хищным взглядом, морщит нос, хрипит, принюхивается, как пёс, и ослабляет хватку. Что-то в его медовых безднах меняется. Ярость утихает. Уголки полных губ, что обнажали злобный оскал, плавно возвращаются в нейтральное состояние. Как будто он узнал во мне что-то или кого-то. Но несмотря на этот мизер пощады, в чёрных зрачках амбала я вижу необыкновенную силу, мощь, власть и опасность.

– Помогите-е-е-е! – пользуясь моментом, я кричу так громко, как только могу, несмотря на мучительную боль в горле.

Наверное, ненормальный здоровяк задавил бы меня, как комара, если бы в помещение с криками и матами не ворвались головорезы и не пальнули бы в одержимого детину дротиками со снотворным. Несколько «пуль» достается и мне. Дикарь злится. Он снова издает странный, нечеловеческий рык в ответ на атаку. Швыряет меня в клетку и бросается на прутья. Трясет их руками, аж клетка ходит ходуном. Я думала, она перевернётся вверх дном. А бандиты всё палят и палят в безумца из десятка винтовок.

Боже, Боже, Боже. Когда уже всё закончится? Мама дорогая. Я закрываю уши дрожащими ладошками, зажмуриваю глаза, сворачиваюсь клубочком на грязном полу и тихонько постанываю, раскачиваясь как на волнах внутри прыгающей клетки. Это какой-то сущий ужас. Поле боя, третья мировая, всемирный Апокалипсис. Не иначе.

– Да завалите его уже на хрен! Ловкий, сцука. Я на нуле, – эхом, будто в горах, позади звучит перекличка солдат.

В конце концов, адский шум растворяется в мертвой тишине. Хлопок. Что-то тяжелое падает рядом со мной. Я распахиваю глаза и вижу перед собой лицо мужчины. Его большая рука касается моей коленки, и меня бьет током. Я смотрю в его лицо. Он – на меня. Его глаза… Вместо власти и страха теперь они излучают лишь грусть и отчаяние, отчего мне становится не по себе. Они как будто молят о помощи. И это причиняет боль моему сердцу. А потом они плавно закатываются.

Нашпигованный дротиками мужчина теряет сознание. Я обмякла следом.

Глава 1

Вот уже целый час я сижу перед фотографией отца в рамке, с чёрной лентой. Рядом стоит одинокая свеча. Она почти догорела. А рядом со свечой – стакан с водкой и кусок чёрствого хлеба. Глубокий вдох – выдох. Залпом опустошаю стакан, закусываю хлебом и реву в голос:

– Папочка-а-а-а! Мой папочка! Почему ты ушёл, почему ты бросил меня одну? Да ещё и с кучей долгов?

Слёзы перерастают в настоящую истерику. Как дальше жить? Я ведь теперь полная сирота без гроша в кармане. Вот-вот единственную квартиру отберут