Не тихоня (СИ) - Лаванда Май

вместе с нами на пары, как простой смертный. Зачем вообще на третьем курсе, да ещё и в апреле, являться с тетрадью и ручкой к нам в аудиторию? Учился бы и дальше вне стен вуза, занимаясь какими-то там своими важными делами!

— Радио по прежнему играло огромную роль в жизни общества, — продолжает препод, — не смотря на то, что активно начиналось производство телевизоров, которые всё сильней захватывали внимание и спрос потребителей…

Антон Павлович громко чихнул в свою морщинистую ладонь, и все тут же стройным хором принялись желать ему здоровья. Да у него же аллергия на собственную дисциплину, что он преподаёт! Какое тут здоровье… На пенсию бы старичку, если честно. По нему видно, что уже не горит преподаванием, если когда-то вообще горел.

За следующие полтора часа я пережила многое: длинные задумчивые паузы препода, борьбу со сном, сопротивление безумно странному желанию посмотреть туда, где сидит ОН. Но я не посмотрела ни разу. «Ри, да перестань ты думать о нём! Зачем тебе этот пустоголовый шут?», — мысленно отчитываю саму себя. Мне не до веселья, и у меня совсем нет времени и даже сил на всякие глупости.

Звонок на перемену. Мне почти радостно, так как впереди последняя на сегодня пара и скорое отбытие домой.

Мы все высыпаем в коридор, а затем поднимаемся на второй этаж, где у нас будут проходить следующие полтора часа. Впереди маячат широкие спины Рыжкова и Угольникова. Они слегка отстали от остальных, болтая о своём, и явно не подозревают, что я иду сзади. Потому что разговорчики их принимают интересный поворот…

— А что это у вас тут за тихоня? — слышу голос Артёма. — С длинными русыми волосами которая. С косами, или что это у неё там…

— Ты про Одарию что-ли? — уточняет Даня, проводя рукой по своим чёрным кудрям, что вечно опадают на лоб.

— Наверное. Она настолько необщительная, что я даже имени её не знаю, хотя подошёл к ней и сам первый заговорил. Со всеми познакомился, кроме неё.

Ой, прям имени не знаешь? Ну-ну. А как же чат, в котором увидел меня? Всё в «Вконтакте» есть на моей странице: и имя и фото.

— Ну, Крылова… не очень любит общество в последнее время… Просто забей.

— Понял, — коротко усмехается Угольников.

Надеюсь, и правда понял. Вот уже как минимум два человека посоветовали не приставать ко мне, включая меня саму. Вот и забей, как говорит Рыжков. Старосту слушать надо, староста плохого не посоветует.

Глава 2

Артём

Первый учебный день, в первый раз вошёл в двери главного корпуса не для того, чтобы сдать экзамены и затем свалить, а для того, чтобы отсидеть пары. Давно пора было, а то годы студенчества идут, а я даже не знаю толком каково это — общаться с одногруппниками, зевать на скучных лекциях, ходить в буфет на переменах… Теперь узнаю.

Давно хотел, но всё разрешения не получал от деканата. То место занято, то документы не оформлены. Думал уже, что дотянут до следующего учебного года, и ведь пытались. «Зачем тебе это?», — говорили они. «Весна уже на дворе, почти конец третьего курса. Не лучше ли потерпеть до сентября?». Нет, не лучше. Это же ещё многие месяцы! Я не готов так долго ждать. Хочу уже влиться в общий поток молодёжи, приобщиться к студенческому обществу, да даже просто новых друзей найти! Замотался уже от взрослой жизни, где есть место только работе, коммунальным счетам и скучным походам в магазин за продуктами.

И общаться-то не с кем особо стало. Так активно погрузился во взрослую самостоятельную жизнь сразу после школы, что растерял добрую половину своего круга друзей. Остались лишь коллеги по работе, и разговоры наши в основном о рабочих хлопотах.

Ну, теперь и об учёбе можно будет поболтать. Знаю уже заранее где висит моё расписание, и сразу следую к нему, так как то, что висит в чате в «Вконтакте» потеряло свою актуальность, как написал всем староста, Даня Рыжков.

Возле стенда стоит она. Девушка с длинными русыми волосами, собранными узелками в две причудливые косы. Оригинальная причёска, я такие разве что в Интернете раньше видел. Подхожу ближе и сразу, при виде лица, понимаю, что это моя одногруппница. Я видел её в чате, когда изучал список его участников — моих будущих одногруппников.

Казалось бы, ничего плохого не делаю, гадостей не говорю, а девушка огрызается и нос от меня воротит. Что за чёрт? Смешная, красивая, злая, как собака. Сама же мне и подтвердила!

— Собачий климакс? Звучит, как что-то очень страшное. Я не ветеринар, конечно, но может тебе нужна помощь? — говорю вдогонку быстро удаляющейся спине с узкими плечиками, но в ответ молчание.

Да не больно-то и хотелось! Кроме неё и другие собеседники найдутся для меня. Один из них подошёл почти сразу после ухода девчонки.

— Даня, — протягивает мне руку староста, когда подходит к стенду и видит меня.

— Артём, — пожимаю протянутую руку.

Парень на первый взгляд уверенный в себе. Стильная укладка на кудрявых чёрных волосах, дорогие очки, приличная одежда.

— Ну, что, готов к первому дню? — спрашивает он меня.

— Ко всему готов. Ты же староста, да? Уж помоги новенькому: расскажи кто тут рукопожатный, кто вредный, кто крыса. Да по преподам что, чего в буфете лучше не покупать…

— Сразу к делу? — усмехается Даня. — Хорошая хватка! Таких я люблю, — он хлопает меня по плечу.

От Рыжкова узнаю много всего интересного, пока идём вдоль длинного коридора к нужной аудитории.

— Значит смотри, — рассказывает он мне, — Сейчас пара будет проходная — по истории журналистики. Вторая по радиожурналистике. Преподаёт Антон Павлович. Ты его не трогай, он мужик хороший, пожилой уже. А что там третьей я уже забыл.

— Понял.

— Нас в группе с тобой теперь девятнадцать человек. До тебя Полинка была, но свалила, увлёкшись всякими непотребствами. Забила, короче, на учёбу. Вылетела даже, а не просто свалила.

— Я теперь за неё буду, не расстраивайтесь.

— Да я вот лично рад. Она меня бесила с самого первого курса. Вот, смотри, — тычет пальцем в длинноволосую блондинку в синей ветровке, что стоит у окна и говорит по телефону. — Это Алина Иванова. Не идеал, но и придраться особо не к чему. Своя, в общем.

— Этот тоже наш? — киваю на кривляющегося посреди коридора русоволосого высокого парня в толпе ржущих студентов.

— О, да. Это Стёпа- шалун, как мы его зовём, — усмехается староста.

— Почему шалун? — мне уже смешно даже без знания предыстории. Просто смотрю