Создатель балагана - Алексей Верт

Он уже собирался начать обличительную речь, но толкнувший сам рассыпался в извинениях:

– Прошу вас, простите. Если бы я не задумался, то никогда не толкнул бы вас, а я бы не задумался, если бы не находился в рассеянности, а рассеянность моя обусловлена…

–..ладно, оставим это, – Юлиус слишком торопился, чтобы тратить время на долгие извинения-объяснения. Однако незнакомец схватил его за рукав.

– Простите, вы не знаете, где шестнадцатый дом по Виноградной улице? Я уже полчаса ищу его и опаздываю, а дело величайшей важности…

– Нет, не знаю, – мошенник решительно вытащил рукав из толстых пальцев навязчивого собеседника и уже отвернулся, чтобы идти, но тут…

– Меня пригласили, чтобы сделать посмертную маску, и опаздывать в такой ситуации..

– Согласен, никак нельзя! И мой долг, как порядочного гражданина, помочь и даже проводить!

Юлиус ожидал, что сейчас незнакомца придется уговаривать и навязываться, но тот оказался безмерно доверчив.

– Так где, вы говорите, этот дом?

Собеседник смотрел на Корпса, потирая переносицу и смешно таращась. На первый взгляд, его можно было бы счесть силачом, однако наметанный глаз сразу бы подметил: мышцы в теле есть, но большая их часть заплыла жиром. Глаза смотрят простодушно и слегка глуповато. Ну, а что касается рук, то они казались слишком изнеженными для скульптора, пусть даже посмертного.

«Хотя, кто его знает, как они должны выглядеть? Других вариантов у меня все равно нет, а потому надо пользоваться этим подарком Фортуны», – подумал мошенник и обезоруживающе улыбнулся незнакомцу:

– Не знаю, мой друг, где дом, но мы непременно с вами это выясним. Кстати, меня зовут Юлиус Корпс, и я – вот совпадение! – тоже занимаюсь скульптурой. Правда, знаете ли, только начинаю. Вот, с глиной вожусь.

Корпс ткнул свертком почти в нос незнакомцу, тот отдернулся.

– Глина очень хрупкая, – заметил он и покраснел. – Меня зовут Гераклид. Но давайте найдем дом.

– Конечно, всенепременнейше, мой друг! – мошенник отбросил бесполезный теперь сверток и бросился к ближайшему прохожему, таща за собой новоявленного знакомого.

– Гражданин, где находится шестнадцатый дом по Виноградной улице? – строго спросил Корпс мужчину, который при повелительных интонациях тут же напрягся.

– Кккажется тттам, – он ткнул пальцем в темноту и исчез.

– Ну, вот видите? Проблема решена, можно идти.

Дом действительно оказался «там». Монументально возвышался над Юлиусом, подавляя барельефами, скульптурами, колоннами и прочими украшениями. Непроизвольно сглотнув, мошенник поежился. Кажется, он собирался вторгнуться без разрешения к весьма влиятельным людям.

– Богато живут, – протянул Юлиус.

– Да уж, – поддакнул Гераклид и опять покраснел.

В ответ на стук дверь распахнулась практически сразу же. Вышколенный слуга смерил подозрительным взглядом обоих посетителей, но тут его отодвинули в сторону. Необъятных размеров женщина, напомнившая Корпсу об оставленном поросенке, заполнила весь проход и с чувством глубокого удовлетворения произнесла:

– Ах, Герик, вот и ты!

– Здравствуйте, тетя Алкиона, – пробурчал «Герик».

– Все уже готово. Но кто это с тобой? Ты не говорил, что придешь с другом. Возможно, нам стоило бы приготовить больше еды, я распоряжусь, вы не сомневайтесь.

– Простите мою бестактность, – повинился Юлиус, сумев заставить себя прекратить мысленный смех над «Гериком». – Дело в том, что ваш замечательный племянник решил дать мне уроки скульптуры, за что я ему премного благодарен. Это большая честь – учиться у такого мастера.

– Герик, ты не говорил, что будешь с учеником.

Гераклид хотел было что-то сказать, но Корпс все решил за него.

– Да-да, видите ли, дражайшая Алкиона, я совершенно случайно встретился с ним, но мы быстро нашли общий язык. А сейчас позвольте нам пройти и приступить к работе. Мертвые, как вы понимаете, не ждут!

– Вы уверены, что не ждут? Впрочем, о чем я? Проходите.

Алкиона грациозно отплыла от дверей, давая «учителю и ученику» возможность протиснуться, а затем повелительно кивнула слуге:

– Николис, проводи Герика и его ученика в кабинет отца. Герик, ну вы же потом спуститесь и все расскажете? Я тебя столько не видела! Как там поживает моя любимая сестра? Наверняка опять мучает себя голодом на какой-нибудь новой диете.

– Она в порядке, – Гераклид, кажется, так и не переставал краснеть.

– Отлично! Я смотрю, она уже отпускает тебя одного и так далеко, надо же. Скажи, а она уже подыскала тебе невесту?

– Эм…

– Уважаемая Алкиона, я думаю, не стоит разговаривать о настолько фривольных вещах в такой момент, – выступил вперед Юлиус. В глазах мошенника читалось страдание. – Я думаю, после совершения всех ритуалов, когда дух мертвого не будет витать над телом…

– Я поняла, – дама склонила голову. – Действительно. Какое неподобающее поведение для дочери, чей отец, умерев, оставил такое огромное состояние.

На несколько секунд в голове Корпса завертелись шестеренки, складываясь в различные комбинации прекрасных планов по отниманию денег у ближних. Он настолько задумался, что едва не упустил из вида Николиса, уводившего Гераклида. Мошенник быстро их нагнал, по пути заметив несколько фарфоровых ваз и мелких статуэток, которые наверняка можно было выгодно продать.

«Не о том думаешь, – оборвал сам себя Юлиус. – Что значит несколько ваз по сравнению с богатством, к которому судьба ведет тебя огромными шагами? А попасться сейчас на воровстве – собственными руками низвергнуть в Тартар эту замечательную возможность».

Успокоив порыв клептомании, Корпс оказался в комнате, где на огромном деревянном постаменте лежал труп мужчины. Это был старец с решительным подбородком, остро очерченными скулами и таким выражением лица, что поверить в его смерть было невозможно. На взгляд Юлиуса, подобные люди умирают только тогда, когда сами того захотят.

Взгляд мошенника скользнул по Гераклиду, и сердце в груди предательски дрогнуло. Такой растерянности в чужих глазах Юлиусу давно не приходилось видеть. «Посмертный скульптор» смотрел в угол, где на маленьком столике лежали резаки и ножички, проволока для каркаса и стояла емкость с гипсовым раствором. Все это сияло так, словно еще пять минут назад стояло в лавке с названием вроде «Мир искусства».

– Вы же знаете, что делать? – спросил Корпс осторожно.

– Что за намеки? – взвился Гераклид. – Конечно же, знаю! Я учился у лучших мастеров!

– И сколько масок вы уже сделали, мой друг?

– Что ты ко мне пристал? Сначала там, на улице. Потом пробрался в дом, а теперь вот еще сюда! Мне кажется, ты что-то замышляешь! – перешедший на «ты» скульптор некоторое время буравил взглядом Юлиуса. – И я даже знаю, что! Ты хочешь украсть мою специальную технологию!

– Ну, разумеется, нет, – Корпс выдохнул. – Я хочу научиться у достойнейшего. Простите мои вопросы, просто я немножко волнуюсь. Тут ведь мертвец…

– Вот и проявите уважение!

Гераклид решительным шагом прошел к столику, но несмотря на заявление о «лучших мастерах», мошенник уловил в глазах скульптора нерешительность. Пальцы того пробежали по инструментам, затем метнулись к проволоке, но чуть позже схватили емкость с раствором, и тут же, словно действуя по наитию, опустили ее прямо на голову мертвеца, залив лицо и волосы быстротвердеющей жидкостью.

Юлиус отшатнулся, чтобы его не задело брызгами. Он не был никогда силен в скульптуре – это да. Но видеть ТАКОЕ…

Мошенник просто не знал, что сказать. Умевший всегда придумать что-нибудь к месту, он растерялся и с выражением безграничного ужаса наблюдал, как Гераклид неуклюже размазывает грязно-белый раствор по лицу мертвеца, стараясь очертить линии.

«В конце концов, это его родственник. Наверняка, у него есть какие-нибудь права для подобного обращения», – пытался успокоить себя Корпс.

Между тем Гераклид закончил. Вытащил из-под стола ведро с водой и начал мыть руки. Оглядевшись в поисках полотенца, он поморщился, затем потянулся к покрывалу, прикрывавшему старика, но под взглядом Юлиуса покраснел и вытер ладони об штаны.

– Вот так это делается, – беспечно сказал скульптор пару секунд спустя. – Теперь только осталось подождать, чтобы засохло. Потом отдираем, и маска готова.

– Поразительно…

– Да. Эта технология поражает воображение, – приосанился Гераклид.

– И как долго ждать?

– Совсем немного. Это быстрозастывающий раствор.

Юлиус кивнул и понадеялся, что никто не зайдет до того момента, пока маска не будет готова. Родственник там или не родственник, но у мошенника было четкое ощущение, что скандала не избежать.

– Я сочинил эпитафию в честь деда. Мне кажется, сейчас самое время ее произнести.