Девушка с «Края Света» - Лия Флеминг

Мамочка и маленький Грэнт умерли от ужасной болезни, когда Миррен была еще в пеленках. А ведь как было бы славно, если б они все вместе сидели вечером у огня! Куда как лучше, чем мерзнуть тут до смерти возле пивной…

Вот и фонари зажглись. Миррен надоело ждать. Папа забыл, что она сидит тут одна, а над ней насмехаются грубые парни, дразнят ее «Одинокая Джилл». Скоро Винни Вудбайн выйдет на улицу; она будет уводить мужчин куда-то в переулки, где ей задерут юбки и будут делать что-то грешное, но что именно – Миррен толком не понимала.

Наконец она узнала одного из мужчин, выходивших из паба, – мистера Акройда. Он жил в дальнем вагончике цепочкой стоявших в ряду таких же на железнодорожной выемке возле часовни. Старые вагоны – вот где жили вернувшиеся с войны герои. Местные остряки прозвали их «кроличьими клетками», но папа с презрением отвергал все насмешки, вот и она тоже не обращала на них внимания.

Жить в аккуратном ряду вагончиков и подниматься по ступенькам в свое купе было лучше, чем поселиться на крутом склоне холма, без садика, где можно было бы играть. Миррен могла часами сидеть и глядеть на пыхтящие паровозы, на серьезных машинистов. Ей были известны названия всех железных великанов, торопившихся в клубах пара в Шотландию или Лондон. Больше всего ей нравился локомотив под названием «Герцогиня Гамильтон».

Папа работал десятником и ремонтировал пути. Когда он работал, у них всегда было полно угля для печки и вкусная еда. А когда пил, у них были овощи с участка и яйца из курятника, но с деньгами плохо. Бабушка Симмс – соседка, жившая в ближнем вагончике с одноногим сыном, Большим Брайеном, который ковылял на костылях в город и там попрошайничал – стряпала и стирала для них в обмен на уголь и угощения, а также табачок и пиво для сына.

В короткой жизни Миррен бабушка Симмс была ласковым огоньком, наподобие луны, выглядывающей из-за туч. Утешительница, подруга и даже мама, она знала, что делать. В такие вечера, как этот, Миррен всегда могла постучать к ней в окно, и бабушка всегда ей открывала, кутаясь от холода в линялую шаль, которую носила зимой и летом, как и длинный ситцевый фартук, местами протертый почти до дыр. Ее лицо было обветренным и вечно в саже, волосы завязаны на затылке в пучок. Еще она носила чулки на резинке и башмаки, подбитые железными гвоздями с широкими шляпками, грохотавшие по деревянному полу вагончика. Бабушка Симмс звала девочку в дом и совала ей в руку пышную сдобную булочку, густо усыпанную смородиной.

Бабушка научила ее вязать и печь хлеб, делать пельмени и нарезать сэндвичи. Она следила за тем, чтобы Миррен нормально училась в школе Св. Марии и приходила опрятной на все праздники, какие устраивали в воскресной школе.

– Он не может ничего с собой поделать, девочка моя. – Бабушка Симмс вздыхала, обнажая пустые десны, на которых уцелели лишь два желтых зуба. – Пьянство – ужасная штука. В этом городе много красноносых парней пропили свои последние штаны. Жалко, что тот Пэдди Гилкрист, который вернулся из Франции, совсем не походил на молодого парня, с которым обвенчалась твоя мама. С войны вернулся незнакомец с дикими глазами, отвыкший работать, и твоя мама выправила его своей лаской. Но тут на нас налетела «испанка», прошлась по городу смерть с косой. Твой отец так и не смог одолеть горе. Он старался изо всех сил, но мужчины опускают руки, когда речь идет о маленьких детях. А ведь такое искушение – утопить свои горести в стакане.

От этих слов Миррен делалось грустно. Она понимала, что всей ее любви не хватит на то, чтобы излечить отцовское сердце. В его жизни не хватает слова Божия, так говорит пастор в воскресной школе. Но папа лишь смеется в ответ на все ее мольбы пойти в церковь.

– Где был ваш Бог, когда мы нуждались в нем во время сражения у французского города Аррас? Где он был, когда в нашу дверь постучался ангел смерти? Спроси у своего проповедника об этом! – фыркал он.

Она уже научилась не разговаривать с ним, пьяным. Просто пряталась под одеялом, лежа на своей маленькой кровати-скамье, и старалась не слушать его рыдания и проклятия. Лишь молилась, чтобы наутро он вовремя вышел на работу. Без работы не будет денег на оплату жилья, а без этих денег прямая дорога в работный дом, где ее разлучат с папой.

Утром светило солнце, ярко и весело, оно вселяло в нее надежду, когда ее настоящий папа, не Джек Ячменное Зерно, вставал с постели с налитым свинцом взором, но готовый к работе, чтобы потом принести домой сладкую карамель и рыбу с жареным картофелем. А она быстро одевалась и брала его за руку, торопясь, чтобы не вернулись черные тучи.

В такие дни Миррен спокойно шла в школу и учила таблицу умножения, не беспокоясь, что папу не допустят к работе. Ей нравилось погружаться с головой в чтение и представлять себя Маленькой принцессой[1] или героиней книги «Дети железной дороги»[2]. В такие дни папа кружился с ней в танце, напевая «Мой дорогой Чарли». Он называл ее своей любимой крошкой, красавицей, совсем как мама, говорил, что он необычайный счастливчик, раз у него такая красивая и умная дочка. Когда он держал ее за руку и что-то насвистывал, она была счастлива и спокойна. Но потом они останавливались возле двери паба, и ее детское сердечко вновь сжималось от страха.

И вот сегодня ее ждала еще одна тревожная ночь.

– Мой папа там? – спросила она у проходившего мимо нее мистера Акройда.

– Угу, детка, он прямо-таки прилип к скамье. Никогда не знаешь, когда они нальются под завязочку. Ступай-ка ты лучше домой. Нечего тебе сидеть тут на морозе. Давай пойдем вместе.

– Спасибо, но я сказала, что подожду его, – ответила она, разрываясь между желанием погреться у бабушки Симмс и необходимостью довести отца до дому. Хотя зачем ей ждать, когда ему наплевать на нее? Зачем верить его лживым обещаниям? Пускай он поскользнется на льду и разобьет себе лоб! Поделом ему! Но тогда он не явится вовремя на работу, и его уволят, а ведь скоро Рождество, и она видела в витрине «Беллс Эмпориум» хорошенькую куколку в пышной юбочке и с настоящими волосами.

Но что с того? Он уже пропил с дружками все свои деньги. Всегда одно и то же: ему будет стыдно, и он притащится домой, проспится, а потом будет делать вид, что ничего не случилось.

Зачем ждать, раз она может без боязни дойти до дома по темным улицам вместе с мистером Акройдом?

– Мистер Акройд, подождите, я с вами…

Она переночевала у бабушки Симмс, в старом кресле. Настало утро, но отец не вернулся. Миррен решила, что он отсыпается в какой-нибудь железнодорожной будке, чтобы явиться домой более-менее трезвым. Вот она и пошла в школу с тяжелым сердцем.