Долгожданный смех - Аристарх Ромашин

с полицейскими я узнал, что фирма отца обанкротилась и последние полгода ему докучали кредиторы.

Потом были похороны, а после – переезд в загородный домик бабушки Бетти. Няню бабушка рассчитала и отпустила.

Каждую ночь бабушка читала молитву и просила Бога позаботиться о её сыне. Меня она как будто не замечала, была со мной холодна, но при этом не переставала заботиться обо мне. Позже я узнал о причине ее холодности. Все дело в том, что я внешне был похож на маму и, глядя на меня, бабушка Бетти видела женщину, которая отняла у неё сына, а потом ещё и разбила ему сердце.

Смерть отца подкосила меня, но я все равно не принял отцовский постулат, что жизнь дерьмо. Моя любовь к Пегги держалась до тех пор, пока её родители не переехали в другой город. Мы очень долго переписывались, но однажды я получил от неё письмо, в котором Пегги сообщала, что начала встречаться с другим парнем. Она пожелала мне счастья и просила больше ей не писать.

Для меня это был удар. Я три дня не вставал с постели. Было обидно, но я все равно верил, что жизнь не дерьмо и где-то там есть магия, которая ждет меня.

Каким же я был наивным…

Потом был университет, где обучалось много красивых и милых девушек, но я старался не замечать этого. Я не хотел ни перед кем открывать душу, которая с трудом зажила, дабы её повторно не разорвали в клочья. Но сердцу не прикажешь. Мне понравилась светловолосая девушка из младших курсов по имени Кэтрин. Я понимал, что для меня, ничем непримечательного парня, нет шанса заполучить эту красивую, эмоциональную и дружелюбную девушку. Поэтому я желал её молча. Возможно, где-то в глубине души любил и надеялся, что однажды она станет моей.

Именно ради неё я снова начал шутить. Я участвовал в различных вечеринках, на которых смешил ребят из нашего университета. Слава обо мне быстро разошлась, но это нисколько не приблизило меня к Кэтрин. Да, она смеялась, как и все. Да, она кидала в мою сторону неоднозначные взгляды, но дальше этого дело не пошло. Может, причина в том, что рядом с ней уже был лучший парень со старшего курса, капитан баскетбольной команды.

В тот день, когда я должен был получить диплом, я так же получил известие о смерти бабушки. Самый важный для меня день стал самым скорбным, ведь, несмотря на холодность бабушки Бетти, я её любил.

II

После похорон я переехал в городскую квартиру. Устроился комиком в одно ночное заведение и год за годом смешил глупых, напыщенных и богатых теток и дядек. Моя слава росла с каждым днем. И однажды, после очередного выступления, ко мне подошла пленительно-красивая женщина, аромат духов которой подчеркивал её изысканность, и сказала:

– Здравствуй, Джереми.

– Простите, – улыбнулся я, – мы знакомы?

– В некотором роде да, – улыбнулась она в ответ. – Не узнал меня?

Что-то знакомое было в ней, но мне не удалось понять, что именно.

– Простите, – пожал я плечами, – я вас не узнаю.

– Оно не удивительно, – рассмеялась она, – я поменяла прическу, изменила цвет волос, ношу цветные контактные линзы. Но голос ведь остался прежним.

И я вспомнил её. Горячая волна восторга накрыла мое тело.

– Кэтрин?

– Узнал! – обрадовалась она и стала хлопать в ладоши.

– Но зачем ты поменяла внешность? – спросил и я осекся. – Прости, это не мое дело.

– Все нормально, – пропела она и, положив руку на мое плечо, кокетливо добавила: – Если угостишь даму чем-нибудь крепким, то все расскажу.

– Да, конечно, – моей радости не было границ.

Мы выбрали самый дальний столик в углу, чтобы звуки джаза не мешали нам свободно общаться. Мы заказали еду и выпивку, и она принялась рассказывать о себе:

– Все дело в моих родителях, – лицо её стало печальным, – оказалось, что я приемная дочь. Мама не могла иметь детей, и они с отцом решили взять ребенка из приюта. Я ни о чем не подозревала до тех пор, пока случайно не наткнулась на коробку, в которой были документы о моем удочерении…

– Знаешь, – перебил я Кэтрин. – Я придерживаюсь мнения, что родители это не те, кто подарил жизнь, а те, кто воспитал.

– Да, может, ты и прав, – согласно кивнула Кэтрин. – Просто не нужно было от меня это скрывать. Так вот, как только я об этом узнала, я собрала свои вещи и свалила из дома.

– Не мне, конечно, судить, но я считаю, что ты не права.

– Может быть, но я иногда отвечаю на их звонки, а недавно получила письмо от мамы. Представь, почтовое письмо в век интернета.

Она залилась звонким смехом.

– Подожди, если родители знают твой адрес, почему они сами не приедут к тебе? – поинтересовался я.

– Потому что я им запретила, – потом она показала на себя, – а весь этот маскарад помогает мне самой себе казаться другим человеком. Понимаю, что это самообман, но все же.

Официант принес наш заказ, тихо разгрузил все на стол и ушел.

– Ну а ты? – спросила она, приступая к трапезе. – Рассказывай, как дошел до такой жизни?

Я вкратце рассказал ей свою историю, вплоть до того, как устроился работать в заведение, в котором мы сидели.

– У тебя, пусть даже и приемные, но все же есть родители, – сказал я. – У меня же никого нет.

Кэтрин сочувственно посмотрела на меня, потом дотронулась до моей руки и сказала:

– Теперь у тебя буду я.

Её слова, словно молния, пробили мой защитный панцирь и дотронулись до моей наивной души. Я снова открылся миру. В тот вечер я пригласил её к себе домой, и до самого утра мы предавались любовным утехам.

Для меня начались светлые дни. Началась та магия, которую я искал. Кэтрин провела у меня несколько дней и ночей, потом сказала, что ей по работе нужно съездить в соседний город.

Я уговаривал её переехать ко мне, но она отказывалась, мотивируя это тем, что мы привыкнем друг к другу и между нами исчезнет то пламя, которое было сейчас.

– И потом, – говорила она, отрываясь от моих губ, – прежде чем я тебя к себе приглашу, мне надо прибраться в своей квартире.

Мы сошлись на том, что будем видеться раз в четыре дня. Созванивались и переписывались крайне мало. Кэтрин говорила, что хочет успеть соскучиться по мне. Поначалу встречались только у меня дома, но несколько раз она приглашала меня и в свою уютную квартиру в центре города.