Волшебные приключения Выдры и кобеля (СИ) - Кира Оксана Валарика

него все еще оборотень, как из меня рогатый кактус.

— Не буду я трогать его волосы, ты из ума выжила?! — говорить приходилось почти не разжимая губ.

Мне бы работать сейчас, а не вот это вот все.

«Хочешь от меня избавиться — будешь. Нужно только улучить момент. Но помни, оборотни очень чувствительны. Он может почуять твое движение до того, как ты сумеешь срезать прядь! Или просто услышать, как ты подходишь. Так что нужно применить всю ловкость и смекалку, какая у тебя есть. Если они у тебя вообще имеются».

Вот ни в грош меня не ценит, а ведь знакомы меньше суток.

— Так может наколдовать тогда чего? Чтоб не учуял, — фыркнула я.

«Не смей!!! Не позволю! Они чуют колдовство, а иногда даже запоминают его, и могут потом определить какая ведьма творила заклинание! Так что тут ты должна действовать сама, и осторожно!»

Отлично. Вот и какой прок тогда от ее сил вообще? Одни неприятности.

Я вздохнула, взяла свой рабочий ежедневник, собрала подготовленные вчера документы, и пошла к начальнику поближе, выдавать их на подписи. Ведьма моментально заткнулась, и как-то будто бы даже затаилась. Ой, вот так бы всегда, может мне с начальником служебный роман замутить во имя спокойствия, а?

— Ну, давай, лань золотая, нагрузи меня работой полностью, — вместо приветствия оскалился мужчина, цепко отслеживая мое приближение взглядом.

— И вам добрый день, Кирилл Кириллович, — я уложила перед ним на стол стопку бумаг и встала прямо, сверяясь с записями в ежедневнике. — У вас встреча с заказчиком в десять, вызов в главный офис к пятнадцати ноль-ноль, и принятие решений по трем проектам, которые вы взялись курировать. Соломон Валерьевич перенес вашу встречу на завтра на двенадцать двадцать. Вы достаточно загружены для параметра «полностью»?

— Вот за что я тебя люблю, Милена, так это за то, насколько ты ядовитая змея за медовым тоном, — хмыкнул мужчина, проставляя свои карлючки по документам.

Ой какая любовь, какая любовь, я прямо сейчас рухну в обморок. Хотя, по правде говоря, именно его поведение и стало причиной, по которой я осталась здесь работать. Мужчина он конечно безалаберный в некоторых вопросах, но зато хоть не нужно вздрагивать из-за каждого случайного слова. И на начальскую фамильярность можно было всегда словестно отбрыкаться, а не чувствовать себя… игрушкой в руках богатенького идиота?

— В офис со мной поедешь, — постановил он, сдавая мне все выданные ему бумажки. — Заберешь в юридическом ящик коньяка, а то мне там показываться нельзя без рабочей причины, а Малевский на улицу не выносит, собака, говорит — выиграл, приди и забери.

Вот драма у человека — ящик коньяка не несут. Куда уж там мне со всякими древними ведьмами в подкорке.

— Как скажете, Кирилл Кириллович.

— Вот и умница, — он широко улыбнулся и полез в телефон, то ли звонить кому собрался, то ли писать, то ли в игрушки поиграться.

А я вернулась на свое рабочее место и тут же получила целую речь на тему коварства оборотней, моей рядом с ними осторожности и вероятных способов получения необходимой «шерсти». Да ради всего святого, с такими темпами я и вправду пойду падать перед боссом на колени в мольбе отрезать прядочку, лишь бы это внутреннее радио заткнулось, и я снова смогла вздохнуть спокойно.

— Помолчи, а? Мне вообще-то работать надо, — буркнула я, пытаясь всмотреться в нужные файлы и осознать их под недовольный голос.

«Вот в наше время…» затянула ведьма, и пришлось уже достаточно громко гаркнуть:

— А-ну цыц!

Внезапно сработало.

Ведьма, кажется, наблюдала. Мне даже стало интересно, были ли у нее носители до меня, или же прогресс пятиста лет, которые ее тело пролежало в пещере, совершенно прошел мимо? Насколько странно ей видеть сейчас компьютер и мир вокруг? Но спрашивать я, конечно же, не стала. Возможно дома, если к тому времени мне не захочется просто орать на нее благим матом, чтоб заткнулась. Потому что жить, когда в твоей голове кто-то говорит о чем-то своем — не так уж и легко вообще-то.

Ладно, это все конечно хорошо, но надо сосредоточиться на рабо…

И тут дверь в приемную открылась и в нее просунулась голова. Просунулась она буквально в полуметре от пола, пошевелила выразительно бровями и громким шепотом заявила:

— Милена. Пс-с, Милена. А пойдем на свидание, а?

— Прямо сейчас? — бросив на него косой взгляд, я снова вернула внимание к монитору.

Голова просунулась дальше, обзавелась шеей, плечами и телом заодно, и Шушер пополз к моему столу на корточках, после чего уложил подбородок на край столешницы и посмотрел лисицей, поющей у курятника:

— Вечером. Пошли, м?

— Максим Геннадиевич, вернитесь на свое рабочее место, — все так же глядя в монитор, с официальной вежливостью попросила я.

— Ну, Милен, ну пошли, — он склонил голову набок, умилительно улыбаясь.

— Шушер, — я развернулась к нему вместе со стулом. — Я тебя очень люблю, но иди, найди себе девушку и упо… успокойся с миром, а?

— Неть, я умру девственником, если ты не пойдешь со мной на свидание, — он улыбнулся еще шире, с долей умилительного коварства.

Ох уж это его «неть». Годы идут, а он все неть да неть. Я хмыкнула:

— Десяток твоих бывших опровергнут это заявление.

— Ну, ты же свечку не держала, — он уселся прямо на пол, сложив ноги по-турецки.

Вот так и определяется, когда в дизайнерском нет большой загрузки по работе — Шушер приходит развлекаться за мой счет. Четыре года я работаю здесь — четыре года у него есть любимая забава в виде попыток затащить меня на свидание. При этом у меня было стойкое ощущение, что он получает отдельное удовольствие от каждого отказа.

От условно остроумного ответа меня отвлек рабочий телефон. Я сделала Шушеру знак затихнуть и подняла трубку, приобретая очень рабочий вид — такое не редко помогало соблюдать официальную вежливость.

— Скажи Шушерову что, во-первых, я его вижу, даже если он сидит под твоей стойкой, а во-вторых, пусть зайдет ко мне, есть разговор, — абсолютно серьезным тоном заявил голос начальника в трубке и тут же