Объективные законы композиции в изобразительном искусстве - Евгений Кибрик

Взаимосвязь всех элементов композиции является не только логическим, но и эмоциональным, эстетическим качеством, создающим гармонию.

Проблема цельности композиции, связи и взаимозависимости всех ее элементов неразрывно связана с задачей неповторимости бесконечного разнообразия этих элементов. Ничто в композиции не должно повторяться. Ни величины, ни пятна, ни интервалы — «паузы», ни типы, ни жесты. Все близкое, подобное должно либо объединяться в единое пятно или силуэт, либо резко индивидуализироваться.

Я очень хорошо помню портрет папы Иннокентия Веласкеса — этюд с натуры, бывший некогда в Эрмитаже. Трудно сказать, какого цвета лицо папы на этом портрете, — это прекрасный, глубоко волнующий сплав красок — живая ткань великой живописи.

Когда я увидел в Риме, в галерее Дориа, большой портрет Иннокентия, для которого писался эрмитажный этюд, я был поражен откровенно розовым цветом лица. И лишь позднее понял, что этого требовала композиция цвета в картине. Портрет построен мастером в красной гамме — розовые лицо и руки, красные шапка, накидка, кресло и драпировки фона. Только одеяние папы ослепительно белое. Создалась цельность и сила цветовой концепции портрета. Трактовка лица в этой концепции требовала локального пятна в заданной гамме, и написать его, как в этюде, в цветовом замысле портрета было невозможно.

Еще более наглядны примеры многофигурных композиций, где многообразие деталей приводится к простому и выразительному единству. Таково «Взятие Бреды» Веласкеса [внизу]. На картине изображено драматическое событие, значительный исторический момент — сдача крепости. Композиция предельно проста и симметрична. В центре две главные фигуры полководцев, справа и слева два войска, равноценные по массе. Но силуэты обоих войск резко различны. Лес вертикальных длинных копий строит силуэт войска победителей с конем на первом плане, несколько наклоненных алебард и коротких копий совсем по-иному рисуют силуэт побежденных войск. Ни одна из фигур ничем не похожа на другую. Картина производит впечатление мощи, величественности, простоты целого и богатства деталей. <…>

Редкие мастера способны интересно и содержательно, не повторяясь, изображать много персонажей — для них уместны и многофигурные композиции. Такой творческой потенцией мало кто обладает. Я думаю, что большое количество персонажей оправдано только тогда, когда все они нужны. Многофигурность сама по себе отнюдь не достоинство, часто это просто «болтливость». С ней, с болтливостью, в композиции всегда нужно бороться, так как закон искусства состоит в том, чтобы сказать мало, а высказать много. В этом смысле композиция должна быть лаконичной. Закон единства в многообразии имеет значение и для построения декоративного целого композиции. В первую очередь это обязательная неповторимость самого темного и самого светлого пятен в композиции. Достаточно завестись нескольким равнозначным пятнам, чтобы композиция запестрила, потеряла цельность и разрушилась. Бесконечно разнообразна и неповторима жизнь, поэтому художник постоянно должен ее изучать.

Контрасты.

Контрасты — сочетание противоположного — можно, я думаю, считать законом композиции. Да и не только композиции, но и законом искусства вообще. Предметы человек воспринимает прежде всего по контрасту их силуэтов и окружающей среды. Знакомого мы узнаем с большого расстояния — по его силуэту. Поэтому велико значение силуэта и в искусстве. Форму мы видик только благодаря контрасту света и тени. Полное отсутствие светотени создает плоскость.

И живопись в ее современном понимании также строится на борьбе противоположностей — теплых и холодных цветов. Сила цвета также увеличивается от сочетания его с контрастным дополнительным цветом — красного с зеленым, синего с оранжевым, белого с черным и т. п. «Чем ночь темней — тем ярче звезды».

Значение контрастов в композиции известно с давних пор. Еще Леонардо да Винчи в своем «Трактате о живописи» обращал внимание на то, что в композиции следует сочетать контрасты: рядом с высоким ставить низкого, с толстым — худого, с одетым в бархат с его тяжелыми и мягкими складками — фигуру в шелку, дающем мелкие и острые складки, и т. п.

Говорят, что когда Микеланджело спросили, как он добивается такой мощной объемности своих фигур, он ответил, что всегда сочетает их с плоскостью, то есть с контрастом. Роль контрастов в композиции универсальна — они имеют отношение ко всем элементам композиции, начиная с характера конструктивной идеи композиции и кончая значением контраста в построении сюжета. Конструктивная идея композиции, как правило, имеет характер выразительного противопоставления. Будь это темный треугольник ладьи, рассекающей светлые воды Волги в «Степане Разине» Сурикова, или пересекающиеся диагонали, строящие подавляющее большинство композиций, — всегда это контрасты.

Декоративное целое композиции также строится на выразительном контрасте — чаще всего светлого пятна на темном фоне или темного на светлом. В течение столетий так строился живописный портрет — освещенное лицо на темном фоне. В «Девочке с персиками» Серова, наоборот, на светлом фоне — смуглый силуэт лица. Тоже контраст. <…>

Большое в сопоставлении с малым кажется еще больше. Также существенна роль противопоставления положений в построении сюжета композиции. Что может быть контрастней крестьян, заключенных в арестантском вагоне, и вольных голубей на перроне? Это контраст положений, на котором построена картина Ярошенко «Всюду жизнь» [внизу]. Не менее контрастны грязный, скорченный на земляном полу цеха рабочий рядом с фабрикантом, богато и пышно одетым, сверху вниз оглянувшимся на рабочего на картине Иогансона «На старом уральском заводе». И второй, важнейший, психологический контраст в той картине: умный, полный сознательной ненависти взгляд рабочего противоречит его жалкому положению и поэтому особенно выразителен.

Фигура Ленина на известном памятнике Манизера в г. Ульяновске особенно крепко, уверенно и энергично стоит, потому что преодолевает напор ветра. Ленин как бы выходит победителем в столкновении с противоборствующей силой. Этот контраст выражает идею памятника.

Активное, идейное искусство, одухотворенное страстным убеждением автора, стремится к контрастам. Немыслим плакат вне контраста, ибо плакат всегда что-то утверждает, призывает к чему-то зрителя.

Искусство, лишенное больших мыслей и чувств, обращающееся к узкому кругу ценителей, часто избегает контрастов, удовлетворяясь изысканной вялостью бесконтрастных решений. Контраст, противопоставление — движущая сила композиции. Контрасты характеров, состояний, величин — контрасты близкого и далекого, света и тени, объема и плоскости составляют ту область, от которой зависит энергия, воздействующая сила, выразительность композиции. Отсутствие же контрастов, сочетания в композиции подобных элементов инертно, вяло и порождает серое, скучное, нехудожественное произведение. Поэтому я думаю, что борьбу противоположностей, как сочетание контрастов, можно считать одним из основных законов композиции.

Движение.

Борьба разнообразных контрастов сообщает композиции внутреннюю динамику, но этого мало. Композиция должна заключать в себе движение в буквальном смысле слова, ибо жизнь — это бесконечное движение. Особенность изобразительного искусства в том, что запечатлевает оно всегда один момент, а призвано передавать жизнь движущуюся, развивающуюся, беспрерывно изменяющуюся. Думаю, что законом композиции является передача в одном кульминационном моменте движения признаков предыдущего и последующего состояния. Только таким путем возможна передача движения, жизни в изобразительном искусстве. Это в одинаковой степени относится и к трактовке сюжета, и к трактовке каждой отдельной фигуры в композиции. Несоблюдение этого закона непременно ведет к застылости, к положениям, символизирующим движение, но лишенным жизни, навечно остановившимся, пусть даже в динамичных позах; к сюжетам, трактованным по образу «живых картин» в инсценировках. Поэтому законом композиции, я думаю, нужно считать непременное понимание художником того, что предшествовало изображаемому моменту и что за ним должно последовать. Это относится и к сюжету в целом, и к каждой отдельно взятой фигуре. Без этого невозможно найти тот, единственный кульминационный момент, который позволит передать движение, развитие.

Но в первую очередь так должна пониматься сама тема, ее главный смысл, идея произведения. Для советского художника это означает способность понимать жизнь в ее революционном развитии, уметь видеть черты постоянного отмирания старого и нарождения нового в действительности. Так понимал жизнь в своих лучших вещах Иогансон, и это самая ценная черта его картин «Допрос коммунистов» и «На старом уральском заводе». Их содержание в том, что исторически неизбежна победа пролетариата в результате жестокой классовой борьбы и революции. Такова динамика идейного замысла обеих картин. <…>