Мир без хозяина - Дэми Хьюман

– Это… хорошо, сеньор, но брат сеньора Гайо не фанатик. Он просто рассказал, что видел в городе.

– Что же он видел?

– Луну, сеньор. Полную луну. И говорил, что она не такая, как была раньше.

Пабло постучал пальцами по стеклу.

– Что ты видишь за окном, Санчо?

Шофер вгляделся в ночь.

– Дорогу, сеньор?

– И тебе ничего не мешает?

– Дождь, сеньор, – осунувшись, промолвил сержант.

– Вот ты и ответил на свой вопрос.

– Но, сеньор, при всем уважении… важнее то, что случилось потом.

Генералу ничего не оставалось, кроме как развести руками и позволить продолжить.

– В общем, первый раз брат сеньора Гайо звонил утром, когда и сообщил о том, что тучи над городом разошлись ровно три дня назад. Второй звонок от него был после обеда, он говорил, что в Санта-Креспо по-прежнему ясно, что люди готовятся встретить… восход полной луны, и что если погода не испортится к вечеру, то в городе будет праздник, независимо от того, явится ли им Господь или нет…

– Праздник, судя по погоде, не состоялся.

– В том-то и дело, что об этом не удалось узнать. Вечером отец позвонил мне сам и рассказал, что брат сеньора Гайо не только не связался с ними, но и сам не отвечал на звонки. Более того, при наборе его номера срабатывали гудки, как если бы вы набирали несуществующий номер. Я объяснил отцу, что волноваться незачем – такое день ото дня случается, да и сам так продолжал бы думать, но сеньор Гайо стал беспокоиться за брата и принялся обзванивать его соседей. И там он наткнулся на те же гудки.

Санчо выдержал паузу, дожидаясь ответа сеньора Леонориса.

– Тебя устроит банальное предположение об обрыве магистрали из-за ливней?

– Устроит, если вы, сеньор, действительно так думаете, – выдохнул Санчо. – Но после произошло еще кое-что. Ближе к вечеру я набрал отца, чтобы узнать последние новости о сеньоре Гайо, и отец сообщил, что сеньор Гайо пропал. Вышел на улицу, чтобы попытаться дозвониться из автомата, и больше не вернулся. Как вы знаете, у сеньора Сарридиса плохо со зрением, но он утверждает, что видел из окна, как его друга взяли под руки двое мужчин, когда тот переходил дорогу, и увели за угол. Больше они не виделись, – Санчо шмыгнул простуженным носом. – Отец говорил… говорил, что видел на лице сеньора Гайо откровенный испуг. До того, как к нему подошли.

– Как прибудем на базу, я распоряжусь, чтобы за сеньором Сарридисом приглядели. И чтобы нашли сеньора Гайо.

– Благодарю вас за беспокойство. Заявление уже в полиции, и я попросил друга присмотреть за отцом, пока не вернусь. Но, признаюсь, предчувствия у меня отвратительные. Понимаете меня, сеньор? Сперва этот разговор, а потом приказ ехать на Санта-Креспо, – Санчо посмотрел на генерала в зеркало. – Вам известно, что там произошло, сеньор?

– К сожалению, нет, сынок.

Других слов от сеньора Леонориса водитель не дождался.

Теперь цель поездки интересовала генерала не меньше его шофера. “Выходит, Санчо было известно даже больше, чем мне, – думал Пабло Матео, перебирая в уме все возможные варианты того, зачем его присутствие понадобилось в такой дыре, расположенной, по меньшей мере, за несколько сотен миль от ближайшего населенного пункта. – Может ли быть, что в городе активизировалась фанатская секта, совершившая некий ужасный религиозный или террористический акт? Но тогда зачем вызвали именно меня, когда подобные вопросы способны решить военнослужащие рангом ниже при поддержке полиции? Возможно ли, что на месте требуется пребывание боевого командира? Тогда какого рода военное преступление должно было произойти? К тому же здесь, вдали от границы, в городе среди пустыни, далеком от каких-бы то ни было, даже теоретических, военных действий. Секретные учения? Но и в таком случае меня предупредили бы заранее, как минимум, за пару недель. Крупная незапланированная облава на наркоторговцев? Да на кой черт им сдался я? И еще эта история со стариками… Отсутствие связи, сеньор Гайо…” Но чем дольше генерал пытался понять, тем сильнее становилась головная боль, а ответов никак не прибавлялось. Плюнув на все, сеньор Леонорис закрыл глаза, чтобы скоротать остаток пути в беспамятстве.

База в Эксистенте оказалась практически пуста – Луис Марш, подняв полк, сегодняшним утром отбыл к северной границе по поступившему приказу, оставив на посту около тридцати солдат. Это вызвало новый поток вопросов у Пабло Леонориса, так как если наличие боевого полка понадобилось где угодно, только не в проклятом Санта-Креспо, чем поможет там присутствие одного генерал-лейтенанта? Однако решив оставить вопросы на завтра, когда голова освежится и отдохнет, сеньор Леонорис распорядился насчет ночлега для себя и для шофера. Пока комнаты готовили, генерал поинтересовался у дежурного, не было ли оставлено для него какой-либо информации. Дежурный изучил электронную почту и телеграф и дал отрицательный ответ. О произошедшем в Санта-Креспо ему также было неизвестно. Все попытки генерала связаться с полицейским отделением города окончились провалом – он наткнулся на гудки, о которых говорил ему в дороге парень. Полностью обескураженный, Пабло принял ключи, позвал Санчо и отправился наверх, к отведенным для них комнатам. Назавтра он намеревался отправиться в Санта-Креспо вместе с вооруженным отрядом.

– Не надо провожать, – приказал он готовому услужить дежурному лейтенанту.

Поднявшись по вычищенным каменным ступенькам на третий этаж, генерал достал из кармана кителя мобильный телефон. Оставалась последняя на сегодня боевая задача, она же самая сложная – объяснить Линде, почему его не стоит ждать к позднему ужину.

Разговоры с женой у него всегда выходили сложными, а телефонные сложней в разы. В те редкие дни, когда Пабло жил дома, он мог закрыться в своем кабинете и негромко включить музыку, пока буря, бушующая где-то в других комнатах, не уляжется. В его кабинет Линда зайти не смела, но знала, что муж слышит ее недовольство, где бы она не находилась – в зале, в гостиной или прихожей. Телефонные разговоры, один из которых как раз сейчас назревал, носили совершенно иной характер. Их приходилось выслушивать полностью. Бросить трубку значило отказаться от беседы, пусть и односторонней. Отказываться от беседы сеньор Леонорис не смел во избежание серьезной ссоры.

Санчо, хитро улыбаясь, посмотрел на генерала.

– Если хотите, сеньор, я приму удар на себя.

Пабло не мог отказаться от столь щедрого предложения.

– Ты готов умереть за страну, солдат? – устало засмеявшись, спросил он.

– Скажу сеньоре Леонорис, что машина сломалась прямо в пути, а вы уснули, и будить вас не положено по уставу, – подыграл парень.

– Так и сделай, – сказал генерал и передал Санчо телефон и ключи от его комнаты. – Но если придется совсем туго, вызывай подкрепление.

– Непременно, сеньор.

Пожелав друг другу спокойной ночи, они разошлись по комнатам. Подъем был назначен на четыре утра.

Сняв китель и разувшись, сеньор Леонорис обнаружил, что в комнате нет электричества. В другой раз он задал бы взбучку коменданту за подобную оплошность, но сейчас ему как никогда хотелось спать. Как ни прискорбно, годы и длительные разъезды по стране дали о себе знать гораздо раньше, чем рассчитывал генерал. В его планы входило погреть свой пост еще лет пять-шесть. Часы показывали без десяти минут двенадцать. “Четырех часов для меня будет вполне достаточно, – решил Пабло Матео. – Главное, уснуть сразу. А завтра я разберусь со всем этим бедламом”. Он снял галстук и рубашку и аккуратно развесил одежду на спинке стула. Оставалось задернуть занавески на окнах, чтобы частые вспышки молний не могли потревожить сон. Несмотря на небывалую силу бьющих с неба разрядов, грома за ними не следовало. Сеньор Леонорис впервые столкнулся с таким явлением, но не без радости признался себе, что бесшумная гроза его вполне устраивает. Если бы еще этот проклятый дождь прекратился…

Пересекая комнату в направлении окна, он вдруг стал, как вкопанный. За письменным столом в центре комнаты неподвижно сидел человек, безмолвно наблюдая за каждым движением генерала. Холодный его взгляд был слепым, как у мертвеца, да и сам он едва ли казался живым, и, лишь освободившись от остолбенения и приглядевшись, сеньор Леонорис понял, что человек этот жив и дышит. “Он находился здесь с того момента, как я вошел, – осознавал генерал. – Сидел на своем месте и не издал ни звука”. Несколько секунд Пабло рассматривал темный силуэт, пытаясь понять, что за злая шутка здесь разыгрывается. “Может, мне дали ключ не от той комнаты?” – предположил он. Слишком много предположений было на сегодня. Наконец он решил получить прямой ответ.

– Ты кто такой?

Незнакомец пошевелился, словно ожившая каменная статуя, слегка наклонил голову набок, изучая генерала с нескрываемым интересом. Когда он заговорил, голос его оказался спокойным, с толикой хрипоты, и громким ровно настолько, чтобы его не заглушал шелест дождя за окном.