Черная роза - Кристина Скай

— Какой же ты неистовый любовник, мой голодный леопард, — прошептала она. — Когда ты заполняешь меня своей плотью, я начинаю задыхаться и как будто прощаюсь с жизнью. Такой необузданный герой, — хрипло прошептала она, — такой твердый, как скала. Боже, но мне, кажется, мало тебя! — «Ему это должно понравиться», — подумала Даниэла. Мужчины всегда любят, когда их восхваляют в таких вещах. И это дает преимущество женщинам вроде нее — ведь жены слишком глупы и даже не подозревают о таких тонкостях.

Мужчина рядом с ней напрягся, лицо его скривилось в гримасе. Ловко перекатившись на бок, он выскользнул из постели, нахмурившись при виде одежды, разбросанной в беспорядке на пути от двери к кровати. Не обращая внимания на свою наготу, он направился к ночному столику и налил себе стакан коньяка.

Потом долго не мигая всматривался в янтарную жидкость.

— Я уже говорил тебе раньше, Даниэла, что я не герой, — резко произнес он. — Нельсон был героем. Коллингвуд, на свой лад, тоже был героем, а я не более чем…

Ему не удалось договорить — раздался резкий стук, и двумя пролетами ниже распахнулась дверь. В тихом ночном воздухе послышались взволнованные голоса. Дверь с шумом захлопнулась. Еще какие-то слова, произнесенные возбужденным голосом.

Что-то было в этом голосе…

Рейвенхерст напрягся и накинул на длинное жилистое тело шелковый халат. С каменным лицом он распахнул дверь настежь.

— Ой, ваше сиятельство, я не хотела… — Темные глаза горничной метнулись к его широкой груди, видневшейся под халатом, она поспешно отвела взгляд, зардевшись от стыда.

— Ну, из-за чего вся эта суматоха? — нетерпеливо поинтересовался Рейвенхерст. Его новый титул давил на него тяжким грузом, и он еще не привык к обращению «ваше сиятельство». — Что, наконец-то вторглись французы? — насмешливо спросил он.

— Нет, ваше сиятельство, — нервно объяснила девушка. — Там, внизу, один джентльмен хочет вас видеть. И в дверь-то колотил, и себя толком не назвал, хота я и допрашивала его. Говорил, что я должна сказать вашему сиятельству… — девушка нахмурилась, пытаясь воспроизвести послание дословно, — пришло время спустить флаг и приготовиться к бою. По крайности так я запомнила.

Сердито нахмурив черные брови, Дейн рывком затянул пояс халата на гибкой талии.

— Неужели мерзавец так и сказал? Это мы еще посмотрим, черт побери!

Рейвенхерст решительно вышел в холл и спустился по лестнице, перескакивая через три ступени. Лицо его напоминало непроницаемую маску, когда он распахнул дверь маленькой гостиной в удаленной части дома, который он снимал для своей любовницы.

У окна со стаканом коньяка в руках сидел высокий мужчина, изысканно одетый в малиновый сюртук и жилет из серебристой парчи. Его пронизывающие бирюзовые глаза сощурились от смеха при виде ворвавшегося в дверь Дейна.

— А-а, Рейвенхерст, наконец-то вы здесь, — произнес с нарочитой медлительностью непрошеный гость, опуская стакан на столик рядом с собой. — Я в отчаянии, что вынужден заставить вас спустить флаг в такое время, — пробормотал он, улыбаясь плутовской улыбкой, в которой, впрочем, не чувствовалось раскаяния.

«Но этот титул, — подумал граф Морланд, — как странно он звучит! „Капитан Сен-Пьер“ несравненно лучше подходит к суровому облику моего друга».

— Тони! Какого дьявола… — Рейвенхерст презрительно фыркнул, подмечая беспечную непринужденность друга.

Энтони Лангфорд, лорд Морланд, поджал губы и неодобрительно покачал головой:

— Знаешь, еще не все закончено. Ты вызвал такой невероятный переполох в правительстве, друг мой. Похоже, в морском министерстве начинают уставать от того, что их агентам приходится так напрягаться. Поэтому Старик почтил меня визитом, дабы заручиться моей поддержкой. — Морланд слегка улыбнулся. — Я пытался сопротивляться, но ты же знаешь, каким упрямым он может быть. Вот так я и оказался в роли посредника, передающего полномочия агенту, предполагая — боюсь, что ошибочно, судя по твоему гневному взгляду, — что ты не выкинешь старого друга на улицу. — Он вопросительно приподнял светлую бровь. — Ведь это так?

Дейн с трудом подавил гнев, изучая мужчину, непринужденно развалившегося в его самом удобном кресле и наслаждавшегося его лучшим коньяком. Они повстречались во время кошмарного отступления в Ла-Корунье, куда Рейвенхерст прибыл с транспортной флотилией для встречи отступающей армии. Прошло лишь несколько месяцев с тех пор, как Дейн последний раз видел своего невозмутимого друга. Но ему казалось, что прошла вечность. До этого момента виконт не догадывался, как ему не хватает насмешливого ума Морланда.

Рейвенхерст показал глазами на трость:

— Что это значит?

На секунду лицо Морланда потемнело, а потом его глаза зажглись привычной усмешкой.

— О, чрезвычайно обидно, что это не рана, заработанная на службе королю и отечеству. Глупейший несчастный случай с новоиспеченным охотником и ничего больше. Я был опечален, услышав о твоих потерях, — добавил Морланд, стараясь как можно скорее покончить с обременявшим его поручением.

Спина виконта напряглась. Сердце сжалось от гнетущей боли. Многие говорили, что со временем все пройдет. Тогда почему ему все еще кажется, что это было вчера?

— Знаешь, я потерял родного брата в прошлом году, — тихо произнес Морланд, — это, конечно, не одно и то же, но…

Синие глаза Рейвенхерста посуровели, изучая лицо друга. Впервые он заметил следы страдания, которые Морланд пытался скрыть. Дейн скривился, не позволяя симпатии повлиять на его суждение. Друг или нет, Морланд прибыл из морского министерства, и в этом не может быть ничего хорошего.

Беспечно пожав плечами, он повернулся и направился к шкафчику, стоящему у дальнего окна. Налив себе изрядное количество коньяку, он пошел через комнату раскачивающейся стремительной походкой, позволявшей ему твердо стоять на юте в любую погоду. С невеселой улыбкой он опустился в кресло напротив друга и поднял стакан.

— Поскольку ты уже угостился моим лучшим коньяком, не стану предлагать тебе еще. Вместо этого у меня есть тост: за длительный мир, и пусть он поскорей наступит!

Морланд поднял свой стакан в знак одобрения. Они выпили в молчании, погруженные в собственные мысли. Это были мрачные мысли, отягощенные воспоминаниями о погибших друзьях и увиденных ужасах, которые невозможно забыть. Прошло немало времени, прежде чем Морланд поднял глаза и взглянул Рейвенхерсту в лицо.

— Если можно так выразиться, я сегодня пришел поговорить с тобой о мире, Рейвенхерст. Твои раны, должно быть, уже почти зажили, мой друг. Вино и женщины — это, конечно, прекрасно, но приходит время, когда нужно возвращаться к делам настоящей жизни.