Доказательство чести - Кирилл Казанцев

Район он не узнавал. У него возникло такое чувство, будто эта тощая шлюха из свердловского кабака увезла его куда-то, как минимум в Казань, там изнасиловала и бросила.

Он вырулил на середину проспекта, который по-прежнему не узнавал, и тут в двухстах метрах от него, впереди по курсу, засветились фары встречной машины. Виталька собрался, проявил чудеса концентрации и подумал снова. На этот раз его мысль сводилась к тому, что было бы очень хорошо, если бы встречное авто принадлежало не райотделу полиции или ГИБДД, что гораздо хуже.

От районников можно откупиться, сунуть двести долларов и при этом даже не помнить, как тебя зовут. А эти фраера со светоотражающими надписями на спине обязательно поведут к машине и начнут составлять протокол. Потом опять придется валить к заместителю начальника городского ГИБДД и отстегивать ему штуку баксов, чтобы он похерил протокол. Пьяным Виталька ездил часто, попадался тоже едва ли не каждый день, за что и платил. Так погоняло Штука и приклеилось к нему навеки.

Вглядевшись, Виталька понял, что тревога излишня. Фары приближающегося автомобиля были мощны и походили на мерседесовские. Екатеринбургские копы еще не обнаглели до такой степени, чтобы выезжать на службу на «меринах», а раз так, то путь свободен.

Однако смутное сомнение, отступившее в первый момент, снова стало возвращаться. Этот ублюдок на иномарке ехал навстречу Штуке по одной с ним полосе.

— Подлец! Пьяный он, что ли? — Как только Кусков открыл рот, салон мгновенно заполнился непереносимой концентрацией водочного перегара.

На всякий случай Виталька посмотрел на дорогу из бокового окна. Вполне вероятно, что по встречной ехал именно он. Однако проверка показала, что это не так. Виталька-то как раз являлся добросовестным участником дорожного движения, а нарушителем был тот, встречный.

Браток на всякий случай сбросил скорость и пару раз перевел ближний свет фар на дальний. Если водила напротив зазевался, то это лучший способ вернуть его с небес на дорогу.

Поразительное хамство! Встречный урод на иномарке не придумал ничего лучшего, как ответить Витальке тем же.

— Не в Японию ли эта шалашовка меня завезла? — прошипел Штука.

Подчиняясь какому-то импульсу, понятному одному ему, он добавил газу, вывернул руль влево и перестроился на полосу встречного движения. Владелец мощной, стремительно приближающейся иномарки, вероятно, понял, что происходит что-то не то. Он опомнился и вернул машину на свою полосу, то есть опять на встречную для Витальки.

— Ну, не сука ли, а?! — Кусков вскипел, прижал педаль подачи топлива к полику и вывернул на правую полосу, как оно и положено на дорогах России.

Он почти протрезвел. В тот момент, когда до столкновения оставалось чуть более двадцати метров, владелец встречной иномарки, разогнавшейся до сумасшедшей скорости, понял, что аварии не избежать, если снова не вернуться на встречную. На этой полосе они с Виталькой оказались практически одновременно.

— Ну, падла! — успел рявкнуть Кусков. — Жив останусь — в клочья порву!

Он отчаянно рванул в сторону от уже приблизившейся машины.

Удар! Хлопок мгновенно раздувшейся подушки безопасности!

Тишина.

Свист за окном.

Еще удар!

Звон стекол, лязг ломающихся металлических частей машин!

Его «Мерседес» пару секунд катился по какой-то идеально ровной поверхности, потом остановился.

После свиста, раздавшегося за окном, Виталька Кусков был уже без сознания от динамического удара.

В его мозгу, почти насмерть отравленном алкоголем, мелькнула последняя мысль:

«Если перелетел, значит, все хорошо».

Когда Виталька открыл глаза, он совершенно не понимал, где находится и что с ним произошло. Браток выбрался из-под подушки, с трудом открыл дверь и сразу уткнулся во что-то мягкое, пахнущее новью. Еще воздух благоухал бензином, но это не в счет. Привыкнув к темноте, Кусков пощупал лобовое стекло своей тачки и понял, что на нем нет даже трещины.

«Странно».

Он растолкал плечами какие-то предметы, напоминающие парадный строй солдат, сделанных из ваты, пробрался к капоту и так же, на ощупь, изучил и его. Если не считать треснувших фар и ободранной краски, машина была такой же, какой ее пригнали из Бреста.

Штука повернулся кругом и принялся ощупывать солдат, плотным кольцом окруживших машину и его самого.

— Что за лабуда? Кругом какие-то тряпки! Я что, в раздевалке? Это барак на зоне?..

Только для раздевалки в бараке это чересчур круто. Никаких крючков! Вешалки, на которых висела одежда, были даже на ощупь лакированными и ухоженными.

— Да где я, мать твою?! — заорал взбешенный Штука. — Куда делось это мурло помойное на иномарке?! Эй, люди, где я?

— На первом этаже, — сообщил ему спокойный голос. — В отделе женской верхней одежды, если тебе нужно знать абсолютно точно. Ну-ка, вылезай оттуда, Шумахер! Веди сюда всех, кто там еще с тобой приодеться решил. Будем разговоры разговаривать!

Виталька в полной темноте нахмурился, заскрежетал зубами и осведомился:

— Это что за лох там болтает?! — Расталкивая непонятные толстые тряпки, он сантиметр за сантиметром стал продвигаться в сторону голоса.

Едва браток откинул последний кусок драпа, как ему в лицо ударил слепящий свет. Реакция Витальки была заторможена, поэтому он сначала медленно отвернулся и закрыл лицо руками, а уже потом крутанулся обратно.

— Милиция, гражданин водитель! Держите руки так, чтобы их было видно!

Свет исчез. Штука убрал от лица руку и всмотрелся в темноту.

— Вы один?

Виталька молчал и студенистым взглядом смотрел на сине-белую «пятерку», борт которой украшала надпись: «Вневедомственная охрана».

— Да он пьяный! — раздался второй голос.

Виталька понимал, что за люди направляли на него автоматы, и решительно замотал головой. Ему хотелось возразить более убедительно, но язык опять отказал.

— Конечно, пьяный, — повторил голос. — Михаил, смотри, да он лыка не вяжет! Ну-ка, иди сюда! Как фамилия?!

Кусков помолчал, похмурился, поиграл желваками, развернулся кругом и пошел прочь. Он двигался уверенно, но не прямо.

— Ну-ка, держи этого наглеца, Саня! — послышалось за спиной Витальки. — Вот хам!..

О том, что происходило в течение следующей минуты, лучше умолчать, а потом раздался вопрос:

— Ты почто в универмаг заехал?!

Штука, сидящий на земле, поднес к лицу руки, обе сразу. Одну не мог — на запястьях были наручники.

Он вытер кровь, сочащуюся из носа, и спросил:

— В какой универмаг?

— А это что?! — Сержант ткнул стволом автомата в то место, откуда совсем недавно вышел Виталька. — Охраняемый подземный гараж, по-твоему?!

Кусков посмотрел на пробоину, напоминающую повреждение на «Титанике», потом на стену и крышу дома. В его глазах отражался изумленный ужас.

— Это что же, я в творение Бенуа, блин, в универмаг «Центральный» попал?.. В отдел женских… верхних пальто, что ли? — Он схватился за голову.

Ребятам из охраны оставалось лишь вызвать ГИБДД и сообщить о ЧП директору «Центрального».

— А где эта сволочь на импортной тачке?! — вдруг заорал Виталька, вспомнив, что в подобных ситуациях лучше всего быстро найти крайнего. — Из-за этого урода я… в нерукотворный… в галантерею…

— Врачей еще вызови, Саня. — Сержант отошел в сторону, смачно сплюнул на асфальт с двумя жирными следами от широких колес «Мерседеса». — Кто мне объяснит, что можно делать в четыре часа утра в универмаге, на машине, в состоянии белой горячки?

Рация работала из рук вон плохо. Командиру взвода было доложено об этом еще вчера, однако тот опять отмахнулся. А как экипажу вневедомственной охраны обходиться без рации?! Это все равно что проктологу работать без резиновых перчаток. Пока старший наряда стучал тангентой о крыло, подвергая ее таким образом срочному ремонту, его напарник от нечего делать зашел в пробоину. Вскоре оттуда донесся щелчок открываемого багажника.

Через минуту сержант выбрался на улицу, быстрым шагом подошел к старшему наряда, отвел его в сторонку от хозяина «Мерседеса» и прошептал:

— Саша, это тот самый!.. У него в багажнике АКС.

— Что?!

Младший покусал губу, словно от этого зависела чистота его речи, и повторил едва ли не по слогам:

— У него в багажнике автомат Калашникова. АК. Без приклада. Значит — АКС.

Два часа назад все экипажи, находящиеся неподалеку, были срочно направлены к Центральному железнодорожному вокзалу. Побывали там, подчинившись приказу, и эти сержанты.

На путях, в трехстах метрах от ближайшего пешеходного перехода, был обнаружен труп. На алкаша, случайно выпавшего из вагона, покойник похож не был. Ничего подобного! Одет не по-вагонному. Вместо шлепанцев — туфли от Бергуччи, льняная рубашка и полное отсутствие трико для путешествий. Стрелки на брюках похожи на острия сабель, наточенных перед боем. В карманах ассорти преуспевающего человека: около пятисот долларов, пара тысяч в рублях и — какое чудо! — паспорт на имя Ефикова Ивана Викторовича.