Всего одна ночь - Эбби Гейл

уже слишком поздно.

К счастью мои родители лишь кивают, но от этого я чувствую себя виноватой.

Не их вина, что мне пришлось столкнуться со всем этим дерьмом, но, как бы я ни старалась сдержать горечь, ничего не выходит.

Хотя для них все намного хуже. Моим родителям предстоит жить с болью потери и воспоминаниями об утерянных днях… ни намёка на пресловутое «долго и счастливо».

Возможно, мне повезло… ведь я уйду первой.

ГЛАВА 4

По дороге в колледж мы не разговариваем, но играет радио. Я подпеваю не от радости на душе, а пытаясь расслабиться, и это не совпадение, что весь репертуар состоит из грустных песен.

Выхожу из машины возле кампуса и направляюсь к зданию. Одной рукой цепляюсь за сумку, а вторую сжимаю в кулак. Прикусываю язык, и эта небольшая боль отвлекает от мучительных спазмов в ноге, которые с каждым шагом становятся все нестерпимей.

Я направляюсь к столовой, проклиная про себя все лестницы и ступеньки в этом здании. К счастью, меня замечает лучшая подруга Трис. Она подходит и берет меня под руку, словно хочет пошушукаться, а не подчеркнуть, как жалко я выгляжу.

Мне бы хотелось поблагодарить её, но я должна спуститься с лестницы до того, как сломаю стиснутые со всех сил зубы.

Наконец мы останавливаемся около стола. Я молча сажусь, тяжело дыша от боли, но беру себя в руки, когда Трис обнимает меня.

— Спасибо, Трис, — шепчу я.

Мне не нужно объяснять, за что я ее благодарю, она и так все поняла. Беатрис смела все мои стены, хотя я и пыталась выстроить их высокими и непреодолимыми. Она всей душой потянулась ко мне, став сестрой, которой у меня никогда не было.

— Какая у нас следующая пара? — спрашиваю я.

Я не слишком заморачиваюсь по поводу расписания, поэтому не стремилась его запомнить. К счастью, моя подружка очень ответственная, а я во время занятий читаю романы и только перед экзаменами берусь за зубрежку.

— Химия, — радостно отвечает она.

Это ее самый любимый предмет. Я тоже любила химию, но на ней сильно не почитаешь. Поднимаюсь со вздохом, понимая, что до начала осталось всего пятнадцать минут. Как правило, для студентов это вагон времени, но для меня… как раз хватит, чтобы доковылять до аудитории.

Трис встаёт и снова берет меня под руку. Мы поднимаемся по треклятой лестнице. Я попеременно мысленно костерю архитектора, который не догадался сделать лифт до столовой, и гребаную лестницу, которая с каждым днем кажется все выше.

Наконец-то мы доходим до нужного крыла. Я тяжело дышу. Обычно я занимаю середину второго ряда, но сейчас на первом ряду уселся мускулистый парень. Ни дать ни взять Халк, только чуть меньше, а с моим низеньким ростом, если я сяду за ним, то ничего не увижу. Плетусь мимо Халка к парте у окна.

Я разглядываю его лицо, только когда прохожу мимо. Я сразу заметила его шикарную фигуру, но стоило увидеть лицо… До этой секунды я жила себе вполне заурядной жизнью.

После мгновения созерцания, приправленного мучительной болью в ноге, я направляюсь к парте и сажусь в тщетной попытке облегчить боль.

Даже не замечаю тетрадку на столе, которую любезно кладёт Трис, когда профессор заходит в аудиторию. Он, не теряя ни секунды, начинает лекцию, а я тем временем во все глаза разглядываю парня на первом ряду.

Он словно вышел из моих снов. Широкие плечи, мускулистые руки, тёмные волосы в стильном беспорядке… Просто красавец. Я поражена его внешностью.

Помотав головой, я поворачиваюсь к окну, но через минуту вновь гляжу на него. Как ни стараюсь, я ничего не могу с собой поделать. Но стоит мне услышать его глубокий хриплый голос, когда он что-то спрашивает у профессора…

Считаю минуты до конца лекции, тайно надеясь, что больше не увижу этого красавчика и не почувствую вихрь эмоций, которые он пробудил во мне. Мне только их не хватало вдобавок.

Наконец профессор нас отпускает, и я вздыхаю с облегчением… но длится оно совсем недолго.

ГЛАВА 5

Но на следующий день на лабораторке моё облегчение как-то быстро сходит на нет. Я оказалась в одной группе с таинственным парнем. Семинары по химии — самое сложное на моем курсе и вдобавок ко всему через что мне приходилось проходить, я ещё должна была не обращать внимания на этого красавчика.

Но это не просто.

Он сидел прямо передо мной. Мне приходилось сталкиваться с ним каждый день следующие четыре месяца. Словно этого было мало, на второй день преподаватель дал нам одинаковый эксперимент с одним химическим элементом, но, к счастью, задание мы должны были делать не вместе.

Во время эксперимента я перепроверяла, что всё делаю правильно. Но я не могла присесть, и меня доканывала боль в ноге.

Медленно дыша через нос, я прикрыла глаза и задрала голову, надеясь, что боль утихнет. А поняв, что прием не сработал, распахнула их вновь и оказалась в плену карих омутов.

Он смотрел на меня….

Почему?

— Вдохновение свыше? Это секрет твоего успеха в нашем вчерашнем эксперименте? — спросил он с кривоватой усмешкой на безбожно красивом лице.

— Главное теория, а вдохновение тут не причём. Просто все делала строго по инструкции. Это наука, а не литература, — огрызнулась я. На самом деле мне не хотелось грубить, но меня захлестнула боль и смущение от его непосредственной близости.

Его улыбка померкла, и он кивнул.

— Верно. Глупый вопрос.

Мне хотелось врезать себе.

Зачем я напустилась на него?

Почему была такой злюкой?

Я вцепилась в гранитовую столешницу лабораторного стола и снова на секунду прикрыла глаза. Но в этот раз, когда я распахнула их, Эштон не смотрел на меня.

ГЛАВА 6

На следующий день перед лабораторной была пара по химии… в очередной раз. Но я опаздывала и не могла взять записи с кафедры, поэтому направилась в аудиторию, надеясь, что Трис захватила мой конспект. К моей безумной радости, профессор ещё не пришёл. При виде меня Трис выдохнула с облегчением, обрадовавшись, что я пока жива и невредима. Слегка улыбнувшись, я подошла к ней, окидывая аудиторию взглядом и на мгновение замерла, заметив, что Эштон смотрит на меня….

Его глаза сверкали, словно два янтаря, и выглядели светлее обычного в лучах солнечного света. Его лицо озарила кривоватая улыбка, вероятно, из-за того, что наши взгляды пересеклись. Я почувствовала, как на щеках вспыхнул румянец, и поспешно отвела