Подлинная история III Мировой войны - Яков Иванов

Чтобы не утомлять читателя стихами, передадим суть происходящего далее прозой. Итак, потом в рок-опере рассказывалось о том, как Салтан нанял великолепную семерку кровожадных югославских партизан: Добрына Никитича, Леху Поповича, Пополама Фиолетовича, Микулу Селяниновича, Руслана Людмиловича, Уззи Автоматовича и купца Калашникова.

Эти братилы согласились за три ведра самогона и мешок гороха замочить и Героиныча, и Кащея.

На слабые намеки царя Салтана о том, что Кащей-то (по слухам) — бессмертный, Добрын Никитич многозначительно пообещал довести Кащеюшку до такого состояния, что тот сам покончит с собой!

Юги, еще те партизаны — слово свое крепко держат: Змея Героиныча завалили, как лося сохатого; а Кощеевы мослы долго толкли в каменной ступке и затем этот порошок (под видом минерального удобрения) развеяли над плодородными полями родной Югославщины.

В общем, всё закончилось хорошо — по интелегентному и без лишнего шума.

Вот и опере конец, а кто слушал — молодец!

P.S. Сталинсу очень нравилась идейность, заложенная в этом эпохальном произведении.

* * *

Надо отметить, что Хитлер (как чистокровный ариец) очень трепетно относился ко всякого рода предсказаниям и гаданиям. Специально из глухих муромских лесов он выписал волхвов, которые славились своим ясновиденьем. Но эти, с позволения сказать «волхвы» — были чистой воды шарлатанами, и агентурной сетью Штирлиц-Сингха. Они, лишь для вида, жонглировали перед Хитлером лошадиными черепами и «ботали по фене», а на деле — слушали по вечерам старое пианино, которое голосом Штирлица вещало шифровки. Простодушные волхвы не ведали, что в инструменте была запрятана рация. Полковник Исаев (именно так представился резидент при первой встрече), используя свои энциклопедические знания, умело манипулировал техникой и дикими людьми. Мюллiр давно порывался пытать этих ребят. Однако, непонятно почему, фюрер их советам доверял, но делал все наоборот.

Вождь хлопнул в ладоши, и двое слуг принесли его любимое блюдо — холодец из лошадиных копыт. Пообедав и курнув на десерт гашиша, фюрер стал задумчиво гладить свою рыжую жиденькую бороденку и слушать колдунов. Те, в свою очередь, вытаращив глаза повыли минут пять, а затем, в виде пророчеств, стали втирать Адольфу инструкции Штирлиц-Сингха. Фюрер вникал в их бредни и чутко комментировал их.

Согласно регламенту, первой запричитала баба Клуша: Призрак бродит по Европам…

— Ой, ты права мать, бродит горемычный! — прокомментировал вождь — Я сам его видел!

Тут вступил в разговор старец Онуфрий. Однако, слушать его было не интересно. Хитлер давно бы отправил его обратно на родину, но старик мало ел и умел правдоподобно гавкать, как собака, т. е. приносил хоть какую-то пользу. Онуфрий, в сотый раз, затянул изрядно поднадоевшее всем заклинание: Отойди, окаянный, обоссу! Облезешь…!

— Правду глаголешь, отче! — вовремя пресёк его фюрер.

В этот момент, в стойбище зазвучал большой колокол. В покои вождя заполз янычар и доложил: Прибыл Ходжа Насреддин из Бухары!

— А-а-а! — радостно потёр вспотевшие ладони Хитлер — Сейчас мы проверим способности этого мудреца.

В юрте появился урловатого вида мужик, в рваном халате и с бегающими выпученными глазами.

Первая мысль мелькнувшая в мозгу у фюрера: Как бы этот тип чего не спёр!

— О, мерило знаний и солнце генетики! Зачем вы призвали меня к себе? Не за тем ли, о несравнейнеший, чтобы искусстно оттенить мое скудоумие? — льстиво спросил Насреддин.

Адик сразу ударил мудреца вопросом в лоб: Час назад, какой-то прохвост, сожрал в моей теплице все огурцы! Что посоветуешь? Как найти гада?

— А чего там советовать! — яростно сверкнул очами бухарец — Неси саблю, будем животы вспарывать!

— Йох! — восхищенно хлопнул себя по бедрам вождь — Вот за это я вас и люблю, восточные мудрецы!

Почуяв конкурента, в темном углу юрты злобно шипели волхвы. Эх, не знали они, убогие, что не в правилах Ходжи Насреддина было оставлять недобитых врагов и поэтому он, как бы между прочим, добавил: А еще я слыхал, екселенц, что очень уж не равнодушны к огурцам жители Муромщины.

Шипение смолкло.

— За твою преданность и прозорливость назначаю тебя брандмайором! — довольно проурчал фюрер.

— Яволь!

— Будешь начальником над вот этой шоблой, — вождь небрежно указал рукой в угол, где сгрудились волхвы, — Можешь пороть их розгами!

— О! Это непременно-с! — откликнулся Ходжа.

— А, кстати, в шахматы играешь? — спросил Адольф.

— Как тренер Каспара Карпова!

— Тогда, наливай!

* * *

Весь рейхстаг провожал Хитлера и Херринга в траурном сочувственном молчании. Ехидничали и хихикали лишь полуграмотные представители кочевого племени скотоводов-социалистов.

Да уж! Ехать на море с женами — это нонсенс и полный кукан! (Хотя, это к примеру, как посмотреть — вот, скажем, курорты берега моря Лаптевых…очень пригодны для семейного отдыха!). И лишь жестокая партийная дисциплина заставила вождей взять с собой на каникулы своих благоверных.

Но, как бы то ни было, через сутки Хитлер со своим дружбаном Херрингом уже блаженно расслаблялись на пляже Капакабаны.

От шныряющих то там, то сям загорелых красоток, у друзей провоцировалось косоглазие и происходил перенапряг основного инстинкта.

— Ты оцени, Гера, какие тёлки! — возбужденно шипел на ухо своему кенту Адик — Хочу их неимоверно!

— Тише ты, а то наши курвы услышат! — консперировался Херринг — Я и сам уже изнемогаю.

— Нет, ты посмотри, какие красавицы! — продолжал чмокать и облизываться фюрер.

— Да! — согласился рейхсмаршал, но взглянув на двух дряблых жен, развалившихся рядом, вздохнул и философски добавил: А мы то с тобой, Адик, гавна понабирали!

* * *

Йосип Виссарионович очень любил по ночам слушать подпольное Армянское радио (которое, между прочим финансировалось евреями).

Зачем он это делал?

Хм, дело-то в том, что Сталинс всегда и во всем искал для себя выгоду. И из кладезя Армянского радио он черпал цитаты для своих политических речей.

Часы на Тадж-Махале пробили полночь. Двенадцать часов ночи — это время золушек и прочих распутниц. Но, не о том речь.

Йося покрутил рукоятку настройки старенького приемника Грундиг, поймал нужный радиосигнал и приготовился записывать. Кстати, армяне знали, что Сталинс (один во всей Империи!) их слушает, и посредством радиоволн пытались как-то манипулировать им.

— Здр-ра-ствуйте! — прокартавило радио. Сталинс вздрогнул — это был голос, который он узнал бы даже сквозь шум Ниагарского водопада. Это был глас Учителя, благородное глиссирование Ле-Нина. Генсек весь внутренне собрался и слухом обострился. (Да, следует признать — это был сильный армянский ход лошадью!)

Сегодня, о мой юный друг, — продолжало гундосить радио — У нас вечер вопросов и ответов.

Классно! — подумал Йосип — загадки и шарады я просто обожаю!

Затем Виссарионыч поудобнее устроился на кожаном диване, отхлебнул чая с лимоном и приготовился слушать.

Представьте себе, дорогие радиослушатели, что у вас есть лист чистой бумаги и вы — Рембрандт, а не какая-то там политическая проститутка, типа Каутского. Итак, вы берете в руки цветные карандаши и рисуете картинку такого содержания: Половой акт между мужчиной и женщиной в коленно-локтевой позе. Полотно готово. А теперь внимательно слушай формулировку вопроса: Какое придумать к этой картинке название, чтобы в нем было отражено — постоянная новизна, юмор и отсутствие похабщины?

Сталинс на мгновение напрягся, а затем расслабился. А вы знаете, чем притягивало его к себе FM ARMJANSKOE RADIO? А вот тем, что на свои вопросы оно сразу же давало ответы.

Вот и ответ: Возьмите любую газету и читайте заголовки статей или анонсы программы телепередач. Вот эти заголовки и будут названием к вашей картине.

Йосип Виссарионович бросился к журнальному столику с газетами…

Чего и Вам желаем.

* * *

Гестапо давало банкет по поводу успешного завершения перегона табунов с летних пастбищ на зимние. Штирлиц-Сингх огляделся вокруг. Наметанный глаз и тренированный ум сразу же выдал нужную цифру: 278 гостей. Затем разведчик зыркнул на столы и те же самые органы чувств подсказали ему, что жратвы и пойла впритык. Жеманничать и зевать не стоило. Плюс ко всему у разведчика был железный принцип: Все съедай сегодня, ничего не оставляй на завтра! А раз так… Штирлиц-Сингх стал хлебать шампанское ведрами и поглощать конфеты коробками.

Халява! — все пело у него в душе — Ха-ля-ва!!!

* * *

Помимо театра Йосип Виссарионыч слыл большим поклонником и другом кино. Особенно им любимы были две ленты: эротический триллер Чапаев и историческая китайская драма Ле-Нин против Императора.