Татуировка (СИ) - Зайцева Мария

- Нет, - удивленно ответила Роби.

- Где живешь? - он уже вовсю копался в телефоне.

- Зачем вам?

- Такси тебе вызову, дура, здесь нельзя ходить одной так поздно…

2

Девчонка в самом деле пришла с утра. Коул и не ждал. Думал, испугается.

Но нет. Стоит, упрямо подняв подбородок. В глазах вызов.

Коул почувствовал, что опять заводится. Как вчера. Блядь.

Нахера согласился?

Ну пошла бы девка к другому мастеру, ну набила бы себе это дерьмо на всю спину…

Коул вспомнил нелепую картинку в замками, розами и драконами, что она ему показывала и поморщился.

Да уж, бездна вкуса… Впрочем, как и у любого неопытного человека.

Мог бы отпустить…

Не мог.

Никак не мог.

Чем-то зацепила его девчонка. Непонятно, чем.

Может своими глазами, с ореховой зеленцой, может смешной прической из трех пучков, может упрямством своим. Ведь боялась, он видел, что боялась, а настаивала.

Пришла, вся такая чистенькая, хорошенькая, сама невинность, блядь.

Глазки такие удивленные, широко распахнутые.

На него смотрела, как на монстра какого-то.

Словно набросится сейчас и покусает.

Ну, так-то она от истины недалеко ушла.

Покусать ее очень хотелось.

Очень много у нее мест было, привлекательных для кусания.

Коул усилием воли заставил себя не зацикливаться на губах, шейке и прочих дико кусабельных частях тела  девчонки и с умным видом посмотрел в предъявленный паспорт.

Роби  Ниима. Двадцать один. Неделю назад исполнилось.

- Роби, значит? - Коул кивнул на кушетку. - Раздевайся там. Ложись на живот.

И отвернулся, чтоб не смущать.

Успеет, насмотрится.

Когда повернулся, девчонка уже лежала на кресле, оголившись до пояса.

Коул подошел, сел в кресло.

Легко провел пальцами по золотистой нежной коже.

Кайф. Боже, какой кайф. Чистое удовольствие.

Роби слегка дрогнула под его пальцами. Чуть слышно выдохнула.

Коул прищурился, оглядывая фронт работ.  Он уже знал, что бить будет. Идея возникла еще вчера, после ухода этой маленькой, такой упрямой девочки.

Не удержался, огладил тонкие лопатки, беспомощно дрогнувшие под его широкими ладонями. Как крылышки ангела.

- Ты первый раз это делаешь? Ты  же знаешь, что будет больно? - голос предательски хрипнул.

- Да, - тихо выдохнула девочка, непроизвольно чуть напрягаясь.

- Расслабься, - он опять огладил тонкую спину, делая легкий успокаивающий массаж, - если будешь напрягаться, будет больнее…

- Да, хорошо, - опять так же тихо проговорила Роби.

Коул нагнулся к ее ушку, еле перебарывая дикое желание ухватить прозрачную мочку зубами, сдавить, так, чтоб девчонка выгнулась и застонала, и предупредил:

- Только уговор - пока работа не доделана - не смотреть. Обещаешь?

- Да, - в третий раз, еще тише, практически шепотом ответила Роби.

Коул позволил себе еще разок провести ладонями от тонкой шеи девочки до ямочек ниже поясницы, и приказал себе абстрагироваться.

Сосредоточиться на работе.

Хотя уже понимал, что сил ему на это потребуется больше, чем обычно.

Гораздо больше.

От первого удара иглы девчонка дрогнула так, словно не татуху делала, а сексом первый раз занималась.

Это сравнение завело опять, вышвырнуло за грань профессионализма в водоворот похоти.

В голове прямо сразу представилось, как он берет ее в первый раз, как она смотрит на него испуганно и доверчиво, как стонет, прикусив пухлую сочную губку, как напрягается от боли. Неминуемой боли. И как он ей, точно так же , как и сейчас, говорит о том, что надо расслабиться. Или будет больнее.

Нежная, доверчивая девочка.

Он ведь в самом деле первый у нее. В каком-то смысле.

- Тихо, - хрипло и уверенно сказал Коул, - не напрягайся и не дергайся. А то придется тебя привязать.

Девочка чуть слышно застонала, крепче сжимая кулачки на спинке кресла, а Коул опять вынужден был убрать иглу. И перебороть возбуждение, что накрыло его, как девственника, от возникших в голове картин связанной Роби. Правильно связанной. Беспомощной. Стонущей. Текущей. Блядь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Я сейчас.

Он вышел из помещения, на улице выбил в рот сигарету из пачки, закурил, стараясь успокоиться.

Переоценил он все-таки свой профессионализм и свое терпение.

Сильно переоценил.

3

Роби пришла домой, на автомате выпила чего-то из пачки, что нашла в холодильнике, даже не чувствуя вкуса, и улеглась на кровать. Лицом вниз.

Спина ныла, словно в нее не иголку втыкали, а шурупы вкручивали.

Коул сказал, что будет заживать примерно неделю. Затем надо будет еще сеанс. И потом еще.

Роби крепко зажмурилась, стараясь скорее уснуть.

Стараясь отключиться, забыть сегодняшний день.

Еще два сеанса. По целым дням. Как же ей выдержать?

Не боль, нет.

Боли Роби никогда не боялась, еще с приюта.

Боль проходит.

А вот что делать с ее реакцией на мастера? На этого охренительно сексуального мужчину, с такими опытными руками, с такими темными дьявольскими глазами, с такими ...

Нет, нет, нет!

Не думать!

Спать!

Завтра в институт. Она и так целый день пропустила, а ей, как получателю повышенной стипендии, этого делать нельзя.

Не для того она зубами и ногтями выкарабкивалась из предопределенного ей будущего, чтоб вот так все похерить.

Но Боже мой!

Как же тяжело!

Просто невыносимо было лежать, ощущая его тяжелые руки на своей спине, его такие умелые, такие ласковые прикосновения.

Хотелось повернуться.

Взглянуть в глаза.

Зарыться руками в темную шикарную шевелюру, притягивая ближе к себе. Попробовать на вкус такие пухлые соблазнительные губы.

Роби еле удержалась.

Сжималась, выравнивала голос, отвечая тихо и односложно, ругала себя за то, что надела узкие джинсы, и еще немного - и он все поймет, увидит.

Что она уже мокрая, как сучка.

От одного голоса. От совершенно нейтральных прикосновений.

И это стыдно. И глупо, и…

А потом он сделал ей больно.

Очень больно.

Роби была готова к боли, она знала, что так будет.

Она не была готова к другому. Что ей это понравится. Что она рада будет терпеть эту боль от него.

Что ей захочется больше.

Роби наконец-то провалилась в сон, словно в пропасть упала.

И у самого дна ее подхватили горячие сильные руки.

Неделя пролетела быстро. Роби сдержала обещание, не смотреть на спину, хотя, конечно, очень хотелось.

Но она почему-то чувствовала, что Коул узнает об этом. Поймет. И откажется доделывать работу. Откажется с ней встречаться.

В этот раз она надела юбку.

Не до пола, конечно, но достаточно длинную и скромную, чтоб он не подумал ничего лишнего. И ей свободней будет.

Коул встретил ее у порога, видимо, вышел на перекур.

Он вообще много курил. По крайней мере, пока делал в прошлый раз контур, выходил несколько раз в час.

Он посмотрел на нее  сквозь сигаретный дым прищуренными глазами. Очень оценивающе.

Роби сразу пожалела, что одела юбку. Теперь она показалась ей излишне короткой и легкомысленной. Глупой. Нарядилась, как малолетка, решившая соблазнить симпатичного парня.

- Привет! - улыбнулась она на его приветственный кивок.

- Как спина? - спросил он, бросая сигарету в урну и приглашающе открыв дверь,пропуская ее вперед.

- Терпимо. Сначала было тяжко, но потом полегче. Как ты и говорил.

Роби прошла в комнату, подошла к кушетке и начала расстегивать кофточку, рассказывая о своих ощущениях. Внезапно поймала жадный взгляд мастера на своих пальцах, борющихся с мелкими пуговками. Застыла, удивленно таращась. И разрываясь от желания тут же все застегнуть и бежать без оглядки, и , наоборот, медленно и томно расстегивать пуговки до конца, отшвыруть блузку и запрыгнуть Коулу на бедра, прижимаясь голой грудью к его обтянутому тонкой черной футболкой торсу.