Люди, дружившие со смертью (СИ) - Марченко Андрей Михайлович "Lawrence"

— Контракт? — Переспросил я. — И что вменяется в мою часть.

— Конь под седло и триста серебром.

— А не многовато ли — триста?..

Я сразу же прикусил язык. Все-таки деньги испортили меня, — пронеслось в мозгу, — но разве свою душевное здоровье оцениваю дешевле? Пусть берет и проваливает — видеть его больше не хочу… Но все оказалось гораздо сложней.

— Нужны мне твои деньги. Я в долг беру… Через неделю отдам.

Несмотря на то, что Реннером, равно как, до меня доходили слухи, и мной пугали детей, одного никто у него не смог отнять — слово он держал. Я стал вспоминать нынешние расценки на наемников и их работу, пытаясь понять, на какую работу я его нанял. Ничего в голову не шло.

Реннер сказал сам.

Его слова ударили в меня будто молот. Сердце забилось быстро и мощно, грозя сокрушить ребра.

— … а взамен я отведу тебя к могиле твоего отца…

Завтра наступает…

-

Разговор мы продолжили этажом ниже, в обеденном зале гостиницы. Когда спустились по лестнице, стол уже был накрыт. Меж тарелок стоял кувшин со скисшим молоком и порезанный ржаной хлеб. Со стыдом я понял, что мое вчерашнее состояние не осталось незамеченным среди присутствующих. С другой стороны, они уже достаточно хорошо знали мои привычки и на следующий день после возлияний никогда не выставляли ни пива, ни самогона, ни квашеной капусты — лучше всего мое здоровье поправлял кисляк под ржаной хлебушек. И действительно — с первым глотком мысли в голове забегали быстрей — я знаком подозвал фельдфебеля.

— Бандера Хайдера прибыла? — спросил я, намазывая масло на хлеб.

Таден ожидался вечером или в первой половине ночи. Я предполагал, что он может остановиться где-то по дороге на ночь, и тогда его надо было ожидать сегодня к полудню. Но я ошибся.

— Прибыли около полуночи… Вызвать его?

Я кивнул, но тут же передумал:

— Если вдруг он не отдыхает, пусть зайдет. Но будить не надо…

Фельдфебель удалился.

— Ты напоминаешь мне моего отца… — бросил Ади. — Этакая либеральная диктатура.

— Я — не твой отец. Я вряд ли когда смогу драться с женщинами… Но говорят, ты никогда его не видел?

— Но много слышал… — он замолчал, ковыряясь в каше.

Я выдержал паузу в несколько прожеванных ложек и спросил:

— Итак?..

Ади поднял на меня глаза и внимательно посмотрел:

— Не понял. Что «Итак?»…

— Я о нашем контракте. Где похоронен мой отец?

— В могиле! И не в братской, а как надлежит человеку — в гробу и в своей. И за ней ухаживают. Ухаживают, а не сбросили кости в яму и не привалили плитой песчаника!..

Мне стало стыдно — не сколько за себя, сколько за то, что я тоже человек, как и те, кто хоронил Ферда Ше Реннера.

— Прости…

— Прости ты, — Ади успокоился так же резко, как и начал нервничать, и перешел на шепот, — если я дам тебе денег… Потом… ты поставишь на их могиле нормальный обелиск?..

Я на несколько мгновений закрыл глаза и кивнул.

— Спасибо…

Мне подумалось, что вопрос надо поставить иначе.

— Когда мы пустимся в путь?

— Я — сегодня вечером, ты — когда пожелаешь. Мы — через неделю или полторы.

— Значит, мы расстанемся?

— Конечно. У меня есть дела… Когда я их закончу, я отправлюсь За Горы…

— Отец умер там?

Ади поднес ко рту чашку и пока делал глоток, кивнул.

— Мы с тобой отправимся от крепости Хастен. Там умирает человек, и я спешу к нему. На пути сюда у меня пал конь и я немного опаздываю… То, что я встретил тебя — это настоящее счастье…

Насколько я помнил карты, до Хастена не было и пяти дней пути. И я спросил:

— Тогда почему бы нам не отправиться прямо сейчас и прямо туда.

— У меня есть и свои дела…

— Странно: ты спешишь к умирающему человеку, но теряешь два дня неизвестно на что?

— Мне надо отправить сообщение, что гонец прошел самую сложную часть пути. И с запасным вариантом можно повременить. Но местное отделение банка не имеет нужного оборудования, посему мне придется сделать крюк…

Возможно, оно так и было. Банкиры для связи пользовали магические аппараты. Их каналы связи покупали многие, удовольствие было не из дешевых, но иногда оно себя оправдывало.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ади поморщился и добавил:

— К тому же у меня есть и личные дела…

— А их нельзя было сделать потом или, там, на обратном пути.

— Я спешу их закончить, пока я один.

Я думал, что он опасался моего общества. Но потом оказалось, что как раз на меня ему было плевать.

Ади ел быстро. К тому времени, как я подошел к середине первого, он уже допил молоко.

Он поднялся из-за стола.

— Коня я выберу сам, чуть позже… Как насчет оговоренной серебра?..

— Прямо сейчас?

— А чего медлить? Мне надо кое-чего купить в дорогу.

Я кивнул и подозвал дежурного. Такой суммы у меня с собой не было и пришлось писать требование к казначею. Я написал пару слов и сумму, но расписываться не стал. Это было лишним — за всю свою жизнь я не сделал две одинаковых подписи. А казначей меня легко угадывал и по прочерку

Сперва хотел объяснить, к кому и куда подойти, но махнул рукой и дал Ади провожатого.

— Может, дать тебе моего человека в помощь в городе. Чтобы тебя никто не трогал?

Он отрицательно покачал головой:

— Меня и так никто не тронет… Поверь мне — сегодня ни одна мамка не выпустит на улицу свое дитя. Ади в городе!!!

-

После ухода Ади, я недолго оставался одни. Когда он ушел, служанка убрала за ним приборы, смахнула крошки со стола и мило мне улыбнулась. Я улыбнулся в ответ, но, вероятно, получилось у меня это не весьма, потому что девушка тут же задумалась и упорхнула.

После вчерашнего еда просто не лезла в меня. Я буквально запихивал каждую ложку, но все же занятие это не бросал. Особых дел сегодня не предвиделось, и я мог себе позволить немного побездельничать.

По крыльцу загрохотали подбитые железом сапоги. Я узнал по звуку — идет Хайдер. И действительно, дверь с грохотом отворилась, и, постояв чуть на пороге, в зал вошел Таден. Он осмотрелся, и, увидев меня, подошел к столу.

Таден подошел зевая, и как мне показалось — зевая притворно. В глазах его сна не было, он был как всегда беспричинно весел, причесан, мундир сидел без единой складки. Хайдер щегольски козырнул, развернув стул кругом, уселся на него, сложив руки на спинку…

— Говорят, ты вчера ужинал со смертью…

— Сарказм неуместен…

— А, понял, хуже, чем ужин со смертью может быть только завтрак с ней же… К слову… — он повернулся к кухне и проорал. — Меня кто-нибудь кормить здесь собирается!? Обед господину лейтенанту!

— Слушай… — продолжил он шепотом, оборачиваясь ко мне. — А почему ты его не прирезал?..

— Потому что он не прирезал меня…

— Не скажу, что логично, но тоже ответ… — согласился Таден

Принесли обед, Хайдер кивнул и принялся за еду.

— Скажи мне, Таден, одну вещь…

Он оторвался от еды и посмотрел мне в глаза:

— Да?

— Я хороший командир?

Таден задумался, но ненадолго:

— Я рад, что я служу с тобой…

— Я вчера был пьян…

— Что с того? А я напьюсь сегодня. Компанию не составишь?

Я покачал головой. Хайдер засмеялся:

— Значит, ты не спился…

За окном побиралась старушка. Она стояла на тихой улочке с мисочкой. На свое место она выходила рано утром и уходила, только когда начинало смеркаться.

Нищенствовала она, скорей, по зову души — одета она была вполне пристойно, да и той мелочи, что ей подавали, явно не хватило бы на жизнь. Место было нелюдное — буквально за углом бы ей подавали бойчей, но она стояла именно здесь.

Когда я шел по этому проулку, я будто невзначай переходил на другую сторону, чтобы не слышать ее стенаний.

Я никогда не подавал милостыню, ибо она унижала как дающего, так и принимающего, тем более что старушка в ней вряд ли нуждалась. Но совесть, несмотря на это, продолжала мучить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я показал на нее Хайдеру.

— Видел?

На мгновение он оторвался от трапезы посмотрел, куда я указывал и кивнул. Он не мог ее не видеть — порой он проходил мимо нее пару раз на день.