Мобильный свидетель - Михаил Нестеров

– Назовите ваше имя, фамилию, – начал он с простого.

– Александр Котик. – Пока еще заключенный нормально владел языком, однако с каждым словом речь его становилась тяжелее, как будто он сидел в стоматологическом кресле после обезболивающего укола.

– Вы состоите в штате военной разведки?

– Нет.

«Ангел» смотрел ему в глаза и мысленно констатировал: «Это правда».

– Вы работаете на военную разведку России?

– Да.

«Правда».

– Вам приходилось убивать?

– Да.

«Правда».

– Вы получали деньги за успешное выполнение контракта?

– Да.

«Правда».

– Вас устраивала сумма вознаграждения?

– Да.

«Правда».

– Назовите имя вашего куратора из ГРУ.

Вместо ответа из груди Котика вырвался стон, как если бы он сказал себе: «Стоп!» Его правдивость споткнулась о конкретного человека. Сам он не в силах был скрыть свою косвенную принадлежность к разведывательному ведомству, но не мог предать вполне определенного, реального, живого человека. Предательство в его понимании – не отказ от прежних взглядов и привычек, а переход на сторону врага, нарушение верности, клятвы. Этот внутренний стопор не мог сломать ни один наркотик.

– Нет.

– Что – нет?

– Я не назову его.

«Ангел» ничего не понимал. Он отдавал себе отчет в том, что русский был сильной личностью и мог скрывать свои убеждения, но прямого отказа отвечать на вопрос он не ожидал. Он даже взял в руки шприц и повертел его в руках… Впервые «сыворотка правды» не сработала. Впервые напичканный химией подопытный буквально сорвал эксперимент. Впрочем, сорвал – сильно или преждевременно сказано. Нужно продолжить допрос и добиться других ответов.

– Кого вы устранили на Филиппинах?

– Полковника Дмитрия Реутова.

– Кто он? Расскажите о нем подробнее…

В это время в своем кабинете директор тюрьмы принимал штатного хореографа.

– Присмотрись к новичку, Рональд.

– Кто он?

– Русский.

– Русский танцор?

– Еще какой! Сейчас он пляшет под дудку янки. Я не задел твоих патриотических чувств?

– Мне начхать… Как сказал один мой знакомый – тоже патриот и тоже черный, как я: «Я ненавижу расистов, особенно белых».

Москва

Генерал Валерий Паршин прочел две статьи, опубликованные в электронных СМИ. К первой прилагался аудиофайл – как начало беседы в аудиоформате.

«Назовите свое имя и фамилию».

«Александр Котик».

«Вы работаете на военную разведку России?»

«Да».

«Вам приходилось убивать?»

«Да».

«Вы получали деньги за успешное выполнение контракта?»

«Да».

«Кого вы устранили на Филиппинах?»

«Полковника Дмитрия Реутова…»

На этом аудиозапись «по техническим причинам» обрывалась.

«Кто он, расскажите о нем подробнее».

«Его называли Вовкой – Военно-Воровской КАссир. Он был хранителем наличных денег и ценностей генерал-лейтенанта Паршина».

«Кто он?»

«Паршин – экс-глава Департамента отчета и отчетности Минобороны, очень влиятельный и авторитетный человек в мире военного криминала. Считалось, если убрать Реутова, то Паршин не сможет получить доступ к значительной части своих наличных».

«Речь о крупной сумме?»

«Это сотни миллионов рублей, долларов, евро. В этом задании я впервые выполнял роль оперативника. По заданию моего куратора я сблизился с парнем из окружения Паршина, Олегом Лобовым, капитаном-танкистом в отставке. Проще говоря, я втерся в доверие к нему. Убрать Реутова оказалось сложно. Но нам представился шанс сделать это за границей. Реутов собрался на Филиппины. Это был третий его визит на острова, и носил он прежний характер: он поехал за сексом. А здесь секс «самый фантастический и экстремальный». Я купил путевку в Город Ангелов и прилетел в Манилу на сутки позже, чем Реутов. По стечению обстоятельств в заведении, в котором обслуживался Реутов, постоянным клиентом был шеф местной полиции. Он вызвал подкрепление на жалобу проститутки, с которой Реутов обошелся жестко. Я убрал полковника, но уйти не смог: меня арестовали…»

Заявление представителя Минобороны Российской Федерации (опубликовано на официальном сайте военного ведомства в связи с распространением в Сети материалов о принадлежности А. Котика к серии убийств, заказчиком которых, по словам авторов материалов, выступала военная разведка Российской Федерации):

«Александр Александрович Котик, осужденный филиппинским судом за совершение тяжкого преступления, не привлекался российскими военными структурами к каким бы то ни было работам. Соответственно не получал никаких поручений (заданий) из органов военной разведки Генштаба ВС.

А.А. Котик действительно проходил срочную службу в войсках специального назначения. В 2007 и 2008 годах предпринял попытки поступить в военное училище, для чего подал заявления в военный комиссариат по месту жительства. На этом связи А.А. Котика с любыми военными структурами ВС РФ прекратились».

Назвав полковника Реутова мягко – уродом, генерал Паршин тотчас взорвался, как будто это слово стало кодом запуска его гнева.

– Я сто раз говорил этому необструганному уроду, что рано или поздно секс-утехи сведут его в могилу. Оторвался, падла!

Нельзя было его отпускать за границу, нельзя! Паршин чувствовал (только проверить не мог), что Реутов подсел на наркотики. Майор Хорьков сделал в его квартире обыск и выложил перед шефом препарат, в названии которого фигурировало английское слово bullet – пуля, – и инструкцию по применению препарата. Паршин допустил ошибку, посчитав препарат для повышения потенции именно тем снадобьем, на которое подсел Реутов. Дело обстояло куда хуже. Судебные медики Филиппин обнаружили в его крови лошадиную дозу кокаина. Вряд ли это Котик напичкал его – Реутов только что не ржал, насилуя проститутку. Наркотик вознес его до небес, и он увидел червей, которых раньше принимал за людей. И прихватил с собой чемодан с пятью миллионами долларов.

Словно не доверяя своей памяти, Паршин открыл сейф и вынул коробку из-под обуви. В этом картонном хранилище берег украшения с драгоценными камнями отставной полковник Реутов. В этом плане ставший наркоманом офицер переплюнул тех хитрожопых, которые прятали письма в почтовом ящике.

А может быть, подумал генерал, Реутов спустил часть денег? Только часть. Он надеялся, что не все. Пять миллионов долларов – это немалая сумма. Это цена одной и самой успешной аферы генерала Паршина.

Офис Валерия Паршина находился на Малой Никитской улице, до 1993 года – улица Качалова, рядом с доходным домом архитектора Шишковского. Небольшой, может быть, даже тесноватый кабинет был оформлен в стиле хай-тек: стекло, металл, пластик, мебель без декоративной отделки. Он пресытился приторным классическим стилем, в котором, в частности, был оформлен его кабинет в Минобороны: натуральное дерево и кожзаменитель, натуральный шелк – в общем, все характерное для оформления кабинета руководителя. Особое внимание генерал уделил освещению. Его кабинет был так ярко освещен, что каждый, кто впервые перешагивал порог кабинета, по меньшей мере щурился.

Свой первый капитал Паршин сколотил, не выходя из своего «классического» кабинета, и случилось это при распределении средств, выделенных Минобороны на развитие ядерного оружейного комплекса Российской Федерации: стоимость работ была завышена на полторы сотни миллионов рублей, и часть этой суммы Паршин положил себе в карман. Двести миллионов рублей было похищено фактически из того же источника – при реализации строительных работ в интересах войск, в том числе с участием фирмы «Гепард-S», теневым руководителем которой являлся Валерий Паршин. Военные прокуроры устроили на него настоящую охоту, когда в ходе контрольных обмеров выявили «астрономический факт завышения стоимости работ и смонтированного оборудования» по меньшей мере в двух случаях. Травлю возглавил лично военный прокурор Дмитрий Рамаданов. По материалам прокурорской проверки в отношении генерала Паршина и «некоторых коммерсантов» был возбужден ряд уголовных дел по статье «Мошенничество и злоупотребление должностными полномочиями». Однако довести их до суда Рамаданову не довелось. Мало того – Паршин повязал его своими знакомствами с влиятельными лицами по рукам и ногам, а вскоре выбил из-под него прокурорское кресло. Это было в 2005 году. Годом позже Паршин оставил военную службу и вышел из тени. Еще два года – и он сделал пробные шаги в политике.

Подчиненные Валерия Паршина перелопатили гору материала на филиппинскую тюрьму, но не нашли, за что зацепиться. А генерал требовал одного: «разобраться с Котиком». Нет, он не устанавливал сроки (месть, по его неуклюжему выражению, не имеет срока давности), он по-военному четко ставил задачу: разобраться и доложить.