Невеста в хрустальном башмачке - Арлин Джеймс

Джиллиан пододвинула очки повыше к переносице и воззрилась на него. Неожиданно понимание осветило ее лицо, и она рассмеялась. Легким, серебристым смешком, в котором была какая-то магия. В этот момент она преобразилась в настоящую красавицу, и у Зака перехватило дыхание. Он едва не уронил стакан с кофе, и горячая жидкость выплеснулась ему на пальцы. Тряся рукой и потирая ожог, он внезапно понял, что именно в этой девушке беспокоило его.

Серена.

Джиллиан Уолтхэм напомнила ему Серену.

В нем немедленно все сжалось от боли, которую вызывало любое напоминание о Серене. Спустя пять лет мысль о ее бессмысленной смерти все еще причиняла страдание и приводила его в ярость. Зак отчаянно попытался вернуться к действительности и вслушаться в то, что говорит Джиллиан.

— Речь идет не о моем друге, — рассказывала она, — а о друге моей сестры.

— Сестры, — эхом откликнулся он.

— Возможно, вы слышали о ней. Камилла Уолтхэм, «Новости», Третий канал.

Камилла Уолтхэм. Третий канал. Сестра. Что-то знакомое медленно всплывало из глубин памяти. Перед его глазами появилось лицо самоуверенной, деловитой блондинки, стандартной красавицы, с замысловатой стрижкой и шикарным макияжем. «Камилла Уолтхэм, Третий канал, «Новости». Спасибо, что смотрите наш канал, потому что это ваши новости». Вот, значит, как. Проблема не у Джиллиан Уолтхэм, а у другой. Это дело не из разряда благотворительных, слава богу. Камилла Уолтхэм, телеведущая. Зак открыл блокнот и взял ручку, готовый записывать.

— Давайте начнем сначала, — сказал он. — Кто-то угрожает вашей сестре?

— Нет.

Зак выжидательно отложил ручку.

— Это больше походит на преследование.

Приятный холодок проник в его сердце. Подобравшись, как хищник, Зак схватил ручку.

— Когда это началось?

— Когда она порвала со своим другом. Это вообще похоже на Янсена. Он никогда не воспринимал слова «нет». Оно действует на него как красная тряпка на быка. Даже если ему что-то совершенно не нужно, стоит ему отказать, как он стремится завладеть этим во что бы то ни стало.

Зак снова положил ручку и набрался терпения.

— Когда они виделись в последний раз?

— Это было два месяца назад, восьмого или девятого мая. Конечно, Камилла могла бы сказать вам точно.

— Почему же в таком случае я говорю с вами, а не с вашей сестрой?

— Знаете, у Камиллы расписана каждая секунда, — ответила Джиллиан. — Телестудия посылает ее на все публичные мероприятия. Она же местная знаменитость.

Он хорошо знал, что такое жизнь знаменитости.

— Ну что ж, выкладывайте, мисс Уолтхэм.

— Джиллиан, — попросила она. — Или Джилли.

Честно говоря, сокращение ему совсем не нравилось. Оно делало девушку тривиальной, но это опять-таки не его дело. Он снова кивнул и улыбнулся.

— Итак, слушаю вас.

Она робко заерзала на стуле и неуверенно начала:

— Все дело в разбитом окне.

Зак открыл было рот, чтобы потребовать более вразумительных объяснений, но решил, что лучше пусть она говорит так, как может.

— Камилла считает, что это просто случайность, — продолжала Джиллиан. — Так могло случиться, у него плохо с координацией движений. Хотя он воображает себя великолепным танцором, да и вообще подарком для женщин. Однако вполне вероятно, он разбил стекло, чтобы уничтожить написанные на нем слова.

— Какие именно?

Она пожала плечами.

— Я не знаю. Все разбилось.

Зак, уставясь на стакан с остывающим кофе, раздумывал, стоит ли ему заниматься этим делом. Наконец он решился и выпрямился на стуле, сплетя пальцы.

— Итак, ваша сестра порвала со своим приятелем, Янсеном. Тот написал что-то на ее окне, а потом, вероятно, разбил его. И теперь никто не знает, что это было за послание.

— Кроме «тебя».

— Меня?

— Нет, слова «тебя». Оно было написано на стене у окна.

Зак ощутил в горле давящий ком злости, но не смог бы сказать, к кому или чему эта злость относится. Он потер лицо и произнес:

— Значит, он написал что-то, оканчивающееся словом «тебя»?

— Да.

Зак подождал, но девушка больше ничего не сказала.

— Как вы думаете, что он мог написать? «Я ненавижу тебя»? «Я убью тебя»?

Не глядя ему в глаза, она молча пожала плечами.

— Но он каким-то образом ей угрожал, — нетерпеливо продолжал Зак.

Джиллиан моргнула.

— Я так думаю.

Он беспомощно вздохнул.

— Боюсь, мне придется поговорить с вашей сестрой.

Джиллиан с явным облегчением прикрыла свои выразительные глаза.

— О, большое вам спасибо! Я так о ней беспокоюсь!

— Хорошо. Когда я могу с связаться с Камиллой Уолтхэм?

— О, этого не требуется, — сказала девушка, — просто подъезжайте к ней примерно к шести вечера.

— Подъехать?

— Да, к Камилле.

— Вы просите меня приехать к ней сегодня в шесть часов вечера?

Тонкие нежные брови удивленно поднялись.

— Есть какие-то проблемы?

На самом деле их не было, но почему-то ему очень хотелось отказаться. Зак решительно тряхнул головой:

— Скажите, куда именно, и я приеду.

Она сообщила адрес в северной части Далласа, около Парк-Сити, и детектив записал его в блокнот.

— Ваша сестра будет ждать?

— Да, обязательно.

Убирая ручку и блокнот, он попрощался:

— Ну что ж, до свидания.

Джиллиан встала и, разглаживая юбку, сказала:

— Не знаю, как благодарить вас, мистер Келлер.

— Пустяки. Спасибо за ленч.

— Пожалуйста.

Улыбаясь, она снова поправила очки и вышла. Откинувшись на спинку стула, Зак глубоко задумался. Господи, ерунда какая-то! Как странно он себя вел!

А все из-за Серены. Непонятно, почему Джиллиан вообще напомнила ему о ней. Она не была похожа на Серену — только телосложением, характерным для моделей, — и, конечно, вела себя по-другому. Серена, та была уверенной, спокойной и красноречивой. В них было что-то общее в самой глубине, чего нельзя даже точно определить.

Зак рассеянно смотрел на ленч, которого не заказывал, но видел перед собой Серену. Великолепный овал лица, обрамленный длинными темно-рыжими волосами, выразительные серые глаза, прямой изящный нос, пухлые губы. Лицо с плакатов и обложек. Но красота лица была несравнима с красотой ее души. Серена была редкостной женщиной. И погибла от рук сумасшедшего поклонника, возомнившего, что она отвергла его. Тогда Зак был молодым наивным полицейским, верившим, что государство защитит ее. Теперь он знал, что не все доступно закону.

Защита правопорядка — благородная профессия, вся его семья служила закону, но потеря Серены заставила Зака понять, что он будет справляться лучше, находясь вне системы. И действительно, после ухода из полиции он распутал множество дел о преследованиях, которые не смог бы решить, будучи полицейским. Это помогало переносить боль потери.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});