Ребекка. Пособие для начинающих ведьм - Зульфия Талыбова

редко захаживали в лес к сестрам: на базаре у них была собственная лавка, где они и торговали эликсирами.

Сестры очень обрадовались, когда городской суд отправил к ним на трудотерапию и перевоспитание «сластолюбивую змею» красавицу Ребекку.

— Ах, как она прекрасна! — ворковала Старая. — Сейчас, сейчас я приготовлю замечательный десерт для нашей гостьи!

— Ты, сестрица, потише, болтай, авось Иуда в кустах засиделся, феячь, да по-тихому, — ворчала Средняя, пока расфасовывала готовые заказы по маленьким корзинкам.

— Эй, Красивая, а ты, что скажешь? — Старая выгнула спину и тут же громко чихнула: она просеивала муку для выпечки.

— А что мне? — пожала плечами младшая сестра и облизнула пальцы. — Ммм, земляника сладкая, как наша гостья.

— Слава матушке Гербе, что ее к нам направили, так бы упекли в дом скорби, где она и работала! Вот насмешка судьбы, ей богу! — покачала головой Старая.

— Дык, разговоры ходят, что нарочно так не сделали! — говорила Красивая. — Мол, она там всех морфинистов да хмельных совратила бы! Она же и работала в отделении с такими вот «алхимиками». Пока работала — нельзя было, а как легла бы — чего терять-то!?

— Вот чушь несусветная! — поморщилась Средняя. — Какой мерзкий народец! Все о себе, все о себе твердит, а на несчастную Ребекку свои похотливые желания смещают! Ещё и театр Посрамления ее ждёт! Бедная девочка!

Красивая мельком глянула на помятый портрет Ребекки, нарисованный одной из ее «жертв». Она оторвала его с деревянного столба около площади. Над ним были накарябаны оскорбления.

— Ну, на жертву она не смахивает, — заметила Красивая, разглядывая портрет Ребекки. — Ей как будто все равно, что о ней думают. А во взгляде так и читается: бунтовала, бунтую и буду бунтовать.

— Та-а-ак, — пропела Старая. — Так, кто же ты, распутная Ребекка, дочь самого Авраама? — она прищурилась, разглядывая портрет.

— Ты если колдовать собралась, так давай по-нормальному, чего кривляться-то?! — фыркнула Средняя.

— Когда речь идёт о Ребекке, все вокруг становится ненормальным! — закатила глаза Красивая. — А вообще, сестрица-то права, давай думай быстрее, а то я почти всю землянику съела!

— Цыц! — гаркнула Старая. — Идёт, идёт, уже идёт!

Старая вскрикнула на всю избу, растопырила руки и замерла, уставившись на улыбку нарисованной Ребекки.

Старую будто молнией пронзило. Красивая готова была поклясться, что даже услышала, как гром загремел, но, оказалось, что сестрица в магически-творческом экстазе рукой сшибла алюминиевый горшок с полки.

Красивая еле-еле сдержала смешок и тихонько отодвинула от себя миску с ягодами: когда старшую сестрицу настигает вдохновение, лучше не то, что не жевать рядом, а не дышать!

Средняя же, справившись с заказами, подсела к Старой и стала ждать, что же сейчас отчебучит сестрица. Та закрыла глаза и, нахмурившись, ощупывала руками воздух вокруг себя.

— Пудровый аромат! — воскликнула она, и вновь вытаращила глаза на портрет. — Яркий, как насыщенная фуксия, и сочный, как спелые ягоды земляники… Терпкая земляника, хрустящие вафли с земляникой и с пудрой…

Старая заходила по избе и все повторяла обрывки мыслей, словно боялась, что они убегут от нее.

Вот она резко остановилась и вновь глянула на портрет. Губы ее расплылись в улыбке, она прикрыла глаза, а лицо ее озарилось такой нежностью, она будто касалась им о что-то мягкое и пушистое.

— Меня словно обдало этими ароматами. Ярко, но нежно и мимолётно. Все решено! Ребекка — это земляничные хрустящие вафли с пудрой!

Сестры выдохнули и приступили к готовке. Когда десерт был почти готов, Старая громко шикнула, и наступила тишина.

— Сейчас наступил самый ответственный момент, тот, что и делает эти вафли принадлежащими Ребекке. Если бы она была выпечкой, поверьте, она бы превратилась в них! Нужно просеять сахарную пудру. Вернее, нет, не так! Нужно уронить сладкую щепотку прямо на вафлю, словно это получилось нечаянно, но пекарь, то есть я, не будет исправлять изъян, на этих вафлях она будет особенностью и отличительной чертой от других вафель, аккуратно присыпанных пудрой-снегом. На этой же вафле, вы, сестрицы, видите смачный снежок. Это все нее, про нашу Ребекку.

Сестры только и глядели на тарелку с вафлями.

— Нужно записать этот рецепт в нашу книгу! Можно продавать вафли «Ребекка» на базаре! — восклицала Красивая.

— Сдурела, сестра?! — Средняя зыркнула на нее орлиным взглядом. — На костре хошь сгореть?! Для этого и обиженный мужик не понадобится!

Тут в двери кто-то громко постучал. Знахарки прислушались.

— Дочери покойной матушки Гербы, по велению нашего мудрого судьи к вам было решено привезти распутную Ребекку. Будьте с ней строги! И не верьте ее дьявольским глазам!

Сестры поспешили открывать, слушая, как стражник упавшим голосом бормотал:

— А лучше закáпайте воском ее проклятые ямочки… сломайте к чертям собачьим ее улыбку…

Сестры распахнули дверь.

— Добро пожаловать, наша гостья! Ох, тебе срочно нужна ванна! — поморщилась Старая.

— Вы с ней не церемоньтесь, из-за нее мужчина умер! — устало напомнил стражник.

— Вот, это вам! — Средняя положила ему в руку кулёк, набитый леденцами. — Это от головной боли, я чувствую, они вам необходимы сейчас!

— Благодарю! — смягчился стражник.

— Доброго вам дня! — улыбнулась Красивая и заперла дверь.

Три сестры повернулись к воспитаннице, что распласталась на полу, будто «мертвый» опоссум.

— Вафли с земляникой будешь? — хором спросили они.

2

Ребекка по-другому представляла сестер-знахарок. В ее фантазиях это были три холодные грымзы: сварливые, надменные, холодные и очень жестокие, отрицающие всякую чувственность. Она знала, что с ними очень быстро сойдёт с ума и вскоре отправится в ад (как говорил народ) к своему любимому.

Но реальность приятно удивила. Сестры оказались совсем не такими, как она себе придумала.

Старшая сестра — Старая — была очень чуткой и заботливой, с материнской теплотой она помогала ослабленной Ребекке переодеться и принять ванную. Казалось, Старая отдыха не знала, была очень подвижной, ловкой. Все основные обязанности по приготовлению снадобий лежали на ней.

Средняя — низенькая крупная флегматичная женщина, с короткими черными волосами и бархатным нежным голосом, правда, иногда она любила поворчать. Средняя занималась упаковкой эликсиров и убирала в избе.

Красивая — молоденькая девушка, ровесница Ребекки. Утончённая хохотушка с красно-малиновыми волосами и черными, как уголь, глазами.

Красивая торговала снадобьями. Красноречивая и обаятельная от природы (а, может Старая ей что-то добавляла в кашу, дабы речь лилась ручьем, кто знает) Красивая быстрее других сестер могла продать весь товар уже к обеду.

Странно, почему ее до сих пор не сожгли на костре за колдовство, от чего (благодаря знаменитому отцу) спаслась Ребекка, но через три месяца её все же ждёт театр Посрамления.

Его обычно устраивают на центральной площади, хотя больше