Москва: архитектура советского модернизма. 1955–1991. Справочник-путеводитель - Анна Юлиановна Броновицкая

не сказать и того, как и почему менялись эти проекты, как трамбовали их цензура и строители. Именно поэтому в нашей книге так много проектных материалов: это не только планы и разрезы, но и изначальные версии построек.

Кроме того, нам было важно показать, что их авторы шли в ногу со временем, старались использовать самые новые идеи и образы. Да, много черпали из западных журналов, но в том и был смысл эпохи: раскрыться навстречу друг другу, ощутить единство мира. Поэтому в московских постройках той поры так много от Корбюзье, но также от Миса, Нимейера, Кана, Аалто, Рудолфа. Фотографии их построек из советских книжек – то есть именно те, по которым наши архитекторы и узнавали мир, – тоже увеличили объем путеводителя. Но на полях книги присутствуют и шедевры советского авангарда, заново открытые архитекторами «оттепели». Прямая связь с конструктивизмом ощущается во многих их объектах – в результате книга невольно становилась историей московской архитектуры, которая пока еще не написана, но когда-нибудь непременно будет. Поэтому и расположены объекты в книге не как в обычном гиде («кустами», по принципу географической близости), а в хронологическом порядке. То есть это не только путеводитель, но и эскиз к истории московского модернизма через его памятники.

Эта архитектура весьма неоднородна, почему и слово «модернизм» мы произносим очень осторожно. Шестидесятые годы разительно отличаются от 80-х: сравните простодушную ясность гостиницы «Юность» [4] и усложненную роскошь «Золотых мозгов» – Академии наук [79]. Зыбки и границы эпохи. Мы приняли за хронологические края «Постановление об устранении излишеств» (1955) и распад Советского Союза (1991). Дискутировали, но решили все же опустить здания т. н. «переходного» периода – «Детский мир», кинотеатр «Прогресс» – и начать с тех объектов, которые более бескомпромиссно характеризуют новую эпоху. А вот кончается книга зданиями, которые достраивались уже в конце 80-х годов, то есть в совсем новое время, но при этом задуманы и спроектированы еще в предыдущую эпоху. Слово «долгострой» часто будет встречаться в текстах – это еще одно из ключевых слов эпохи, поэтому проблема была и в том, как расположить объекты в книге: если закончен, к примеру, Дворец молодёжи [74] в 1987 году, а начат проектированием в 1965-м – где его место? В 60-х или в 80-х?

Выстроив книгу в соответствии с хронологией, мы столкнулись с другой проблемой: что делать с ВДНХ [81], Сокольниками [80], Зеленоградом [83], где соседствуют здания разных десятилетий, подчиненные одной идее и образующие вполне единый не ансамбль, но комплекс? Присовокупив к ним станции метро того же времени [82], мы вынесли эти 4 территории в отдельные сюжеты и разместили их в конце, немного испортив стройное течение времени в книге. Вероятно, мы не идеально разрешили перечисленные выше проблемы, и вообще вопросов к книге будет много. «А почему здесь нет Института имени Вишневского или Уголка Дурова?» – спросит нас дотошный москвич и будет по-своему прав. На это мы можем только ответить, что в изначальном списке зданий было в два раза больше! Но отдадим должное издателю, который мудро побуждал нас к самоограничению, призывая выбирать не только красивое и любимое, но самое характерное. И если уж мы брали кинотеатр «Россия» [6], то жертвовали «Первомайским» и «Ереваном», а выбрав МИСИ [73], с грустью откладывали МИСИС.

Наверное, самая явная «недостача» книги – скромное количество жилья. Хотя, казалось бы, именно им эпоха во многом и определялась. Но при всем многообразии жилых домов им место скорее в учебнике истории, а не в путеводителе. Они в меньшей степени привязаны к месту, а нам все же очень хотелось, чтобы эта книга оставалась книгой про наш город. Город, из которого и вырастала эта архитектура, – что, кстати, стало еще одним внутренним открытием. Принято думать, что модернизм ни в грош не ставил существующую застройку и мыслил себя как абсолютно новый мир в чистом поле. Но в процессе изучения материала мы понимали, насколько сильно определялась та архитектура контекстом, как логично она вырастала из него (хотя чаще, конечно, на контрасте) и насколько ее авторы были чутки к городу, чего, увы, нельзя сказать об их наследниках. Впрочем, самым ярким фактом отречения от былых идеалов стала постройка Андреем Меерсоном, одним из лучших архитекторов тех лет, отеля «Ритц-Карлтон» на месте гостиницы «Интурист»…

В небрежении архитектурой модернизма мы не одиноки: в Лондоне снесли комплекс «Робин Худ Гарденс», в Нью-Йорке – сломали терминал Pan Am в аэропорту JFK, а парижане из года в год грозят собрать деньги на ликвидацию башни Монпарнас, в которой никакой Мопассан, увы, не завтракал. И в нашу книгу вошло много объектов, которым грозит ликвидация: универмаг «Москва» [9], станция техобслуживания «жигулей» на Варшавском шоссе [40], спорткомплекс «Олимпийский» [60] и музей АЗЛК [57][3]. Но мы не собираемся идти на поводу у властей и девелоперов и покорно вычеркивать из книжки все, что им вздумается сломать. А если через двадцать лет снесут еще дюжину зданий – наша книга скукожится как шагреневая кожа? Нет уж, дудки! Пусть это будет странный путеводитель – по отсутствующим зданиям, – но разве это менее интересно: смотреть на то, что есть, а читать о том, что было? Ведь город живет не только в реальном времени, но и в пространстве воображаемого. И раз уж мы нечаянно написали историю московской архитектуры, то пусть эта книга будет хотя бы ею.

Конечно, мы надеемся, что она не превратится в мартиролог. А, наоборот, послужит борьбе за сохранение этого не всегда удобного прошлого. Поэтому мы надеемся, читатель простит нам и излишнюю запальчивость в ее описании. А мы, в свою очередь, горячо благодарим всех тех, кто помогал нам в работе над этой книгой, – чему и посвящена ее следующая страница.

Благодарности

Авторы горячо благодарят всех тех, без кого эта книга не состоялась бы.

Сотрудниц Музея современного искусства «Гараж» Анастасию Митюшину и Ольгу Дубицкую, которые не только организовали всю работу над изданием, но и терпеливо вдохновляли, любезно наставляли и деликатно поправляли авторов.

Архитекторов и художников, делившихся с нами воспоминаниями и соображениями: Евгения Асса, Веру Бутко, Александра Великанова, Алексея Воронцова, Михаила Казарновского, Владислава Кирпичёва, Николая Лызлова, Николая Лютомского, Антона и Сергея Надточих, Феликса Новикова, Леонида Полищука, Олега Попова, Наталию Сидорову, Александра Скокана, Андрея Таранова, Сергея Ткаченко, Никиту Токарева, Бориса Уборевича-Боровского, Александра Цивьяна, Светлану Щербинину.

Историков архитектуры и критиков, дававших ценные советы: Наталию Броновицкую, Юрия Волчка, Анну Вяземцеву, Елену Гонсалес, Антона Горленко, Николая Ерофеева, Анну