Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наконец они свернули на Рио-деи-Мендиканти — канал, огибавший госпиталь и выводивший в лагуну — как раз напротив кладбища. Возможно, близость кладбища к больнице была делом случайным, однако для большинства венецианцев, в особенности для тех, кто выжил после лечения в этом госпитале, расположение кладбища было молчаливым комментарием к деятельности медицинского персонала.
На полпути к устью канала, справа, Брунетти увидел кучку людей, которые, сгрудившись, толпились у самого края набережной. Бонсуан остановил лодку в пятидесяти метрах от толпы, чтобы появиться на месте происшествия незаметно, но Брунетти было ясно, что дело это бесполезное.
Один из полицейских подошел к лодке и, протянув руку, помог Брунетти сойти на берег.
— Виоп giorno, Signor Commissario. Мы его вытащили, но, как видите, тут уже собралась целая компания. — Он указал на десяток человек, которые толпились вокруг предмета, лежащего на мостовой, и загораживали этот предмет от Брунетти.
Полицейский вернулся к толпе, говоря на ходу:
— Все в порядке. Разойдитесь. Полиция.
Толпа раздвинулась, но не потому, что послушалась приказа, а только чтобы пропустить представителей власти.
Брунетти увидел тело молодого человека, он лежал на спине, и глаза его были распахнуты навстречу утреннему свету. Рядом стояли двое полицейских в вымокших насквозь мундирах. Увидев Брунетти, оба отдали честь и вновь застыли, опустив руки по швам, — из рукавов их текла вода. Брунетти узнал их — Лучани и Росси, оба славные парни.
— Итак? — спросил Брунетти, глядя на мертвого.
Лучани, старший из двух, ответил:
— Он плыл по каналу, когда мы сюда приехали, Dottore.[6] Человек из этого дома, — он указывал на здание цвета охры, стоящее на другой стороне канала, — вызвал нас. Это его жена увидела тело.
Брунетти повернулся и посмотрел через канал на дом.
— Четвертый этаж, — объяснил Лучани.
Брунетти взглянул наверх, и в тот же момент какая-то фигура отпрянула от окна. Рассматривая этот дом и соседние с ним, он заметил в окнах еще несколько смутных силуэтов. Кое-кто отодвинулся, когда он взглянул на них, кто-то — нет.
Брунетти снова повернулся к Лучани и кивком велел ему продолжать.
— Он был совсем рядом со ступеньками, но нам пришлось лезть в воду, чтобы вытащить его. Я положил его на спину. Думал, может, удастся откачать. Но это оказалось совершенно безнадежным делом, синьор. Похоже, он уже давно покойник. — Лучани говорил каким-то извиняющимся тоном, словно своей неудачной попыткой вдохнуть жизнь в молодого человека он лично утвердил необратимость его смерти.
— Вы осмотрели тело? — спросил Брунетти.
— Нет, синьор. Увидели, что тут уже ничего не попишешь, и решили, что лучше оставить это дело врачу.
— Хорошо, хорошо, — пробормотал Брунетти.
Лучани вздрогнул, то ли от холода, то ли от сознания своей неудачи, и капельки воды упали рядом с ним на мостовую.
— Вы оба свободны. Ступайте, примите ванну, поешьте. И выпейте что-нибудь, чтобы согреться. — Оба полицейских встретили это предложение улыбками. — Да, еще, поедете на катере. Бонсуан развезет вас по домам.
Полицейские поблагодарили его и начали пробираться сквозь толпу, которая еще больше выросла за те несколько минут, что Брунетти был здесь. Он жестом подозвал одного из тех, кто прибыл вместе с ним на катере, и сказал:
— Заставьте этих людей отойти подальше, потом узнайте их имена и адреса — каждого. Выясните, когда они пришли сюда, не слышали ли чего-то необычного. Потом пусть идут по домам.
Он терпеть не мог этих вампиров, которые всякий раз собираются там, куда пришла смерть, и никак не мог понять, чем она так притягательна, в особенности насильственная смерть.
Он еще раз взглянул в лицо юноши — предмет любопытства для многих безжалостных глаз. Это был красивый человек, с короткими белокурыми волосами, которые потемнели от воды, все еще стоявшей лужицей вокруг него. Глаза ясного прозрачного синего цвета, правильное лицо, узкий и тонкий нос.
За спиной Брунетти раздавались голоса полицейских, оттеснявших толпу. Он подозвал Пуччетти, не обратив ни малейшего внимания на то, что молодой человек снова отдал ему честь.
— Пуччетти, пройдите по домам на той стороне канала и узнайте, не видел или не слышал ли кто чего-нибудь.
— Сведения за какое время вас интересуют, синьор?
Брунетти задумался на мгновение, вспоминая, в какой фазе находится луна. С новолунья минуло две ночи: стало быть, течение не должно быть слишком сильным и вряд ли оно принесло тело издалека. Нужно будет расспросить Бонсуана насчет течений этой ночью. Руки мертвеца были странно сморщены и белы, а это верный признак, что в воде он пробыл долго. Как только станет известно, сколько прошло времени с момента его смерти, надо будет поручить Бонсуану подсчитать, какое расстояние могло проплыть тело. И откуда могло приплыть. Пока же остается надеяться на Пуччетти.
— За всю эту ночь. И еще, поставьте какие-нибудь заграждения. И разгоните этих людей по домам. Если сможете.
Конечно, на это шансов мало. Венеция может предложить своим жителям не так много подобных развлечений; они разойдутся, но очень неохотно.
Он услышал тарахтенье еще одной приближающейся лодки. Второй белый катер с работающей синей мигалкой вплыл в канал и остановился у того же причала, где стоял Бонсуан. На катере сидели трое в мундирах и один — в гражданском. Точно подсолнухи от солнца, лица зевак отвернулись — от предмета их внимания — мертвеца — и повернулись к людям, выпрыгнувшим из лодки и направившимся к толпе.
Впереди шел доктор Этторе Риццарди, городской судмедэксперт. Равнодушный к устремленным на него взглядам, доктор Риццарди подошел к Брунетти и дружелюбно протянул ему руку:
— Buon di,[7] Гвидо. Что случилось?
Брунетти отступил, чтобы Риццарди мог увидеть то, что лежит у его ног.
— Вот, плавал в канале. Лучани и Росси его вытащили, но сделать ничего не смогли. Лучани пытался, но было слишком поздно.
На это Риццарди кивнул и хмыкнул. Сморщенная кожа рук сказала ему, насколько поздно.
— Похоже, он уже давно в воде, Этторе. Но я уверен, ты скажешь точнее.
Приняв этот комплимент как должное, Риццарди вплотную занялся трупом. Когда он наклонился над ним, шепот в толпе стал еще более шипящим. Он не обратил на это внимания, осторожно поставил свою сумку на сухое место рядом с телом, и нагнулся над ним.
Брунетти повернулся и пошел туда, куда полицейские оттеснили первые ряды собравшихся.
— Вы уже сообщили ваши имена и адреса — теперь можете идти. Больше тут смотреть не на что. Значит, ступайте, ступайте отсюда все. — Старик с седой бородой, присев, выглядывал из-за спины Брунетти, стараясь увидеть, что делает с телом врач. — Я же сказал: вы можете идти, — обратился Брунетти прямо к этому старику.
Тот выпрямился, безразлично глянул на Брунетти, потом снова нагнулся, интересуясь исключительно действиями врача. Какая-то старуха сердито потянула за поводок своего терьера и ушла, явно возмущенная очередным проявлением полицейской грубости. Люди в форме медленно двигались в толпе, словом или осторожным прикосновением к плечу заставляя каждого повернуться и уйти, постепенно очищая место для полиции. Последним отступил бородатый старик, но отошел не дальше чугунного ограждения у подножия статуи Коллеони, к которому и прислонился, намереваясь стоять там до упора, отстаивая свои гражданские права.
— Гвидо, подойди сюда на минутку, — окликнул комиссара Риццарди.
Брунетти повернулся, подошел и стал рядом с врачом, который, стоя на коленях, расстегнул рубашку на покойнике. На левом боку, примерно в пяти дюймах над талией, Брунетти увидел горизонтальную зубчатую по краям черту, кожа вокруг которой была странного серовато-синего цвета. Он опустился на колени рядом с Риццарди в холодную лужу, чтобы взглянуть на это поближе. Порез был длиной с его большой палец и, вероятно, потому, что тело долго пробыло в воде, теперь широко раскрылся.
— Это не турист, который напился и упал в канал, Гвидо.
Брунетти кивнул, молча соглашаясь.
— Чем можно было сделать вот такое? — спросил он, кивая на рану.
— Ножом. С широким лезвием. И тот, кто это сделал, был либо очень умел, либо очень удачлив.
— Почему? — спросил Брунетти.
— Мне бы не хотелось строить догадки. Сначала надо сделать вскрытие и исследовать все, как положено, — сказал Риццарди. — Однако, насколько я могу судить, удар был нанесен под таким углом, что лезвие прошло прямо к сердцу. Никаких ребер на пути. Ничего. Легкий удар, легкое нажатие, и он мертв. — И Риццарди повторил: — Тут либо умение, либо удача.
Брунетти видел только ширину раны; он понятия не имел о том, какой путь проделал нож внутри тела.
- Ангел тьмы - Тилли Бэгшоу - Полицейский детектив
- Охотники на фазанов - Юсси Адлер-Ольсен - Полицейский детектив
- Ангелы на льду не выживают. Том 2 - Александра Маринина - Полицейский детектив
- Смерть на берегу Дуная - Ласло Андраш - Полицейский детектив
- Затмение - Рагнар Йонассон - Детектив / Полицейский детектив
- Не зарекайся.Опасное путешествие в Одессу - Сергей Протасов - Полицейский детектив
- Покойник «по-флотски» - Наталья Лапикура - Полицейский детектив
- Исчезнувший поезд - Наталья Лапикура - Полицейский детектив
- Игра на чужом поле - Александра Маринина - Полицейский детектив
- Террорист-демократ - Ян Гийу - Полицейский детектив