Разыскивается - Сергей Бетев

– Возможно, зашла за Димой. – И, почувствовав неведение Климова, спросила: – А вы кто?

– Знакомый.

– Ее Димочка в круглосуточном садике, но она иногда забирает его в неурочный день. И к подруге могла зайти.

– Жаль, – огорчился Климов, отступая от двери. Он знал свою противную черту: краснеть от волнения. – Очень жаль…

На лестнице послышались шаги. Старушка подалась вперед и, как только увидела поднимающуюся женщину, радостно сообщила:

– А вот и Валюша.

– Спасибо, – бросил Климов не особенно вежливо и поспешил навстречу Рязанцевой.

Та, заметив, что к ней почти бегом направился незнакомый мужчина, невольно задержалась.

– Валентина Андреевна? – негромко спросил в упор.

– Да, – удивленно отозвалась она.

– Вернитесь со мной.

– Зачем?!

– Тихо. Я из милиции. Прошу. – Не ожидая ответа, крепко взял ее под руку. И только когда она повиновалась, растерянная, повернулся к старушке соседке, оставшейся вверху, и улыбнулся как можно естественнее.

– Куда вы меня ведете? И кто вы?! – возмутилась Рязанцева, решительно остановившись у подъезда.

– Не волнуйтесь, – предупредил ее Климов и вытащил удостоверение. – Как видите, я неопасный человек. Пусть соседка считает меня вашим знакомым. Проедемте со мной до райотдела, вы нам очень нужны.

– Ничего себе – успокоили…

Она встряхнула головой, откидывая назад распущенные до плеч волосы, и решительно направилась в сторону машины, стоявшей поодаль. Климов пошел следом. Он уже достаточно разглядел ее всю. И вдруг улыбнулся не без сарказма.

«Вот и верь приметам, – думал про себя. – Да, волосы, распущенные до плеч. И телосложение среднее… Но какая же она, к черту, блондинка?»

Усевшись в машину рядом с задержанной, Геннадий с облегчением отметил, что раздражение, которое угнетало его все эти часы, прошло.

На душе стало светлее.

Радужное настроение Климова несколько померкло уже дорогой и еще больше, когда они очутились с Рязанцевой в его кабинете.

Без приглашения присев на стул возле стола, Валентина Андреевна спокойно сказала:

– Слушаю вас.

– Слушать собираюсь я, – ответил Климов. – Расскажите о себе… Когда и откуда приехали в Свердловск? Где работаете, давно ли и кем?

– За этим вы и привезли меня?

– За этим, за этим, – подтвердил он и почувствовал, что сейчас начнет краснеть.

– Ну что ж…

Валентина Андреевна Рязанцева приехала в Свердловск семнадцатилетней девушкой. Здесь училась в техникуме советской торговли, здесь же позднее вышла замуж. Последние четыре года работала товароведом в одном из райпищеторгов. Семейная жизнь, к сожалению, не сложилась. В этом она винила мужа, который не только пил, но и был ей неверен. Впрочем, последнее – только ее подозрения. Главное – пьянство. Поэтому в 1967 году они расстались, разменяли квартиру, и с того времени она с маленьким сыном поселилась на улице Шейнкмана, а муж остался в старом районе на Уралмаше.

– Как видите, в моей жизни все обыкновенно и просто, как у многих женщин. Не знаю, чем могла заинтересовать вас.

– Есть у вас с собой какие-нибудь документы?

– Только удостоверение личности. – Она открыла сумку, поискала в ней. – Пожалуйста.

Документ был в порядке, Климов тут же вернул его.

– Значит, теперь вы одна с сыном? – Он спрашивал, чтобы как-то затянуть время: понимал, что перед ним не та, которую он искал, и странное совпадение имени и фамилии не давало ему покоя.

– Да, одна с сыном.

– Наверное, есть подруги?

– Особенно похвастаться не могу. Но есть. Они что, тоже интересуют вас?

– Может быть.

– Назову. Мы дружим много лет. Одна – Нина Кашина, соседка по квартире, в которой мы жили еще вместе с мужем. Работает в автохозяйстве. Сейчас встречаемся реже: женщинам ведь некогда разъезжать. Другая работает вместе со мной – Римма Лыкова. С ней, разумеется, видимся каждый день…

– Вы должны знать, почему я спрашиваю обо всем этом, – прервал ее Климов. – Вашим именем кто-то очень серьезно злоупотребил. Поэтому я и заговорил о подругах.

– Нет, нет, они не могут, – торопливо заверила она.

– Я и не говорю об этих. Может быть, у вас есть знакомые, которые живут совсем не в нашей области?

– Нет, – сразу ответила она. Но, помолчав, спросила: – А как злоупотребили моим именем?

– Как вам сказать. Предположим, в преступных целях.

– И что? Преступник – женщина?

– Конечно, если воспользовались вашим именем, а не моим,

– Этого не может быть, – заключила она. И задумалась.

Климов не мешал ей. Заметив, как она тревожно взглянула на него, спросил:

– Вспомнили что-нибудь?

– Да так. Глупость, наверное, но все-таки…

– Не стесняйтесь. Разговор между нами.

– Я только что говорила о Римме Лыковой, которая работает со мной. Она в конце марта – начале апреля ездила отдыхать в Ялту. И там близко познакомилась с одной женщиной, которая, как она рассказывала, работает тоже товароведом, в Тюменской области. Ну, обсудили они, видимо, все: люди на отдыхе. Так вот, та женщина очень звала Римму переехать на работу к ним: не в саму Тюмень, а куда-то севернее, где теперь у них нефть и газ. Там хорошо платят. Римма сама ехать отказалась, но рассказала обо мне: все-таки мне одной с ребенком на руках трудно. Даже дала той женщине мой свердловский адрес.

– И что дальше?

– Мне никто ничего не написал.

– И вы не пытались наладить связь?

– А зачем мне? Я и Римме сказала тогда, что вовсе не хочу уезжать отсюда.

– Дела… – вздохнул Климов. Приободрившись, сказал: – Валентина Андреевна, я намерен серьезно заняться этой женщиной из Тюменской области. Прошу вас завтра сразу после работы зайти ко мне. Ваши показания надо оформить как положено. Так что захватите паспорт.

– Хорошо. Я могу уйти?

– Я вас потревожил, поэтому постараюсь доставить домой. Да!.. Пожалуйста, не волнуйте свою соседку-старушку.

Проводив Рязанцеву, Климов не мешкая поехал к Лыковой.

Он застал ее дома и, познакомившись, прямо повел разговор о ее ялтинском знакомстве.

– А я как-то быстро сошлась с ней еще в самолете, – моментально включилась Лыкова. – А когда разговорились, она сразу сказала мне, что им очень нужны кадры.

– И вы дали ей адрес Валентины Андреевны?

– Да.

– А где живет эта ваша тюменская знакомая, помните?

– Нет, точно не знаю. Даже название поселка из головы вылетело.

– Как выглядит, сколько ей лет?

– Она много моложе меня, но чуть постарше Вали. А выглядит как?.. Круглолицая, суетливая: как колобок катается. Черненькая, хорошенькая еще…

– Вам-то она хоть написала?

– Нет.

– А Валентине Андреевне?

– Тоже, наверное, нет. А то бы я знала.

Геннадий Климов и начальник отделения уголовного розыска Иван Иванович Усков просидели в райотделе до позднего вечера. Оперативные группы, в состав которых были включены сотрудники торгово-кулинарного училища, докладывали с автостанции, вокзала и аэропорта, что скрывшийся кассир там не появлялась.

Загадочная, безликая Рязанцева исчезла.

А телетайп в комнате связи райотдела методично отстукивал телеграмму:

«Всем, всем, всем! Разыскивается опасная преступница, называющая себя Рязанцевой Валентиной Андреевной. Приметы: рост 150 – 160 сантиметров, 33 – 36 лет, глаза миндалевидные, блондинка, волосы носит распущенными до плеч. На руке кольцо из желтого металла с камнем. Юбка черная, кофта трикотажная ярко-розового цвета. Обута в коричневые туфли на малом каблуке. При задержании немедленно сообщить в Ленинский районный отдел внутренних дел города Свердловска…»

– …Ну и что мы запишем первым пунктом в план оперативно-розыскных мероприятий? – спросил Усков Климова.

– Фонарю ясно: установление личности преступницы.

– Каким образом?

– Спроси у господа бога.

– Так и писать?..

– Не надо, пожалуй. Давай-ка лучше закурим.

2

Вернувшись домой, Валентина Андреевна устало опустилась на диван. Мысли смешались, и она не могла сосредоточиться на чем-то одном. Она никогда не имела дел с милицией. Поэтому сегодняшний вызов, такой внезапный и необычный, когда ее буквально увели с лестничной площадки в подъезде собственного дома, представлялся ей не иначе как предвестником большой беды. Валентина Андреевна попыталась до мелочей восстановить весь разговор с Климовым и с ужасом поняла, что следователь, собственно, ничего ей не сказал и она бессильна даже предположить, что произошло за ее спиной.

В мыслях она то и дело обращалась к своим подругам, которые столько лет были рядом с ней в самые тяжелые минуты, и любое подозрение относительно их казалось ей кощунственным.

Измучив себя окончательно, Валентина Андреевна переоделась в домашнее, кое-как освежилась перед зеркалом и вышла на кухню. У нее не было никакого желания заговорить с соседкой – очень милой и обходительной женщиной, в одиночестве коротавшей старость.