Недостатки современной поэзии - Иван Бунин

Теперь несколько слов о пресловутом «нытье».

Мрачное, пессимистическое направление современной поэзии действительно представляет собой явление ненор­мальное. Как бы ни были безотрадны условия обществен­ной жизни, как бы ни царили в ней порок, эгоизм и ко­рыстолюбие, все-таки современным поэтам нельзя впадать в излишне преувеличенный пессимизм и на все наклады­вать черные, и исключительно черные краски, так как в обществе, подобном нашему, не так давно вступившем на путь цивилизации, и не только не истощившем свои жизненные соки, но еще и недостаточно их обнаружив­шем, всегда существует множество шансов на возможность лучшего будущего, всегда можно открыть такие жи­вые элементы, которые могут проявиться в полном рас­цвете и силе, если только не терять своей личной энергии и бодрости духа. В обществах  разлагающихся,   подобно древнему Риму, вполне естественно, если все представи­тели  интеллигенции  падают духом  и  не  видят  просвета в будущем. Интеллигентная мысль в таком, и только в та­ком случае не имеет возможности успокоиться на чем-либо отрадном, подающем лучшие надежды. Но сила человече­ского духа такова, что даже при самых худших обстоя­тельствах не всегда угасает искра идеальных стремлений в горячих протестах, и в удручающих, мрачных изобра­жениях жизни римских сатириков блистает иногда свет­лый луч и вера в совершенствование человеческой при­роды;  в  стоической  философии,  обвеянной невыразимой печалью, на темном фоне ее не всегда встречаешь мрач­ные картины. И если даже интеллигентная мысль древ­него Рима не всегда была проникнута безусловным отри­цанием, то в   обществах молодых бодрость и энергия должны быть преобладающим мотивом. Утверждение это вовсе не полагает и не допускает, чтобы следовало про­ходить  перед  всеми   безобразными  явлениями   жизни   с закрытыми глазами. Как раз наоборот, как мы уже ска­зали выше, нужно крайне чутко относиться к ним и быть на все отзывчивым. Но пусть наряду с картинами совре­менных бедствий рисуются идеалы лучшего, и будет вера в них и энергия! Это вовсе не значит, чтобы мы пред­лагали искусственным образом менять тон своей лиры. Искусственности  здесь  вовсе  не  требуется. Надо лишь стараться выработать свой характер и волю, не погружаться в исключительно личные чувства, измельчающие душу, а также и не поддаваться царящей моде и рутине. Мы думаем, что мода, понимаемая в смысле тенденци­озно вошедшего в жизнь обычая и привычки, играет не последнюю роль в пессимизме современной поэзии: поэ­ты друг от друга заражаются пессимизмом и мрачным отношением к жизни.

Дела так идти далее не могут: поэзия совершенно из­мельчает, утратит последние зародыши силы, так как для развития ее нужна здоровая пища, а ее-то и нет почти вовсе.

***

Новейших поэтов справедливо упрекают и в несовер­шенстве формы.

Действительно, ни один из них не возвысился до изя­щества и тонкости отделки поэтов предыдущей эпохи. Следует поэтому обратить серьезное внимание на выра­ботку внешней стороны поэзии. Недостатки ее, по нашему мнению, объясняются многими причинами. Прежде всего, заметно, что поэты не с особенным усердием изучают классические образцы своего искусства. Мы уже не гово­рим о недостаточном знакомстве с древними и европей­скими классиками. Несмотря на то, что наше среднее об­разование зиждется, главным образом, на изучении древ­них языков, всякий знает, что оно сводится к усвоению грамматических форм и почти вовсе не обращает внима­ния на художественное воспитание учеников на образцах древней поэзии. Эти пробелы не пополняются и последую­щим саморазвитием, так как у нас почти вовсе нет хоро­ших переводов, а некоторые авторы и вовсе не переве­дены. Существующие же переводы весьма слабы, даже, например, труды г. Фета, от которого можно было бы ожидать гораздо лучшего исполнения.

Европейских классиков тоже не особенно изучают. Со­вершенно иначе обстояло дело, например, в Пушкинскую эпоху. Мы знаем, что не только Лермонтов и Пушкин с малолетства ознакомлялись с французской, немецкой, английской литературами, но даже и второстепенные поэты шли по этому же пути. А теперь не видно даже, чтобы поэты хорошо знали и усваивали русскую поэзию и воспитывались на ее образцах.

Незаметно также, чтобы старшие поэты горячо при­нимали к сердцу успехи своей младшей братии. Из био­графии Надсона мы узнаем, что только в 1881 году он в первый раз познакомился с одним из лучших предста­вителей поэтов старшего поколения, Плещеевым, после того, как уже стал известен, а ведь Надсон почти всю жизнь прожил или в Петербурге, или близ него.

Что же сказать о других, которые проживают, напри­мер, в глухой провинции?

Нам кажется, что при желании поэты старшего поко­ления могли бы быть действительно руководителями млад­ших, если не при посредстве личного знакомства, то пу­тем переписки или печати. На долю редакторов выпадает тоже задача направлять по правильному пути развитие современной поэзии, а многие ли исполняют не только эту роль, но даже хоть внимательно относятся к начи­нающим?

Среди других причин, обусловливающих несовершен­ство формы новейших поэтов, мы упомянем еще об од­ной, об излишней поспешности обрабатывать свои произ­ведения и во что бы то ни стало написать как можно больше. Мы полагаем, что здесь даже не может быть изви­няющим обстоятельством материальная необеспеченность поэтов, так как весьма трудно ожидать, чтобы возможно было добывать достаточные средства стихами, как это можно ожидать от беллетристов, фельетонистов, публици­стов и пр. Нам кажется, что поэтам не следовало бы увле­каться желанием написать как можно более, и не забы­вать в высшей степени прекрасного и благородного пра­вила: «nоn multa, sed multum»[2]. 

Комментарии 

1

Ничто человеческое  не  чуждо  (лат.).

2

Не много слов, но много смысла (лат.).