Комар - Гусейн Аббасзаде

Холодное пиво немного взбодрило Аловсата, можно было продолжать свой марафон. Он вытащил из нагрудного кармана длинный список, который жена приготовила ему с вечера, и стал его просматривать. Так, начнем с универмага…

Тяжелая сетка оттягивала руку. Аловсат вконец выбился из сил и решил остановить такси. Автобус, ходивший в нагорную часть города, останавливался довольно далеко от их дома. Да и не влезешь сейчас в него — все с работы возвращаются. Аловсату хотелось одного — добраться до ванной и залезть под холодный душ.

Он остановился на оживленном перекрестке и попытался «голосовать». Водители такси равнодушно пролетали мимо, а один чуть не наехал на Аловсата и обругал его. Пришлось плестись на ближайшую остановку такси. Но и здесь его ждало разочарование. Такси приходили редко, а очередь стояла — человек десять, не меньше. Если так и дальше пойдет, он вернется домой затемно.

Аловсат пошел по проспекту вверх. Через несколько минут ему удалось поймать свободное такси, но водитель, узнав его адрес, запротестовал: «Смена кончается. Мне совершенно в другую сторону». Аловсат произнес слова, которые сегодня не раз его выручали: «Я вас очень прошу, отвезите меня». — «Нет, туда не поеду», — отрезал водитель, хлопнув дверцей. Здесь даже униженная просьба не помогла. Махнув рукой, Аловсат направился к остановке автобуса. Еле втиснувшись в набитый битком автобус, он поехал домой.

До рассвета оставалось совсем немного, а он все ворочался в своей постели. Его «я» будто раздвоилось, и два совершенно разных существа вели сейчас резкий разговор. Один — брюзга и скептик — был гневным обвинителем, другой все пытался найти некий компромисс и склонить Аловсата к благоразумной сдержанности. «Ну почему, почему я должен из-за самого простого, ординарного дела, к тому же вполне законного, просить и унижаться перед человеком, которого я раньше в глаза не видел, которого не знаю и не желаю знать? Ведь каждая просьба — это унижение человеческого достоинства». Примиритель успокаивал его: «Что с тобой сегодня, друг? С луны, что ли, свалился? Ты ведешь себя как ребенок, будто прежде ты никого и ни о чем не просил. Образумься!» Аловсат-обвинитель задумался. Действительно, чего это он разошелся? Разве раньше он не поступал точно так же? Да еще искренне благодарил того, перед кем унижался. Так какая муха его сегодня укусила? Беда, наверное, в том, что на лоне природы он несколько отвык от законов цивилизованного общества, тем более что в один день на него навалилось столько всего! В течение нескольких часов он обращался с просьбами ко многим, причем не просто просил, а «очень просил». Начальника ЖЭКа, телефонисток, девушку в «Оптике», продавца пива, шофера такси. Этот список можно было бы еще продолжить. Аловсат со стыдом обнаружил, что прежде не придавал особого значения тому, что приходилось порой кого-то о чем-то «очень просить», и сейчас он находился в полном смятении…

Ночью вдобавок к назойливым мыслям к Аловсату прицепился комар. С противным жужжанием он делал круги над его кроватью, все искал подходящего момента, чтобы пристроиться поудобнее и вдоволь напиться крови. Каждый раз, когда жужжание становилось нестерпимым, Аловсат наугад размахивал в воздухе рукой, отгоняя зловредное насекомое.

Его уже клонило ко сну, и он бы, наверное, давно задремал, если б не проклятый комар, который, словно почуяв бессилие своего врага, удвоил агрессивность. Аловсат в отчаянии зашептал: «Ради аллаха, хоть ты войди в мое положение. Я всю ночь не спал, а мне рано утром на работу. Ну что тебе от меня нужно, глупое насекомое? Имей же совесть, очень прошу тебя… Тьфу, опять эти слова на языке… До чего дошел, уже насекомому кланяюсь». Но странно назойливое жужжание прекратилось. Комар исчез. «Да он понятливее многих людей. Ишь ты, уважил просьбу», — обрадовался Аловсат. Завернувшись с головой в простыню, он наконец заснул.

Когда жена растолкала его, было совсем светло.

— На работу опоздаешь, вставай!

Аловсат повернулся на другой бок и пробурчал:

— Прошу тебя, очень тебя прошу, дай немного поспать. Про…

Жена дернула за простыню, в которую закутался Аловсат:

— Это еще что за разговор? Что значит — «прошу тебя», вот новость, на работу не пойдешь, что ли?

Аловсат открыл глаза:

— На работу? Пойду, как же…

— Чего же тогда до сих пор в постели?

До начала рабочего дня оставалось совсем немного. Когда Аловсат, торопливо вскочив с кровати, нащупывал спросонья шлепанцы, жена, вглядевшись мужу в лицо, удивленно спросила:

— Это что у тебя на лбу?!

— На лбу? А что такое?

Встревоженный, Аловсат подошел к зеркалу, увидел свою заспанную физиономию с темными кругами под глазами и красными шишками на лбу. Ему вспомнилась ночная баталия с комаром.

— Да это проклятые комары искусали.

Аловсат оглядел комнату, отыскивая насекомое. В дальнем углу на потолке что-то чернело. Он подумал было, что это муха, но, приглядевшись, узнал своего мучителя. Комар высосал из Аловсата столько крови, что разбух до невероятных размеров. Аловсат разозлился и решил прихлопнуть комара. Он подставил стул, но дотянуться до комара не смог. Надо было идти за лестницей к соседу, но времени было в обрез. Аловсат не успел и стакана чая выпить. Положив в карман сверток с завтраком, приготовленный женой, он торопливо вышел из дому.