Ведьму сжечь, или Дракон, я тебе (не) пара (СИ) - Блэк Айза

— Это крайние меры. Она же ваша супруга! — кладет руку на сердце старик в колпаке.

Пока они отвлекают меня своей болтовней. Со спины на меня накидывают сеть. Дергают. Лечу на пол. Ударяюсь коленями о холодный мрамор.

— Она осквернила священный вулкан! — король наконец-то занимает вертикальное положение.

На груди черное пятно, реденькая бородка обуглилась, кривые ноги дрожат.

— Я в глаза ваш вулкан не видела! Чушь не городи! — пытаюсь бороться с путами. И все равно огрызаюсь.

Но чем больше дергаюсь, тем сильнее запутываюсь. А мужики в латах дружно тащат меня к выходу.

— Это предательство короны! Сжечь ее!

Вот же заладил ирод!

— В одном согласна, не муж ты мне! И не король ты, так ходячее недоразумение! — руки в кулаки сжимаю. Дай те мне волю! Ох, я заставлю его пожалеть о каждом сказанном гадком слове в мой адрес!

Мой Игорек и то лучше качеством был. А этот король, как наказание за все мои прошлые грехи. Вот она кара меня настигла!

Но если я уже мертва, то, что они со мной могут сделать?

— Да ты! Ты…. — издает протяжный вой, и за спиной у него темно-синие крылья вырастают. И все его заклинило, дальше ни звука не произносит.

Точно бес! А еще меня ведьмой обзывает! А я всего-то пару раз таро раскинула, и то так, с девчонками по приколу.

— Ведьма! Быть беде! Она осквернила священные узы брака! Она призвала запрещенные чары! Ведьма в храме дракона! Сжечь! — кричат мне странные люди вслед.

Еще бы понимать смысл их слов. Мда… обезумевшая толпа не имеет мозгов. Один заводит, все подхватывают. Это неизменно.

Меня тащат по коридору.

— Варвары! Нельзя так с девушкой! Больно же! — пытаюсь докричаться до истуканов.

А они… начинают горланить:

— Святой вулкан защити! Огради от чар ведьмы! — и как молитву повторяют. От их ора уши вянут.

— Ай, больно же! Ступеньки! — вскрикиваю.

Ироды волокут меня вниз в сырое помещение. Не церемонятся.

— Кто такая? — вздрагиваю от гнусавого голоса.

Поднимаю голову. Надо мной возвышается огромный как скала седой мужик. Взлохмаченная борода по пояс, волосы в жизни расчески не видели.

— Супруга светлейшего короля нашего. Она казалась ведьмой!

— Не ведьма я!

Зачем я все это говорю? Меня все равно никто не слушает.

— Августина… чистая дева. Кто посмел осквернить?! Я давно говорю, нет доверия монастырям! — седовласый склоняется надо мной. Как на прокаженную смотрит.

Почему они называют меня Августиной? И что это за монастырь?

Они меня с кем-то перепутали!

— Послушайте! Я не Августина. Про монастырь понятия не имею. Отпустите меня, пожалуйста! — смотрю в его бесцветные глаза, ищу там понимания.

У меня крохотная надежда, вдруг этот тюремщик окажется человеком разумным.

— Прискорбно. Юная, красивая, а чары вконец поработили твой разум, — дергает себя за бороду. — В камеру ее, — немного подумав, добавляет, — В дальнюю.

Мужики в латах, продолжая просить вулкан о защите, освобождают меня от сетки и заталкивают в клетку.

Кровать. Ведро. Маленький деревянный стол. Стул. Вот и вся роскошь.

И что мне теперь делать? Как вообще разобраться? Стены каменные, сырость, холод. В аду же жарко, должно быть!

Да и запашок тут, кхм… тошнотворный. Сажусь на постель. Закрываю лицо руками. Вот теперь самое время пожалеть себя.

— Кааатастрофффа! — раздается каркающий голос где-то наверху. — Кошмар! Издевательство! Как!

Потом следует странный звук, смесь карканья и мяуканья.

Поднимаю голову. На тюремном окошке сидит необычайной красоты птица. Перья переливаются всеми цветами радуги, огромный клюв, черные глаза-бусинки.

Зависаю. Чудо. Любуюсь птицей. А она, похоже, недовольна чем-то. Бегает по окну и машет крыльями, издавая странные звуки. Потом замирает. Медленно поворачивает голову. Смотрит на меня.

— Это ты во всем виновата, бестолочь! — топает лапами, поднимает крыло и ослепляет меня переливом перьев. — Добегалась!

Не знаю, каким образом. Это реально магия. Но я узнаю птицу…

Не может быть!

— Семен? — спрашиваю охрипшим голосом.

— Какой я тебе Семен! — каркает. — Очнись, Машка! Я больше не кот! Я ворона! — падает, машет крыльями, кряхтит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ты очень красивый ворон, Семен, — пытаюсь его приободрить.

Он стонет так, будто помирать собрался.

— Чтоб тебя блохи загрызли! — то ли фыркает, то ли каркает.

— И, правда, как ты из кота умудрился превратиться в птицу? — подхожу, чтобы погладить его, и тут же получаю болезненный клевок по руке.

Глава 2

Мирград

— Я избавлюсь от своей жены! — восклицает король. — Святой вулкан спас меня от ненавистного брака!

— Ваше драконье величество, слишком опрометчиво с вашей стороны, — качает головой советник.

После ужасающей церемонии они направились прямиком в королевские покои.

— Ты ее видел? Она… же… она, — Мирград хватает ртом воздух. У него не хватает слов, приличных тем более. — Недоразумение!

Мягко сказал. Считай, комплимент сделал.

— Брак с Августиной одобрен вашим батюшкой двадцать лет назад. Он позволит укрепить наши силы. Супруга не для услады глаз нужна, ваше драконье величество, а для процветания империи, — советник с укором смотрит на дракона, в сотый раз ему приходится пояснять прописные истины. — Для телесных утех всегда можно прибегнуть к услугам искусниц.

— Она бракованная! Ведьма! Она меня унизила! МЕНЯ! — в стену летит ваза, усыпанная драгоценными каменьями. — Это отличная возможность избавиться от нее на законных основаниях! Ведьмы вне закона. Применение подобной магии — казнь.

Мирград потирает руки. Он уже представляет, как поджарит на костре нерадивую супругу. Она недостойна целовать пальцы его ног.

И вновь вскипает от ярости. Худосочная, блеклая, сыпала оскорблениями. А главное — она повергла своего короля. Сбила с ног. На глазах у подданных!

Он всегда был против навязанного отцом брака. Никто не смеет указывать великому Мирграду! С какой стати он должен следовать бумагам, подписанным кровью? Кто позволил решать его судьбу за него?! Но магия печати вынудила его пойти под венец.

А теперь облезлая моль Августина, развязала ему руки. Подсказала, как изжить ее со свету.

Даже травить не придется. А таков был изначальный план дракона.

— Родство с родом Фалоне ди Теаш обеспечит нас огромной армией, даст неплохие дополнительные ресурсы в борьбе с Ландером. Не ровен час, как он опять пойдет в наступление. Его сила крепнет, — советник все не унимается.

Не нуждается Мирград в наставлениях! Он уже вырос! Довольно старческих бредней!

— Ландер падет! Я его уничтожу! Подчиню себе его королевство! И для этого мне не нужна облезлая моль в женах! — синее пламя вырывается из его рта и опаляет праздничную мантию советника. — А ты если не хочешь отправиться вслед за моим отцом, поможешь мне! Или… Ференц будешь принесен в жертву вулкану!

— Ваш покойный отец не просто так опасался мощи Ландера. Не стоит недооценивать врага, — осуждающе качает головой советник.

— Сколько лет я ждал кончины выжившего из ума старикашки! А смрад его дыхания до сих пор отравляет королевство!

— Увольте, Мирград! Что за кощунство! — округляет глаза советник. — Ваш отец… слава о его подвигах не утихнет много столетий!

— Теперь я король! — поднимает руки вверх. — Все земли будут всецело в моей власти! И имения моей супруги достанутся мне! Можешь не сомневаться, Ференс!

— Но каким образом, ваше драконье величество?

— Ее родичи сами все отдадут, как извинение за испорченную дочь. Чтобы сохранить свои жалкие жизни будут молить меня, чтобы я взял все, чем владеют! — дракон закатывает глаза, блаженно улыбается.

Он уже представляет, как перед ним будут пресмыкаться несостоявшиеся родичи.

— Святой вулкан, это против наших законов. Вы посеете смуту в народе. Начнутся недовольства. Поднимутся бунты, — советник бледнеет.