Право на любовь - Майя Бэнкс

Седло немилосердно давило на желудок, а от непрерывной тряски к горлу подкатывала дурнота. Мейрин испугалась, что из-за кляпа задохнется, и негромко застонала.

Когда же бешеная скачка, наконец, прекратилась, она уже едва не теряла сознание. Сильные руки подхватили ее и небрежно сбросили на землю.

Мейрин лежала, дрожа от холода и сырости, а вокруг лагерем расположились похитители. Спустя некоторое время кто-то хрипло произнес:

— Ты бы присмотрел за девчонкой, Финн. Если простудится и умрет, лэрд Кэмерон вряд ли обрадуется.

В ответ послышалось невнятное раздраженное бормотание, однако не прошло и минуты, как и веревки, и кляп исчезли. Финн, безжалостный предводитель банды, низко склонился и внимательно посмотрел на худенькую изможденную пленницу; в свете костра блеснули его звериные глаза.

— Кричать бесполезно, все равно никто не услышит. Но запомни раз и навсегда: если издашь хотя бы звук, тут же поплатишься.

Мейрин молча кивнула. Пытаясь встать, с трудом поднялась на четвереньки и на мгновение застыла. Дикарь не упустил случая пнуть ее, а в ответ на возмущенный взгляд лишь усмехнулся:

— Возле костра расстелено одеяло. Ляг и поспи. На рассвете продолжим путь.

Мейрин с радостью исполнила приказ и свернулась калачиком у огня, не обращая внимания на впившиеся в кожу камешки и ветки — тонкое одеяло служило плохой защитой. Итак, ее похититель — лэрд Кэмерон. Забредавшие в монастырь путники нередко упоминали это имя. Жестокий человек — жадный и властолюбивый. Если верить слухам, то армия Кэмерона — одна из самых больших во всей Шотландии. Сам король Дэвид его боится.

Малколм, побочный сын Александра и сводный брат Мейрин, однажды уже пытался захватить трон и организовал против Дэвида вооруженный мятеж. Если Малколм и Дункан Кэмерон когда-нибудь объединятся, то никто не сможет противостоять огромной сплоченной силе.

Мейрин устало вздохнула и закрыла глаза. Обладание Ним-Аллэн сделает Кэмерона непобедимым.

— Милостивый Боже, помоги, — шепотом взмолилась пленница.

Нет, ни в коем случае нельзя позволить алчному вождю получить в свое распоряжение щедрый край с красивым названием Ним-Аллэн. Это ее наследство, ее драгоценное приданое — единственное, что осталось от отца.

Несмотря на изнеможение, заснуть Мейрин никак не удавалось. Оставалось одно: лежать на одеяле возле костра, неистово сжав деревянный крестик, и молча молить Господа, чтобы послал силы и мудрость. Вокруг храпели воины, однако часовые бдительно несли караул. Побег казался немыслимым: Мейрин отлично понимала, какую ценность представляла для этих людей; должно быть, на нее рассчитывали, как на огромное состояние. Но с другой стороны, именно это обстоятельство и гарантировало жизнь. Да, никто не посмеет поднять на нее руку. Следовательно, если попытка скрыться закончится неудачей, ничего страшного не произойдет. А вот в случае успеха…

В бесплотных размышлениях прошел час, а может быть, и больше. Внезапно за спиной послышался неясный шум. Мейрин в тревоге приподнялась и настороженно посмотрела в темноту. Сонные солдаты вскочили, схватились за оружие, но в этот миг из-за кустов донесся детский плач.

Один из дневальных притащил за шкирку маленького щуплого мальчика и, как котенка, бросил в круг тусклого света. Ребенок испуганно сжался в комочек и беспомощно притих. Воины встретили добычу громоподобным хохотом.

— Это еще что за зверь? — недоуменно осведомился Финн.

— Пытался украсть лошадь, — коротко сообщил дневальный.

Искаженное гневом лицо предводителя превратилось в демоническую маску, особенно страшную в красных отсветах огня. И все же мальчик — а на вид ему трудно было дать больше семи-восьми лет — упрямо задрал подбородок, словно вызывая грозного противника на бой.

— Дерзкий щенок! — прорычал Финн и замахнулся на пленника.

Мейрин стремительно метнулась к ребенку и успела принять удар. Голова закружилась. Падая, она схватила мальчика и крепко прижала к груди, стараясь прикрыть собственным телом.

Парнишка отчаянно брыкался и что-то кричал по-гэльски. В попытке освободиться он нечаянно стукнул головой по пострадавшей щеке, и от острой боли у Мейрин потемнело в глазах.

— Тише, тише, — прошептала она на древнем языке. — Успокойся. Ни за что не дам тебя в обиду.

— Отойди от него! — в ярости прорычал Финн.

Но Мейрин и не думала подчиняться, а лишь крепче обняла мальчика. Тот, кажется, понял, откуда исходит настоящая угроза, и перестал сопротивляться. Финн грубо схватил Мейрин за волосы и жестоко дернул, однако ничего не добился: упрямая негодница еще крепче сжала в объятиях маленького вора.

— Для начала придется убить меня, — невозмутимо заявила она, морщась от боли.

Дикарь с проклятием ослабил хватку, отступил на шаг и изо всех сил ударил Мейрин. Она скорчилась и застонала от боли, однако продолжала закрывать собой ребенка.

— Финн, хватит! — не выдержал один из воинов. — Не забывай, что девчонка нужна господину живой.

Предводитель выругался и отошел.

— Пусть пока обнимает своего оборванца. Все равно скоро выпустит.

Мейрин подняла голову и бесстрашно заглянула в налитые кровью глаза бандита.

— Только троньте его, и я немедленно перережу себе горло.

Финн хрипло расхохотался.

— Блеф, милашка! Если хочешь торговаться, то для начала научись правдоподобно врать!

Мейрин медленно поднялась, встала в футе от огромного воина и посмотрела с таким искренним презрением, что великан не выдержал, заморгал и отвел взгляд.

— Блеф, говоришь? — тихо переспросила она. — А вот я так не считаю. На твоем месте держала бы подальше все острые предметы. Думаешь, не знаю, что меня ждет? Кэмерон будет насиловать меня до тех пор, пока я не понесу, ведь тогда он получит право на Ним-Аллэн. Да лучше умереть!

Финн прищурился.

— Сумасшедшая!

— Не исключено. Но в этом случае советую опасаться еще больше: любой острый предмет может случайно застрять у тебя между ребер.

Дикарь махнул рукой.

— Ладно, так и быть. Оставь мальчишку себе. Дункан быстро разберется и с ним, и с тобой. Жалеть воров у нас не принято.

Мейрин пропустила угрозу мимо ушей и повернулась к мальчику. Тот съежился, словно хотел раствориться в темноте, и посмотрел на спасительницу с затаенной надеждой.

— Пойдем, — позвала она. — Если лечь поближе и прижаться друг к другу, то одеяла хватит на двоих.

Мальчик послушно подошел и устроился рядом.

— Где твой дом? — шепотом спросила Мейрин, когда он перестал возиться и затих.