Мой лорд - Мария Кущиди

в художественную школу, усердно начала изучать два иностранным языка, много читала научных книг, оставив на полках свои некогда любимые фантастические истории. Пора было начать новую жизнь, в которой я смогла бы себя обезопасить, сделать свой разум сильным и независимым от влияния самой себя.

У меня появились хорошие друзья, я была счастлива и моя жизнь была успешной. Я стала любимицей семьи, но как же я стала несчастна, когда весь этот мир стал мне скучен.

Это произошло как-то неожиданно. Все, что меня интересовало раньше, потеряло всякий смысл, и у меня уже не было никакой цели. Так, бесцельно, я провела три года, пока не настало время вспомнить того, кого я бесстрашно прогнала много лет назад из своей головы.

Он пришел ко мне снова, вернее, я сама его позвала, хоть и не понимала, как мне удалось это сделать. Но меня не интересовало то, откуда он пришел, я не могла понять, как так быстро у него появилось человеческое тело.

Предугадав мое удивление и восторг, он сказал мне, что за время путешествий по миру людей он смог сделать для себя тело, которое ему самому безумно пришлось по вкусу. Однако весь его вид, такой утонченный и изящный, практически нечеловеческий, не давал мне покоя.

Да, его было невозможно отличить от нас, людей, но его движения, идеально выточенные острые скулы, длинные, неестественно бледные пальцы с тонкими блестящими белыми ногтями, нечеловеческие идеальные глаза невероятного белого цвета, в белизне которых проблескивали голубоватые оттенки, резко отличали его от человеческих созданий. Да и его манера одеваться нисколько не походила на обычных людей.

Идеально выглаженная белая рубашка, выглаженные черные брюки, лакированные чистенькие черные туфли, беленькое кружевное жабо, которое придавало этому образу невероятную чистоту и особый шарм, добавляло в его невероятный образ особую изюминку. А эта черная атласная лента, которой были подвязаны его роскошные светлые волосы, собранные в легкую длинную косу, лежащую на его плече, добавляла и без того сказочному образу таинственную утонченность, переданную другим миром.

Он с первых секунд казался мне идеальным, и этот идеал полностью завладел моей жизнью.

Явившись в мою скромную квартирку, в которую я переехала во время учебы в университете, он первым делом дал мне понять, что отныне никуда уходить не собирается. Моя жизнь должна была зависеть от него, но как же мне хотелось, чтобы хоть что-то зависело от меня самой.

Я не успела прийти в себя, когда он полностью изменил мою квартиру, сделав ее до невозможности роскошной.

Он сказал, что обязан мне многим, ведь именно я дала ему возможность понять, что мир людей сможет стать его новым домом. Но мне было странно осознавать, что теперь он будет постоянно находиться со мной, постоянно быть рядом даже тогда, когда мне это не нужно. Но я не могла ему возразить.

Стоило мне показать свои права на собственную свободу, как он менялся в лице, говоря, что без меня он погибнет. Тогда я согласилась быть его ниточкой к жизни, о которой он не имел ни малейшего представления.

У него не было имени, и я решила дать его ему, но и эта идея оказалась не самой лучшей.

Он сказал, что имена не имеют значения, если их дают без назначения, не заплатив тому высокую цену. Я не понимала, о какой цене он тогда говорил. Его слова были очень странными, а иногда и пугающими, отчего порой я просто боялась с ним говорить, но тогда он говорил сам, не замолкая на целый день.

─ Если имя для тебя так важно, что ты можешь мне предложить? – спросил он как-то, похоже, долго размышляя над этим.

─ А что можно предложить в обмен на имя? – удивилась я, пытаясь хоть как-то понять его слова и намерения, которым часто не было логического объяснения.

─ В обмен на имя я заберу тебя с собой, в один прекрасный мир. Так ты по-прежнему хочешь дать мне его? ─ он широко улыбнулся, и от этой улыбки у меня на душе стало на удивление тепло.

− Да, но куда ты заберешь меня? С собой… это куда?

─ В тот мир, который я создам специально для тебя. Ты ведь любишь сказки? В детстве ты их любила особенно.

− Боюсь, сказки сейчас меня не интересуют.

─ Но интересовали. Ты не забыла, ведь иначе как ты видишь меня?

− Так тебя не существует? Я думала, ты реален, – я почему-то с огорчением сказала это.

─ Реален, если ты этого хочешь ты. Все зависит от тебя, от каждого из вас, людей. Хотите верить, и я появляюсь, не верите, и меня нет для вас.

─ Но если так, тогда кто ты? И откуда ты пришел?

На эти вопросы он не ответил, и я больше никогда не задавала их ему. Наверное, раз уж он не хочет об этом говорить, значит, это особенно тонкая для него тема, поднимать которую я так и не осмелилась больше.

Он дал мне время, чтобы я придумала ему имя, которое максимально бы описывало его, говорило о нем и не добавляло ничего лишнего.

Это имя должно было быть им самим, полностью выражающим его душу, его тело и взгляд этих нежных, но отстраненных от жизни глаз. И я не могла никак подобрать для него это имя, но твердо дала себе обещание, что когда придет время, я обязательно назову его.

Глава 2

Я всегда ходила с ним, смотрела кино вместе с ним, читала книги с ним и даже общалась с друзьями тоже с ним. Он был моей тенью, живой тенью, которая никогда не сводила с меня своих проницательных глаз, которые не переставали от меня что-то постоянно требовать. Сначала мне было не по себе, но со временем его присутствие стало для меня жизненно необходимым.

Засыпая, я обязательно смотрела в угол своей комнаты, где, на уютном мягком диванчике, сидел он, изящно закинув ногу на ногу. Он наблюдал за мной даже тогда, когда я засыпала, когда спала, и во снах я чувствовала, как он, наблюдая из-за угла, нашептывает мне удивительные сны.

Он часто спрашивал меня, не придумала ли я еще для него имя, но я лишь отмахивалась, говоря, что это очень сложный и долгий процесс. Он улыбался, верил мне, принимал все так, как было мною сказано, и мне было этого достаточно, но я чувствовала, как ему всего этого было чрезвычайно мало.

Так он пробыл со мной до окончания моей учебы в университете, оставаясь рядом столько, сколько это было мне необходимо. И после того, как он снова спросил меня насчет своего имени, я ответила, что ни одно имя, существующее в нашем