Приснила и влюбилась! - Ада Николаева

голосов.

— Это безопасно? — поинтересовалась я уже у самого порога.

— Но ведь это твой сон, разве нет? — шутливо ухмыльнулся парень и протянул мне руку. — Держись рядом и все будет хорошо.

Я кивнула, и долго не думая, сжала его теплую ладонь. Внутри меня что-то моментально щелкнуло, растрескалось, после чего разлилось по всей груди чем-то горячим и немного щиплющим. Неведомое ранее чувство, такое пикантное. Оно пришлось мне по вкусу и раззадорило воображение. Ведь его рука оказалась такой реальной, мягкой и детальной. До этого момента мы никогда не касались друг друга, да и какой был смысл? Но вот выяснилось, что он есть!

Параллельно с тем, как я перебирала все жилки и суставы на тыльной стороне ладони и трогала его длинные пальцы, я жалела о том, что сделала это только сейчас, а не несколько недель назад.

— Что ты делаешь? — улыбчиво спросил Флавиан, склонив голову и взглянув на то, как активно я массирую ему руку.

— Э-э… — замялась я. — Ты поразительно реален.

— Все просто… я и вправду реален.

— Было бы это так…

— То что?! Что тогда?! — с неподдельным интересов и рвением в голосе выпалил он.

— Не знаю… — смутилась я от неожиданности. Ведь Флавиан всегда был спокоен, откуда такая беспричинная эмоциональность?

Только я хотела продолжить свое невнятное объяснение, как мы вышли за пределы гостиной, очутившись в еще более темном коридоре с винтовой лестницей ведущей как вверх, так и вниз.

— Это башня, — определила я по форме строения.

— Верно, — подтвердил Флавиан. — Нам туда, — он жестом указал вниз, где мрак становился настолько непроглядным, что не было видно ступеней. Он сделал шаг в темноту, таща меня за собой и волоча по каменной отделке свою длинную мантию.

— Точно стоит? — опешила я.

— Тебе же было интересно узнать.

— Девушки — они такие, ну, знаешь, то любопытно, то уже нет…

— Не бойся, — он обернулся и широко улыбнулся мне.

Его прекрасное доброжелательное лицо вселило в меня уверенность, и я тут же последовала за ним во мрак.

Практически наощупь мы преодолели возмутительно долгий путь вниз, прежде чем картинка начала проясняться. Я выглянула за перила и обомлела: на несколько метров ниже, там, откуда исходил слабый зеленовато-синий свет, я увидела реку, наполненную уродливыми существами. Они толкали друг друга, пытаясь ухватиться за первую ступень и выбраться из этой светящейся жижи. Но никому не удавалось, насколько бы усердно они ни старались, и как бы близко ни находилась первая ступень, ведшая к нам наверх, никто не мог за нее зацепиться. То и дело их сморщенные волдыристые пальцы соскальзывали и они срывались обратно, пропадая в плотном месиве из других тварей, которые вслед за предшественниками решали попытаться выбраться, но также срывались и тонули.

— Господи… — прошептала я, признав в них те самые отвратительные голоса и истошные крики. — Что… кто это?!

— Напасть моего мира, — с тоской в голосе сообщил Флавиан. — Демоны, пожирающие людские сознания и опустошающие их души. Мы сумели побороть их, изгнать из городов, но они голодны и теперь хотят на другую сторону, где полным-полно незамутненных людских сознаний.

— На другую сторону? — что-то такое я уже слышала от Флавиана.

— В твой мир, — пояснил он. — Лишь я стою между ними и вами. Пока в башне есть верховный страж — им не преодолеть барьер, не разрушить магический заслон, и не коснуться даже первой ступени на пути к тебе.

Я ничего на это не ответила, окончательно засмотревшись на отвратительных и одновременно несчастных существ внизу. Головой я понимала, что им не подняться, но от каждой новой попытки дотронуться до первой ступени у меня замирало сердце, кололо и отпускало. И так по кругу, до следующих искаженных и высохших пальцев, тянущихся к каменной кладке.

— Тебе пора, — обеспокоено выпалил Флавиан, смотря куда-то вверх. — Твое время пришло.

— Что? Куда?!

Он не ответил, лишь схватил меня за руку и спешно потащил наверх. Я спотыкалась и путалась в ступенях, шагая наощупь. Это сильно тормозило, тогда Флавиан вытянул вверх свободную руку и по всем стенам, как по волшебству, зажглись факелы. Их пусть не яркий, но все же свет, позволил нам ускориться, а в голове прокрутилась мысль:

«Когда мы спускались, ты не мог их также зажечь? Я думала, что шею себе сверну!»

Мы добежали до знакомой деревянной двери, ведшей в комнату с камином. Рядом с ней я начала ощущать некий шум внутри, словно зазвенело в ушах, только по всей голове.

— Ступай, — Флавиан открыл мне дверь, из-за чего звон только усилился.

Я собиралась сделать шаг за порог, как он вдруг остановил меня и крепко обнял со словами:

— Я буду ждать тебя следующей ночью, веря, что ты вновь сумеешь сюда пробиться.

— Я еще приду, — прижалась к нему всем телом. — Обязательно!

— Иди, больше медлить нельзя, — он приподнял меня над полом и переставил за порог в гостиную, как тут же прозвенел мой назойливый будильник.

***

На часах 9:08. Будильник играл целых восемь минут, а я его не слышала. Вот это я крепко сплю!

Выбираясь из кровати, я не была настроена на работу. Это понятно, никто не настроен по утрам трудиться, но на этот раз мне уж совсем не хотелось возвращаться к реальности. Произошедшее по ту сторону моего сознания не отпускало, более того, я даже сбегала днем в аптеку за снотворным, чтобы задремать на перерыве. Но, к моему сожалению, не приснила не единого сна. Не приснила Флавиана…

Оставшуюся часть дня я провела в беспокойстве, не находя себе места, ведь вдруг я больше не увижу его? Эта мысль заставляла мои глаза блестеть, а мозг срываться на истерику. Я даже умудрилась нахамить по телефону тормозящему клиенту, хотя раньше никогда никому не грубила.

А когда за окном, наконец, стемнело, то я долго не могла уснуть из-за страха, но каким-то образом все же провалилась в мир грез. Камень с души упал, когда я вновь очутилась в гостиной с камином, но Флавиана там не оказалось…

Внутри все сжалось. Я обежала помещение несколько раз по кругу, закрывала и открывала глаза, а затем начала кричать:

— Флавиа-ан!

Вопила, что есть мощь и так истошно, почти как те существа внизу. А когда мне никто не ответил, я ощутила такую сильную пустоту и безнадежность, что потеряла любой оставшийся инстинкт самосохранения, решив покинуть гостиную и отправиться на самостоятельные поиски моего… моего… черт, как же мне его величать? Язык не поворачивается назвать Флавиана другом, а сердце еще стесняется обозвать возлюбленным.

Я ринулась к деревянной двери. Рука