Литературное Сумасшествие Дома - Гарри Гук

людях! Она уже две недели ко мне не приезжала!

— Две недели?! Хорошо, я разберусь с ней. Позвоню, прямо сейчас, — Марта достала смартфон и набрала номер.

Но вместо голоса сестры она слышала нескончаемые гудки. Тогда Марта позвонила Антону: коллеге Майи. Они вместе работают в фотостудии. Антон — хипстер, для которого всё яснее ясного, не такой, как остальное стадо, видит то, чего не видят другие. В общем, обычный современный художник с радикально-оппозиционными взглядами.

— Привет, это Марта. Майя с тобой?

— О, аре, Марта, — прозвучал уставший от всего человеческого бессмысленного бытия голос.

— Что?

— Аре — «привет» по-бенгальски. — Марта выдохнула. Она не ошиблась номером, как её сначала показалось и общалась сейчас с типичным Антоном. — Майю, честно, не видел сегодня. Да и вчера. И позавчера. Она уже около недели не приходит в студию. Видимо, ей Алиусоли́бр очень понравился.

— Алиу… Что? Наркотик? Во что ты её втянул?

— Во-первых, это не наркотик, во-вторых, я её не втягивал. Она сама втянулась. Ну ты её знаешь, типичная Майя, интересуется всем неизвестным и непонятным. За это я её уважаю. Ладно, мне пора. Модели сами себя фотографировать не будут. Ах, да. Майя сказала, что отправиться на недельку на Селигер, в деревню Овцево. Aku tidak mengucapkan selamat tinggal, temanku.

— Что?! — но Антон уже сбросил.

Марта была очень зла на сестру. Она, ничего не сказав ей, уехала на Селигер в какую-то глушь на чёрт знает сколько времени. Марта вернулась домой, приняла душ и легла спать. Но в итоге не смогла уснуть и в полночь села за руль и поехала в это Овцево. Плевать, что ехать около шести часов. К утру она была там.

По истине глушь. Кругом лес, густой как тайга. Узкая дорога, проходящая сквозь эту чащу. И она одна, в своём маленьком «Пежо». Может сейчас на дорогу выбежит лось. Или медведь. Или вообще Зверь, в которого когда-то превратился человек.

Наконец перед ней показалась табличка «Овцево». И сразу же пошёл дождь. Холодная мерзкая погода, не смотря на август, отсутствие связи и в шести часах от Москвы. Что такого Майя нашла здесь?

Благодаря навигатору Марта нашла нужную турбазу, где поселилась сестра. Хозяин, мужчина лет пятидесяти, указал ей домик, где живет её сестра, а сам уехал на небольшой лодочке на рыбалку.

Маленькая избушка, завалившаяся на бок. В крыше дыра. Окна мутные. Сооружение, явно построенное до войны. Марта зашла внутрь. Она оказалась в небольшой, вытянутой вдоль, комнатке. Кухня. В углу кряхтел престарый ЗИЛ. Небольшой столик, приставленный к окну. И газовая конфорка, ровесница холодильника, находившаяся в конце комнаты. Слева была заперта дверь. Марта её толкнула и прошла в спальню. Ей в лицо сразу ударил пряный запах. Комната была в дыму. В центре лежала Майя, вокруг неё тлели ростки конопли. Там, видимо, всем было насрать на это. Пиво, рыбалка, озеро. Что ещё нужно? Майя спала, точнее была в трансе. Она покинула своё тело и где-то бродила в ином мире. Перед ней лежала раскрытая древняя книга. Написанная на латинском, в тёмной грязной обложке из кожи неизвестного чудища, похожая на чешую. Это был Алиусоли́бр.

На самом теле Майи были изображены разные знаки, если не считать тату. Явно нанесённые недавно, на время этого ритуала. Майю всегда интересовали древние книги, разные ритуалы и магия. Нумерология, астрология, таро. Только она не просто в это верила, она всё это подробно изучала. Считай, такая же учёная, как и старшая сестра. Только в области магии.

Глава II

За неделю до этого:

Майя гуляя по Арбату резко свернула в переулок, будто пытаясь уйти от преследования. Оказавшись в небольшом тупиковом дворике, где было пару машин, она подошла к чёрной железной двери, приложила магнитный ключ и нырнула внутрь подвального помещения. Внутри играла специфическая музыка — дарк-кабаре-метал. Само убранство фотостудии было тёмным, помещению требовался косметический ремонт, но Ант называл это стилем настоящей реальности. Мрачной и жестокой.

Сам Ант фотографировал в другом конце студии. Там наоборот: из-за большого количества самых разных ламп было светло. Даже слишком. Фотограф имел интерес к человеческому обнажённому телу, поэтому сравнивал себя с древними греками. Майя говорила, что он работает в подобии жанра боди-хоррора, хотя сам Ант называет это неоантичностью, снова же из-за такой же любви греков к телу человека. Вот только он не снимает просто обнажённое тело, тогда бы получилась эротика, а его, как асексуала, это не привлекает. Он использует тело, чтобы показать всю уязвимость человека, какими бы он не был.

— Киффлом, брат Ант!

— Джарга! — Ант, с категоричным лицом, пышной мягкой каштановой причёской, в клетчатой рубашке и узких джинсах стоял с фотоаппаратом перед толпой голых людей, покуривая сигарету. Он стал как режиссёр ими командовать, что делать и куда вставать.

Мужчина с окровавленными по локоть руками сел на трон, состоящий из человеческих костей, перед ним поставили телевизор, на котором включилась картинка с тем же мужчиной, только теперь кадр был обрезан, его рук не было видно, он был в смокинге и улыбался. Остальные персонажи расположись «за кадром» телевизора. Раненые, сломанные, погибшие, лежавшие на земле.

Ант сделал несколько снимков.

— Круто получается.

— Спасибо, я назову эту работу «Правдой».

— А, то есть телевизор — это пропаганда, которая обрезает все неудобные для власти моменты.

— Именно.

Весь оставшийся день они обрабатывали и корректировали снимок, а вечером отправились в ближайший ларёк за шаурмой.

— Я бы хотел избавиться от оков тела и стать бесформенным духом, но тогда я б не смог чувствовать этот божественный вкус. Как же я прекрасно понимаю Игоря Константиновича! О, кстати. С днём рождения тебя, дорогая Майя!

— О, спасибо, — Ант предпочитал классическую шаурму, а Майя сырную.

— У меня для тебя есть подарок.

— Правда?

— Да, но только не здесь. Я его припрятал, от лишних глаз. Ты же любишь читать.

Они освободились за полтора часа до полуночи, прибыли на место за шестьдесят минут. Это была окраина города, мрачное жуткое место в заброшенном здании. Снова подвал, заваленный разным барахлом. Там, в одной из полок лежала тяжёлая, обёрнутая в бумагу книга.

— Не спеши её раскрывать. Я бы сделал это где-нибудь за городом.

— Например?

— Например на Селигере.

В ту же ночь Майя села в машину и поехала на озеро. Всю дорогу её мучили разные догадки, что же это за книга. Она даже успела разочароваться, подумав, что это какая-то шутка. Но быстро поняла, что Ант не стал бы шутить. И вот, когда она наконец добралась