Мороженое со вкусом чили (СИ) - Черника Лера

— Эй, Калинина! — позвала ее Вика и очаровательно улыбнулась на ненавистный взгляд. — Ты за маникюром лучше последи, вон отросли то как. Вроде красавица, а за мелочами не смотришь совсем.

— Заткнись, Покровская! — прошипела она и села за парту, схватив мобильный последней модели. — Уж от кого, так от кого, а от тебя мне советы не нужны.

— Ой-ой. Наша богатая принцесса обиделась? — хлопая глазами скользко промолвила и хрюкнув, развернулась обратно. — Дура с накаченными губами, — буркнула про себя, заставляя меня тихо рассмеяться.

— Все как обычно. Ничего не меняется.

— С-о-о-о-о-н-ь, это, — замялась. — У меня в среду не получится сходить. Прости. У родаков созрел план сходить всей семьей в ресторан. Не понимаю нахрена они это делают. Скорее всего «семейный» ужин перерастет в деловой, и я умру от скуки.

— Ничего страшного. Наоборот, посиди с ними. Твоя мама замечательная женщина, Вик. А в книжный и сама схожу. Тебе взять экземплярчик?

— Да! — завизжала она и примкнула ко мне довольно улыбаясь. — Только, чур, без меня не начинай читать.

— Ладно, — закатила я глаза и посмотрела в сторону двери.

В аудиторию зашла наша преподавательница. Но не одна. С ней рядом стоял парень в короткой кожаной куртке с зауженной талией и молнией наискосок. Укороченные каштановые волосы небрежно расчесаны, а виски выбриты рисунком молнии. Спортивное телосложение, судя по натянутому в плечах материалу кожи. Накаченные в икрах ноги. «Видимо занимается бегом, — подумалось мне». Он свободно на большом пальце держал лямку темно-коричневого рюкзака и исследовал студентов. Правая бровь вздернулась, и я отметила, что у него она красиво выбрита вертикальной полосой. Он остановил свой взгляд на мне и сердце приспустилось в дикий пляс. Ледяные с черносливовым отливом.

— Группа 201, — угрюмо поприветствовала Анна Валерьевна и бросила колкий взгляд на заднюю парту, где находился Игорь. — Фролов, я не мешаю тебе дискутировать со своим другом?

По аудитории прошелся смешок. Калинина сидела подкрашивала губы перед маленьким зеркалом в руке и посмотрела на преподавателя, затем отложила занятие и закатив глаза, цыкнула языком. Закинув ногу на ногу, она откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. Жуя жвачку, испепеляюще разглядывала новенького, мысленно уже раздевая его и по-любому занимаясь сексом в разных позах. Вика особо не обращала внимания, он удостоился лишь ее мимолетного взгляда. Мы смотрели друг на друга не отрываясь. Прервав зрительный контакт первой, я опустила глаза в стол и нервно поправила очки.

— К вам поступил новенький. Максим Громов, прошу поприветствовать одногруппника, — преподаватель истории уселась за стол и открыла журнал. — Присаживайтесь на третью парту.

Макс молча кивнул и последовал на указанное место. Как раз позади меня. Мы еще раз столкнулись взглядами. Я учуяла приятный аромат одеколона и невольно вдохнула запах. Терпко-кислый. Кашлянув в кулак и почувствовав острый локоть подруги, покосилась на нее. Покровская улыбнулась уголком губ и показала взглядом на нового соседа. Наклонившись ниже, она прошептала так, чтобы слышно было только мне:

— Мне показалось или между вами пробежала искра?

— Тише ты, — шикнула и покачала отрицательно головой. — Вечно одни глупости в голове витают.

— Конечно, — загадочно улыбнувшись, Вика принялась записывать за преподавательницей до конца занятия, ощущая на себе прожигающий взгляд. Я не следила за парой, а думала о новеньком. Почему его решили перевести именно сейчас? И кажется, что у Фролова появился конкурент. Сделав вид, что тянусь за упавшей ручкой, искоса взглянула назад. Именно. Игорь недовольно поджимал губы, сжимая в пальцах зажигалку. Отведя глаза, наткнулась на еще один взгляд. Он смотрел. Пристально. Заинтересованно. И жутковато.

***

Под конец всех лекций, мы двинулись к выходу и наткнулись на Макса. Он стоял на уличной лестнице и медленно курил, выдыхая морозный воздух. От горячего дыхания и затяжек выпустился пар. В ушах торчали беспроводные наушники. На голове капюшон от толстовки. Напротив, стояла заведенная черная машина Jeep. Мимо меня пронеся Фролов и смахнул капли с сиденья мотоцикла. Он нацепил на голову шлем и взяв равновесие коня в руки, перекинул ногу. Оба столкнулись глазами. И оба не уступали друг другу. Укатавшись в шарф плотнее, я засунула руки в карманы и спустилась вниз, пока Вика разговаривала с девчонкой из параллельной группы. Я смотрела на молчаливые разборки парней и закатила глаза. Вечно мужской пол соревнуется, у кого член круче. Игорь опустил стекло на глаза и рванул с места, оставив за собой рев мотора. Громов обернулся в пол оборота и выкинув окурок вниз, цыкнул языком. Подхватив на месте рюкзак, удалился к машине. Перед тем, как сдать назад, он посмотрел через лобовое стекло на меня и отъехал. Мне безумно хотелось попить горячего кофе и не торопиться домой. Мысли кружились о предстоящем ужине с предками, поэтому и не обратила внимание на него. Вечерние скандалы с родителями стали неким ритуалом. Нескончаемые недовольства, попытка покапать на мозги и беготня по квартире с тряпками в руках во время уборки. Достав мобильник, зашла в телеграмм и решила записать мысли.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

«К нам поступил новенький. Странно, что во втором семестре кого-то еще переводят. Он необычный. Напоминает мне горький шоколад с жидким центром из мяты. Темное и холодное послевкусие на языке. С виду мрачный, тихий и опасный. Его посадили позади меня и Вики. Но одеколон у него бомбезный. А теперь мне придется возвращаться домой. Туда, где совершенно не хочется быть. Там, где душа разваливается по кусочкам»

Отправив сообщение, еще раз перечитала и нахмурилась. Никто не знал о канале, поэтому очень удивилась, когда увидела нового подписчика. Заглянула в профиль, но никакой информации нет. Точка и безымянный аватар. Но как? Я ни где не оставляла каких-либо ссылок, а закрытый невозможно найти по поиску. Ничего не понимая, решила, что удалю пользователя, и в этот момент, прибежала Покровская с улыбкой на губах.

— Фух, все. Я закончила. Давай прогуляемся, м? Как насчет того, чтобы съесть по паре твоих любимых блинчиков и выпить стаканчик горячего шоколада?

— Звучит заманчиво, — облизнула губы, собирая накатившую слюну и кивнула ей. — Пойдем скорее. Жутко холодно, да?

— Не, это еще фигня. А вот со следующей недели дикие холода. Жаль, мой отец так и не подарил машину. Придется тащить свою задницу по метро, — проворчала она, подхватив меня за руку, а вторую спрятала в карман согреться.

— И сколько же обещают? — поддержав разговор, я мысленно возвращалась к подписчику, но делала вид, что слушаю ее.

— Минус восемь. Эх, почему ты не водишь, а? Осень — самый отвратительный сезон. Не спорю, разноцветные листочки красивые, но погода. Пф.

— Ни одна машина бы не выдержала такого водителя, как я, — хмыкнула и увернулась от подзатыльника. — Эй.

— Хватит городить ерунду. Почему же ты все время себя принижаешь? — тяжело вздохнула Вика, смотря себе под ноги. — За что ты себя ненавидишь?

— А за что я должна себя любить? — заворчала. — За вес? Он у меня с детства такой. Как оказалось гормональный сбой никто не отменял. За внешность? Да, гены передались мне не очень. Не то, что у Калининой. Вон, она красавица с обложки. А я что?

— Прекрати! У каждого человека есть красивая сторона, просто ты ее не видишь, — нахмурилась она и резко остановилась, дернув меня на себя.

— Вот если бы ты на один день побыла в моей шкуре, Вик, то поняла бы. Тебя не третируют двадцать четыре часа на семь о том, что ты не такая. Поэтому, прекрати пожалуйста, говорить того, чего совсем не знаешь.

Я развернулась и ушла вперед. Желание пойти в кафе пропало. Она совершенно не знала, что у меня творится внутри. Никто не в курсе, как перед сном, смотря в зеркало, ненавижу себя сильнее. Тусклые рыжие волосы. Ничем не примечательные голубые глаза с карим отливом. Толстые обвисшие руки. Короткие пальцы с обгрызенными ногтями. Огромный живот с свисающим фартуком и объемные бедра. Что может быть прекрасного в этом? Ничего. Сколько бы не старалась взять в себя в руки, все равно получала тычки и насмешки. Самое страшное, это когда в тебя никто не верит. Попытки заниматься фитнесом ничего не приносили. Помню, как прибежала на тренировку и услышала, что тренер обсуждает меня. Безнадежный случай. Его слова оставили отпечаток в памяти. Тогда у меня еще сохранилась сила воли, но дома надо мной насмехалась мать. Говорила, что я просто балуюсь и скоро сорвусь. Садилась на диету, и она, зная об этом, специально готовила для себя и отца мою любимую еду.