Последние ратники. Бросок волка - Антон Николаевич Скрипец

серебром. Лучшие воины получат две, но пустой похвальбе я не верю.

— А я и не говорил, что у меня команда сказителей. На сколько все может затянуться? К осени обратно обернемся?

— Скорее всего, нет. Сомневаюсь, что вернемся и к следующей.

— Ого! Да это будет не простой набег! И куда пойдем? Искать Нагльфар?

— В тех краях его уж точно не найдем. Русь.

В этот момент Храбр очень здорово порадовался тому, что наниматели так любят таинственность и полутьму. И тому, как неряшливо ниспадают на его лицо волосы, закрывая его чуть ли не наполовину. Не будь всего этого, они наверняка бы заметили, как вскинулись вверх его брови.

— И что там делать столько времени? — делая равнодушный вид, пожал он плечами. — Большой поход. И, видно, не по воле Светлого князя. Ему-то чего таиться? Не станет он воев в темноте нанимать. То есть, что — против него?

— Твоим Светлым князем на время похода стану я.

— Да хоть моим богом. Но дело в том, что я тоже привык знать имя своего… Светлого князя.

— Тормунд Волчий След.

Такого имени Храбр не слыхивал ни разу.

— Когда отплываем? И… куда именно идем?

Где-то в темноте раздался резкий звук отодвигаемого стула. И следом за ним забухали тяжелые шаги.

— Не слишком ли много вопросов? — насмешка в голосе нового таинственного соглядатая Храбру не понравилась совсем.

— Я когда рыбу покупаю, мне хрен кто подсунет тухлятину, — стараясь никак не выказать своего напряжения, пожал он плечами. — А тут мы не на базаре, дело малость посерьезнее. И чего бы мне о нем не вызнать побольше?

— Тем более, — голос этот нравился Храбру все меньше и меньше. Потому как к неприятной его насмешливости добавилось чувство, что он знаком, — тем более, что вызнавать ты умеешь ловко. Я бы даже сказал, лучше всех.

По правую руку от человека, назвавшегося Тормундом Волчий След, возник еще один солидных размеров контур, который чем-то чиркнул, щёлкнул — и висящая над столом большая масляная лампа мигом разогнала тьму вокруг.

На Тормунда Храбр даже не глянул. Его интересовал другой. И не зря, выходит, интересовал.

— Ты?!

— Позволь, Волчий След, представить тебе давнего моего знакомца — не то, чтобы хорошего, но все же — сотник личной дружины Светлого князя и лучший его же лазутчик — Храбр.

Он был не из тех, кого можно застать врасплох. Того времени, покуда знакомец зажигал лампу и представлял его нанимателю, вполне хватило для оценки диспозиции. Дверь за спиной Тормунда, если вспомнить расположение дома, вела вглубь дома. К тому же оба его собеседника находились как раз перед ней. А вот та, что отсвечивала начищенной бронзой кольца справа, могла выходить на лестницу в общий зал. Или на балкон над ним. Лишь бы не оказалась запертой.

Мгновенно подобравшись, Храбр скакнул в ту сторону, изо всей силы оттолкнувшись обеими руками от стола и надеясь этим толчком еще и сбросить со стула Тормунда. Вышло или не вышло, убеждаться не стал. Плечо грузно врубилось с могучую створку двери. Та поддалась, с грохотом врубившись в стену.

— Взять его! — ударил в спину грозный рык.

«Измена, — как заговор твердил про себя княжий лазутчик. — Светлый должен узнать».

Он выметнулся на открытое место, распахнув ударом плеча еще одну дверь. Это в самом деле был балкон, опоясывающий общий зал, служивший в «Парусе» и кабаком, и гостевой. Вот только первый этаж оказался забит не праздными гуляками, а оружными людьми. И все их взоры устремились на него одного. Прыгать вниз и прорываться к парадному входу выглядело бесполезной затеей.

Медлить — тем более.

И перед тем, как кабак наполнился криками «бей!», «держи!» и «не дай уйти!», Храбр метнулся по переходу к следующей двери.

Удар плечом. Заперта!

Следующая. Тоже!

Прямо за спиной стучали тяжелые шаги.

Третья дверь поддалась, и Храбр ввалился в темный зев горницы. Времени упираться в дверь и пытаться задвигать ее на засов перед носом преследователей, судя по их надсадному дыханию чуть ли не в затылок, не было. Потому Храбр в один прыжок очутился у окна, бросился вперёд, прикрывая голову руками — и с оглушительным грохотом и треском, никак не вязавшимся с обычной мертвой тишиной этого темного проулка, высадив ставни, вывалился наружу.

Лететь вниз долго не пришлось. Бухнулся прямо на двускатную крышу крыльца черного хода, проехал по ней на животе — и приземлился на ноги уже на мостовой. Из дома доносился топот множества ног. А над головой грохнули о козырек крыши тяжелые сапоги.

Тут уж было не до геройства.

Храбр коротко взмахнул ногой, стараясь угодить шагнувшей в его сторону неприятно обширной тени в то предподложительно место, каковое отвечало за его потомство.

И тут же метнулся по проулку туда, откуда пришел. Эту дорогу он уже знал, а полагаться на волю случая, выбирая другую, не стал бы ни за что.

Судя по короткому вскрику с подвыванием, попал здоровяку куда надо. А последовавшие за ним звуки удара одного тела о другое, ругань и возня говорили о том, что преследователь его спрыгнул с крыши прямо на скорчившегося внизу неприятно здоровенного детину. Свалились, вероятнее всего, оба.

— Змей! — вспорол ночь резкий окрик. — Не дай уйти!

— Уже, — скучающий голос теперь хотя бы не раздирала зевота.

Из-за угла дома навстречу выметнулись две оружные фигуры. Храбр бросился им под ноги, скользнув по тому дерьму, коим была вымазана вся мостовая.

Свист, удар, всхлип, переходящий в хрип. Детина, что был к нему ближе, ударился спиной о стену и сполз на землю. С чем-то, торчащим из груди. Похоже, Змей свое дело знал.

Второго загонщика Храбр приложил сам, вскочив перед ним на ноги и воткнув лоб в его ломаную-переломаную переносицу. Она с готовностью хрустнула еще раз.

«Добраться до воды».

Но ведущие к пристани сходни уже кишели вывалившимися из «Паруса и щита» вояками. Сотник бросился к ближайшему приземистому амбару, оттолкнулся от его стены ногой, рванул что есть мочи вверх, стараясь обеими руками зацепиться за неровности крыши. Зацепился. Подтянулся. Резко упал на живот. Над головой что-то не особенно приятно прожужжало. Чем там бросался этот раздери его понос Змей, ножами, топорами или бил из самострела, выяснять было недосуг. Подхватившись на ноги, Храбр рванул по кровле вперед. Праворуч топали по доскам прибрежной мостовой орущие люди. Хорошо хоть в спешке факел взять никто из них не докумекался. Пришлось бы горше. А темнота лазутчику — подруга.

Галопом несясь по крышам, перепрыгивая с одной на другую, он в любой