Мстительница - Борис Седов

«I'm waiting, I'm waiting for you».

«…Я тоже вас жду, господа из „Фольксвагена“. — Девушка сунула ствол в боковой карман светло-бежевого полупальто, достала из сумочки заколку для волос и тюбик с помадой. — Вернее, вы меня ждете. Где-нибудь там, где я свернула с шоссе на эту раздолбанную тропу. Постараюсь не обмануть ваши ожидания. — Она заколола волосы на затылке, потом развернула к себе панорамное зеркало и слегка подкрасила губы. — Что ж, я готова. Уж не знаю, к мирным переговорам или к войне. Что вы там собираетесь мне предложить?»

« I ' m waiting , I ' m waiting …»

«Телефон вызываемого абонента отключен или находится…» ВЕШАЛКА, ЧЕРТ ПОБЕРИ!!!

Многострадальное правое колесо опять угодило в глубокую яму. Резанул по ушам скрежет подвески, задевшей асфальт. Сегодняшний день явно был с большим минусом! …Она остановила машину, не доезжая метров ста до поворота, после которого открывалась перспектива на перекресток с шоссе. Дальше разумнее было продолжать путь пешком. Через лес, через кочки. Сквозь бурелом, сквозь еще Бог знает что. Помучиться примерно с полкилометра и осторожненько высунуть нос из кустов метрах в ста от перекрестка, поглядеть, где ее дожидается красный «Пассат». Дожидается ли он вообще? Насчет этого имелись большие сомнения.

«А не разумнее ли не оставлять машину, не строить из себя партизанку и тихо-мирно, на все наплевав, двигать на ней в сторону Питера? И уж только в том случае, если меня попытаются тормознуть, идти на прорыв. — Девушка вылезла из „Форда“, хлопнула по карману, проверяя, на месте ли пистолет. Бесполезный сотовый телефон она решила оставить в машине. — Нет, безнадега! На „Запорожце“ пробиться и то больше шансов, чем на этой десятилетней „коррозии“. Меня элементарно спихнут за обочину. Или прострелят колеса. Если клиешы всерьез настроены меня поиметь, большого труда это им не составит. Мой „Скорпио“ для них не преграда. Зато преградой может оказаться то, что я вдруг начну действовать не по шаблону. Если противопоставлю их нахалке и самоуверенности всю свою изворотливость и женскую непредсказуемость.

Почему они не поперлись следом за мной в эту дыру, в которую я сейчас сунулась по собственной дури? Чего от меня ждут? Как раз того, что, упершись в тупик, я начну вызванивать себе какую-нибудь подмогу. И возможно, если они, действительно, профи (а на то и похоже), сейчас клиенты спокойно сканируют сигнал с моего телефона и знают, что ни до какой подмоги я не дозвонилась. А значит, проторчав в тупике какое-то время и немного развеяв первоначальные страхи, отправлюсь назад. И вот тогда-то… Но ведь в миллион раз проще было бы взять меня как раз на этой безлюдной тропе.

Так всё-таки почему они не поехали следом за мной?!! И какой смысл в том, что эти типы, потратив несколько дней на тщательнейшую наружку, сегодня явно умышленно показали себя?

Никакого смысла, никакой понятной мне логики.

А значит, либо я дура и не въезжаю в элементарные вещи, либо кто-то шпилит[3] сейчас со мной какую-то оперу,[4] правил которой мне объяснять не намерены. Я заведомо обречена на поражение.

Ну, это еще поглядим!

…Хорошо, что сегодня отправилась за приключениями не в юбке, а в джинсах и в кроссовках, — подумала девушка, продираясь сквозь густые мокрые кусты. — Еще бы не помешала вместо полупальто болоньевая куртка. А еще лучше камуфляжный костюм.

Но кто же мог знать, что такое случится».

На всем пути до шоссе широкая полоса непролазного ивняка, обрамляющего дорогу, на которой она оставила «Форд», оказалась самым сложным препятствием. Но сразу же за кустами начинался светлый и чистый сосновый бор, через который при необходимости можно было позволить себе не то, что идти быстрым шагом, а даже бежать. Так что весь путь до шоссе занял не более десяти минут. Когда сквозь стволы сосен уже стали видны проносящиеся мимо редкие автомобили, девушка выбрала дерево поприметнее и повесила на нем свое слишком заметное полупальто, оставшись в темно-зеленом мохеровом джемпере. «Глок-19» перекочевал из кармана в ее правую руку.

«Десять патронов, всего десять ничтожных маслят, — при этом напомнила она себе. — По два с половиной на каждого.

Не забывать считать выстрелы!

И не вздумать палить в молоко!»

Девушка секунд на десять закрыла глаза, замерла, концентрируясь, словно атлет перед стартом на спринтерскую дистанцию, будто каскадер перед тем, как выполнить смертельно опасный трюк.

Большой палец автоматическим, отточенным движением снял пистолет с предохранителя.

Она была готова к войне!

Но как же она ее не хотела!!!

Стараясь не делать резких движений, от дерева к дереву девушка начала перемещаться к шоссе, уже наметив для себя, как конечную цель, жиденькие кустики на самой обочине. Первоочередная задача — это незамеченной добраться до них, не шелохнуть ни единой веточки, обустраиваясь в этом ненадежном, прозрачном, как кусок марли, НП. Обо всем остальном предстоит заботиться позже. Судя по обстановке. А пока самое главное — кустики.

Не задумываясь о том, что измажет джинсы и джемпер, она опустилась на покрытый хвоей песок и змеей скользнула в свою засаду. Ни единая веточка, действительно, не шелохнулась, лишь лениво слетело вниз несколько по-осеннему ярко-красных листочков. На какое-то время девушка замерла, не рискуя даже поднять голову и оглядеться. Потом чуть проползла вперед и окинула взглядом участок шоссе, примыкающий к перекрестку.

Рассудок настаивал на том, что никакого красного «Пассата» в поле зрения оказаться не может.

Интуиция подсказывала, что он где-то поблизости. И интуиция, как это и прежде бывало, не подвела. «Фольксваген» оказался припаркованным у самого перекрестка, до него было не более ста метров, и даже удалось разглядеть силуэты людей, находящихся внутри салона. Вот только подсчитать, сколько их там, этих людей — было бы просто фантастикой.

Не менее двух, не более четырех — по два с половиной масленка на каждого.

Мохеровый джемпер хоть и довольно нарядный, удачно обтягивающий стройную фигуру, по цвету мог в какой-то мере заменить камуфляж, но к лазанию по мокрым кустам явно не был предназначен — слишком быстро впитал в себя влагу. Стоило провести в засаде какие-то жалкие десять минут, как девушка с неприязнью отметила, что начинает замерзать. Притом, замерзать не на шутку. На улице сейчас было не более двух-трех градусов выше нуля.

Неудачный денек! Даже в смысле погодных условий.

— Веревка! — процедила она и, переложив «Глок» в левую руку, попыталась дыханием согреть замерзшую правую ладонь. Что предпринять в сложившейся ситуации, она просто не представляла.

Казалось бы, самое разумное сейчас — аллюром вернуться к «Форду». Забрать из салона дурку[5] и телефон. Потом по лесу отойти подальше от перекрестка, на котором дежурит проклятый «Фольксваген». На попутке вернуться в Вырицу, а оттуда уже на другой попутке или такси (только не на электричке, потому что неизвестно еще, что за сюрпризы могут приготовить эти люди на станции) …так вот, уже на другой попутке или такси добраться до Питера. В том, что это удастся ей без проблем, девушка не сомневалась. Уж чему-чему, а отцеплять от себя любые «хвосты», чулковаться[6] так, что не отыщет и сам Господь Бог, блатная жизнь ее обучила покруче, чем это делают в самых элитных школах спецслужб.

«Итак, предположим, я в Питере, — размышляла она, продолжая дрожать от холода в мокрых кустах. — Уже сегодняшним вечером о том, что со мной сейчас происходит, узнают несколько очень надежных людей (очень сильных людей!). Предоставляют мне запасную хавиру, [7] подсовывают под задницу новую, нигде не засвеченную машину и начинают рыть копытами землю, стараясь узнать, кому же это приспичило на протяжении нескольких дней таскаться за мной, и что им от меня в принципе нужно.

И вот это последнее как раз и заканчивается для моих сильных людей полнейшим обломом — ничего-то они, родные, не узнают! Инкогнито из «Пассата», как были инкогнито, так ими и остаются!

Возможно такое? Скорее всего!

А я тем временем продолжаю жить словно в камере смертников, в любой момент ожидая, что поведут на эшафот

Нет уж! Увольте! Оставлять у себя за спиной смертельно опасные непонятки я не привыкла. Остается только попробовать избавиться от них прямо сейчас — …

…самое неразумное, что только можно придумать, — поежилась девушка. — Такое может взбрести в голову только мне. Ну, и как же излечиться прямо сейчас от этого геморроя? Вьшезти из кустиков, в которых, надеюсь, меня еще не засветили, и с покаянным видом (и с волыной, спрятанной за спиной) направиться к красному «Фольку», надеясь развести с его пассажирами дипломатию. Хрен! Дипломатией здесь не ограничится! Однозначно, как любит говорить Жириновский! Меня либо повяжут и увезут, один Бог знает, куда. И одному Богу известно, что там со мной сделают. За исключением заключительной фазы — когда из меня высосут всю нутрянку, то для оболочки определят лежанку[8] в самом непроходимом лесу, или, не мудрствуя, кремируют ее в какой-нибудь кочегарке. Это вариант номер один. Вариант номер два — куда проще. В меня, не откладывая дел в долгий ящик, вольют бутылку султыги[9] и прямо на этом шоссе кривую в дрова переедут своим красным «Фольксвагеном». Я отправлюсь на небеса. А у местных лягавых появится очередной висяк. И нет сомнения, что обставят всё это как рядовое дорожное происшествие с выскочившей на дорогу, залитой по самые гланды бабенкой.