«Если», 2006 № 1 - Журнал «Если»

— Eruditus Аугусто Бенедетто Арчибетто?

Поименованный молча кивнул, не доверяя собственному языку. Шарообразная голова легата ужасно напоминала головку желтого сыра, которую Господь вдруг решил снабдить подобием человеческого лица. Желудок Арчибетто конвульсивно вздрогнул и жалостно заурчал, подозревая, что останется без завтрака.

— Ты арестован, дабы предстать перед судом Ватиканского совета по новым чудесам, — сурово уведомил его легат. — И мы отправимся в Рим немедленно.

— Но… но… — запинаясь, запротестовал свежеиспеченный арестант. — А как же мой груз?! Эти вещи драгоценны! Бесценны! Они предназначены для самого магистра Микельанджело!

Легат улыбнулся легкой безмятежной улыбкой.

— Твой груз отправится вместе с нами и тоже предстанет перед судом. А что до магистра, мы сами в ближайшее время всенепременно навестим его… Можешь не сомневаться.

Упаковки с товарами Арчибетто дополнительно обернули мягким тряпьем, бережно сложили в новенькие крепкие мешки и, предварительно опечатав, аккуратнейшим образом перенесли в грузовой фургон, который тут же бодро покатил по большой дороге, ведущей к осиянному божественным благословением Риму. И к роскошному дворцу Папы в Ватикане, и к неумолимым судьям с суровыми лицами, которые наверняка положат конец успешной коммерческой деятельности Арчибетто и, что вполне вероятно, самой его жизни.

Но покамест арестант проводил время не так плохо, как можно было предположить. Удобно восседая на пухлом тюке, он с аппетитом поглощал козий сыр и апельсины. Один из неприметных ассистентов легата Грациани заботливо снабдил его в дорогу вином и продуктами, о чем Арчибетто сам никогда не осмелился бы попросить. У него оставалось еще достаточно хлеба, сыра и вина, чтобы хватило до самого Рима, который был уже совсем недалеко, если судить по сероватому дымному облаку, висящему над горизонтом.

Сельская местность, где проходила дорога, впечатляла простой, естественной красотой. Местное население трудолюбиво занималось крестьянскими делами под защитой и с благословения Святой Церкви, и никакие мирские фокусы, смахивающие на магию, как dynamos и computos, не смущали девственно благочестивые умы этих простых людей. Все подобные штучки были пока еще в исключительной компетенции просвещенных наукой вольнодумцев, вроде магистров, самого Арчибетто и других, похожих на него. Новые люди земного мира — теоретики, изобретатели, носители и распространители безграничного прогресса… Если их всех, конечно, не остановит Инквизиция.

Сам по себе Арчибетто не совершил ничего такого, чтобы привлечь пристальное внимание ее всевидящего ока. Дело было вовсе не в Арчибетто, а в ошеломляющих новых технологиях, которые вдруг обильно посыпались, не только из знаменитых мастерских да Винчи, и Реджимунди, и Ремиджио, но из множества других, почти никому не известных. Бурный шторм научных и технологических идей внезапно разразился по всей Италии, однако Святой Престол упорно воздерживался от любых комментариев по этому поводу. Но, очевидно, теперь положение вещей резко переменилось…

Арчибетто приказал себе не углубляться в неутешительные мысли. Так или иначе, но похоже, что ему в любом случае не удастся выйти сухим из воды. Очень внушительная неустойка за срыв поставок по контракту с магистром Микельанджело — это, конечно, плохо. Но гораздо хуже — хуже во сто крат! — оказать неповиновение Святой Инквизиции. Каждому хорошо известно, как могущественны инквизиторы, сколь нетерпимы они к еретическим заблуждениям, с каким энтузиазмом выслеживают и отлавливают разнообразных врагов Церкви и Веры.

Пятьдесят лет назад случилось первое Новое Чудо. Некий Джотто Панци, ныне знаменитый, совершил открытие, известное теперь как «Принцип динамического хранения». И вскоре вокруг каждого крупного города и богатого дворца выросли обширные хранилища стеклянных коллекторных банок[6], из коих извлекали dynamos. Потом dynamos научились получать путем взаимодействия слабой кислоты с металлами, а чуть позже — при помощи магнитов и вращающих проволочных витков. И насколько Арчибетто было известно, очень много dynamos вот-вот начнут извлекать из природной энергии падающей воды и, возможно, даже из морских приливов.

Когда коллекторные банки стали портативными, их соединили в батареи. Вследствие чего вскорости появились самодвижущиеся лодки и первые экспериментальные модели самокатных телег. Андреас Локомелли приступил к конструированию колоссальной специальной машины, которая станет кататься по металлическим рельсам от Рима до Остии и обратно, перевозя в прицепленных к ней крытых фургонах ценные грузы и пассажиров. И вот тогда, чуть менее двенадцати лет назад, был создан самый первый computos…

— Eruditus! — Водитель фургона, обернувшись, заглянул в переднее смотровое окошко кузова. — Мы, почитай, приехали! Тебе пора переоблачиться во что-то получше.

Его лучшее парадное одеяние, чересчур громоздкое для такой прекрасной летней погоды, основательно пропотело изнутри и запылилось снаружи, когда Арчибетто в сопровождении конного эскорта въехал наконец на Святую землю Ватикана. Во внешнем дворе, примыкающем к огромному роскошному палаццо, легата Грациани суетливо встречала толпа ординариев и сервиторов. Неприметные ассистенты легата тем временем цепко подхватили Арчибетто под руки и повели к небольшой боковой арке дворца, открывающей низкий сводчатый проход.

— Куда вы ведете меня? — вопросил он дрожащим голосом.

— Молчи, арестованный. Ты все узнаешь в надлежащее время.

— За что меня арестовали?

— И про это ты тоже узнаешь.

Арчибетто заперли в небольшой комнатке с единственным окном, забранным толстыми металлическими прутьями. Через это окошко был немного виден и хорошо слышен шумный, бурлящий Рим. Однако Вечный город с таким же успехом мог бы располагаться в Персии или Китае, ибо новое обиталище Арчибетто, не лишенное кое-каких признаков скромного комфорта, несомненно представляло собой тюремную камеру.

Из предметов обстановки здесь были хлипкий столик с табуретом, жесткий деревянный топчан, а под ним — ночной горшок. Из предметов тюремной роскоши ему достались оловянный кувшин с водой, такая же кружка, полдюжины свечей и старенькое покрывало из овечьей шерсти. Здешний тюремщик принес ему в деревянной миске простую, но горячую и сытную еду. Он также немногословно уведомил узника, что тому дозволено дважды в день, по утрам и вечерам, посещать туалетную комнату.

Засим Арчибетто на три дня был предоставлен самому себе, если не считать, понятно, неразговорчивого тюремщика. Не имея никаких иных занятий, он погрузился в беспокойные размышления и, будучи Арчибетто, беспокоился с чрезвычайным рвением… Пока к исходу третьего дня с ним не произошло нечто странное.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});