Кэллахэн и его черепашки - Стивен Барр

- В том-то вся и штука, - начал Кэллахэн, усевшись на край кухонного стола, словно собирался читать лекцию. - Вычислительная машина восседает себе на своем толстом заду и не извлекает никакого опыта из собственной деятельности. Ее пичкают информацией, верно, но это же совсем не то? Все большие вычислительные машины не передвигаются, а главное, ничего не делают. Если бы они могли передвигаться и у них было хоть какое-нибудь подобие цели, вот как у черепашек подзарядиться, они бы думали, а не просто вычисляли. Мышление возникает тогда, когда мы начинаем отвечать действием на воздействие внешней среды.

- Роскошно звучит! - воскликнула Аманта. - Тебе надо было заняться сочинительством, Кэллахэн. Без шуток.

- Мне надо заняться работой, - сказал Кэллахэн, вставая со стола.

- Тогда сперва почистись. Весь твой толстый… ты весь в муке.

Войдя в лабораторию, Кэллахэн увидел, что две черепашки устроили состязание - кто кого столкнет с места. Занятно! Это какая-то новая фаза! Скоро одна из них признала себя побежденной и уступила другой дорогу. Кэллахэн решил, что это чистая случайность. Вряд ли им знакомо чувство соперничества; все зависело от того, насколько устойчива, насколько, так сказать, жизнеспособна была энграмма [3], возникшая в их почти аморфном “мозгу”. Конечно, в мозгу живого существа с самого начала существует целая система нейронов, синапсов и связующих нервных волокон, и повторяющиеся действия приводят к образованию полезных стереотипов, но у черепашек с их недифференцированной массой “мозга” из полупроводящего графитогеля этот процесс скорее напоминал упорядочение поляризованных частиц в магнитном поле.

- Понимаешь, - разъяснил он как-то Аманте, - я хочу дать маленькой вычислительной машине цель… и руки и ноги в придачу. Или по крайней мере колеса.

- Ты, видно, совсем рехнулся, - ответила ему тогда Аманта.

Кэллахэн принялся за работу: он пытался снять у черепашки энцефалограмму. Последнее время становилось все труднее и труднее заставить их стоять спокойно. Они все больше раздражались, и ему не раз приходила мысль, что их реакция похожа на обиду и возмущение. Если случалось, что черепашка сама хоть минуту пребывала в бездействии, электроэнцефалограф отмечал только основную альфа-пульсацию - типичную в таких случаях кривую, однако стоило насильно ограничить ее свободу, черепашка начинала, как выражалась Аманта, “беситься”…

Время шло, но все попытки Кэллахэна кончались неудачей. В пять часов он подошел к электрощитку и отключил линию, питающую все нижние розетки, сделанные для черепашек. К другим розеткам, предназначенным для торшеров, нельзя было подключиться без специальной штепсельной вилки; к тому же они были присоединены к отдельной сети. К этим предосторожностям пришлось прибегнуть, когда черепашки стали чересчур предприимчивыми, иначе они не дали бы никому сомкнуть глаз. Теперь же, когда выключали ток, они не могли пополнить запас энергии и вели себя спокойно, пока утром их снова не заряжали.

За обедом Кэллахэн сказал:

- Знаешь, Аманта, как бы они не стали связывать мою персону с прекращением электропитания. Когда я включаю их утром для подзарядки, они еще ничего не воспринимают, так что и не ставят мне этого в заслугу. У них вырабатывается односторонний взгляд на вещи. Надеюсь, у них не разовьются агрессивные стереотипы.

- Смотри в оба, не то они тебя драбнут [4].

Поразмыслив, Кэллахэн решил, что это означает “отравят” - правда, он не был силен в цыганском джибэ [5].

- Сегодня утром, когда ты была у себя, звонил Андервуд, заметил он. - Вот уж болван…

- Не спорю, - отозвалась Аманта. - А что ему нужно?

- Ничего, просто хотел напомнить мне о завтрашнем симпозиуме. Поскольку я основной докладчик, буду делать сообщение о своих экспериментах, маловероятно, чтобы я об этом забыл… Да, еще он бормотал что-то невнятное насчет дендритовых волокон - он из тех скептиков, которые слишком много знают. Видно, он не понимает, что графит…

- Ой, - прервала его Аманта, - пошли скорее, мы пропустим телевизор.

- А что сегодня? Только бы не ковбойский фильм. Осточертели мне все эти ковбои и индейцы.

- Да нет, сегодня нас угостят полицейскими и взломщиками.

Следуя за ней в гостиную, Кэллахэн был так занят мыслями о предстоящем симпозиуме, что не заметил крошечной фигурки, юркнувшей за угол в дальнем конце коридора. И хорошо, что не заметил, - это начисто лишило бы его спокойствия. Ведь предполагалось, что все черепашки уже давным-давно спят.

Проснувшись на следующее утро, Кэллахэн увидел, что жена уже одета. У нее что-то не ладилось с дверной ручкой.

- Странно, - нахмурившись, проговорила она. - Дверь заперта… причем снаружи.

Он встал с постели и повернул ручку. Дверь не открывалась.

- Черт побери! - воскликнул он.

- Я предупреждала тебя. Они уже нас запирают.

- Но ведь им не добраться до замка. - Он подошел к окну. - К тому же я отключил нижние розетки…

Он вылез в окно, вошел в дом через парадную дверь и выпустил Аманту из спальни. Оба молчали. И тут с четким пощелкиванием в комнату вкатилась черепашка.

- Значит, ты все-таки забыл выключить линию, Кэллахэн.

- Нет, не забыл, черт побери! Можешь убедиться своими глазами.

Они пошли в лабораторию, и он открыл дверцу электрощитка.

- Видишь! Я говорил тебе, что нижняя линия отключена. Да и как бы они смогли добраться до замочной скважины?

- Как? - сказала она. - А вот как.

Он обернулся и увидел у рабочего стола пирамиду, неумело сложенную из наваленных на полу книг.

- Будь я про… - он замер от удивления.

- Слушай, милый, а как они умудрились подняться? Ведь они на колесиках.

- Шины из губчатой резины, - ответил он с отсутствующим видом. - Но ведь их запас энергии должен был истощиться еще вчера… Фью! - он указал пальцем на стену, возле которой стоял рабочий стол. В ней была розетка, питаемая от верхней линии. Подставка с пробирками, стоящая рядом с ней, была опрокинута.

- В жизни своей не видел ничего подобного! Но дверь в спальню!.. Там не было никаких книг.

- Может, они утащили их обратно, - предположила Аманта.

Они вошли в гостиную. По всему полу были разбросаны книги. Кэллахэн и Аманта молча наблюдали, как черепашка поворачивала их так и этак, пока наконец не втащила одну книгу на другую. Но тут она заметила ногу Кэллахэна, повернулась и на полной скорости помчалась в холл.

- Она испугалась тебя, Кэллахэн, - заявила Аманта. - И ничего удивительного, ты так орал.

- Я не орал! К тому же у них нет слухового устройства.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});