Погладить запретного зверя. Авантюрно-этнографические повести - Виктор Квашин

О-бал-деть!

— Юра, отвлекись на минуту, мне с тобой посоветоваться надо. На обед борщ поедим или котлеты пожарить? Или котлеты вечером?

— А? Да какая разница, давай, вечером… То есть, конечно, лучше котлеты.

— Я не совсем поняла: на обед котлеты или борщ?

— Ой, да, что сготовишь… Тут… подожди, я сейчас…

«Вы меня почти что убедили, VULPES. По крайней мере, ясно, что существовало в прошлом нечто загадочное, интерпретированное как „летающий человек“. Но Вы же понимаете, что для жизни на протяжении веков их должно быть много, то есть, стадо, стая. Потом, в такие суровые зимы, как на Сихотэ-Алине, выжить могут лишь очень немногие звери. Столько людей бывает в тайге в последние десятилетия, а теперь и тайги-то не осталось, всю вырубили. Если бы эти животные были, их обязательно увидели бы. По крайней мере, удэгейцы, нанайцы – люди тайги, исключительно наблюдательные, — непременно знали бы о них. Соответственно, знали бы этнографы. Так что, увы…».

«Местные знают. И этнографы тоже. Я думал, Вы в курсе. См. приложение».

Прежде, чем открыть файл, Юрий Сергеевич выпил пару глотков заварки из чайничка и сделал несколько затяжек, аккуратно выпуская дым за балконное окно.

«Лемехов П. А. Новые сведения о существовании животных, ранее считавшихся мифическими. // Тезисы докладов всероссийского этнографического конгресса. СПб., 2011. Фрагмент. «Как сообщает информатор Петр Кяляндига, имеющий промысловый участок на одном из верхних притоков реки Кема, он неоднократно наблюдал «Дэгдэчи» – «Летающего Человека» и знает его местообитание. Этот же информатор сообщил, что местные жители всегда знали о существовании «Дэгдэчи», но скрывали от властей и «чужих людей», поскольку это существо считалось священным. По возвращении с настоящей конференции автор намерен продолжить исследования в указанном районе с участием П. Кяляндига».

— Давай-ка мусор вынесу, — сказал Юрий Сергеевич жене, взял ведро и вышел на площадку. На лестнице выкурил сигарету до самого фильтра, и сосал, втягивал дым, пока она сама не угасла.

— О-бал-деть!

Глава 2. Странная «хистори»

Юрий Сергеевич разложил свои старые карты, накопленные ещё в давние времена. Хорошие карты, секретные «километровки».

Кема! Река-легенда. Сколько тут загадок, начиная со средневековых городищ, непонятно откуда тут, посреди непроходимой тайги взявшихся и никем толком не исследованных, до предполагаемых кладов последних на Дальнем Востоке белогвардейцев.

Исследователь вспыхнул и запылал внутри Юрия Сергеевича. Давненько не ощущал он этого чувства! После того, как три года назад притащил на себе из тайги кусок ствола дикого винограда диаметром почти полметра для краеведческого музея, никуда больше не ходил. Планы были, но незначительные, мелкие, да и не очень уже хотелось мошку кормить. Годы, наверно сказываются. Всё больше посидеть хочется спокойно, помыслить. А тут – Летающий Человек! Конечно, сердце зашлось! Хотелось идти на Кему немедленно. Но куда? Горы, тайга непролазная, территория с какую-нибудь Голландию. Нет, нужно подойти к этому серьёзно. Лемехов, Лемехов – будто знакомая фамилия…

— Люба, ты не припомнишь фамилию Лемехов? Знакомое что-то…

— Ты курил что ли, Юр? Пахнет-то как! Что-то случилось?

— Нет. Нормально всё. Кажется, встречался мне этот Лемехов…

— А это не тот, который на байдарке сколько-то там километров вдоль побережья прошёл? Ты тогда восхищался, что такой маршрут для байдарки очень сложный.

— А! Да, да, вот память! Точно, Лемехов восемьсот километров вдоль скалистого побережья отмахал. Рисковый! А если бы тайфун?

Юрий Сергеевич разыскал газетную вырезку в папке «Природа и люди». На фото молодой человек на байдарке под нависающими береговыми скалами. Лицо не разглядеть. Коротенькая заметка: «Молодой учёный из Института истории Павел Лемехов много времени проводит в пеших экспедициях по труднодоступным районам Сихотэ-Алиня. А свой отпуск использует для совершенствования навыков плавания по морю на байдарке…» Далее обычное газетное словоблудие, ничего полезного, кроме расстояния и пунктов старта и финиша.

Но ключик нашёлся: Институт истории. Юрий Сергеевич бывал в этом заведении не раз. Знавал кое-кого из археологов, библиотеку посещал в своё время, но давно уже. Внесённый когда-то на всякий случай, телефон отдела этнографии был в записной книжке.

— Добрый день. Могу ли я поговорить с Павлом Лемеховым?

— Извините, а вы кто? – показалось, что женский голос ответил со слишком длительной паузой и неким недоверием.

— Я краевед Крошин Юрий Сергеевич.

— И о чём же вы желаете побеседовать с Павлом Лемеховым?

— У меня очень серьёзный разговор, — Юрий Сергеевич решил построить фразу так, чтобы у оппонента не было возможности отказать, — о его последних исследованиях в истоках Кемы.

— Ну, что же, подходите сегодня к обеду. Скажите на вахте, что вы к Туркиной. Я завлаб. Вас пропустят.

— А, с Лемеховым?.. – трубку положили.

— Юра, что случилось, а, Юра? – тормошила его жена, пока он одевался.

— Ничего особенного, Люба. Очень интересное дело намечается! Я в Историю. Вернусь, расскажу.

— Ты только много не кури, ладно, Юр?

Институт истории – пятиэтажка хрущёвских времён, внутри был будто законсервирован с 90-х годов. Панели стен обшиты ДСП коричневого цвета, старые шкафы в коридорах, полумрак, запах какой-то затхлости. Вахтёрша, похоже, не менялась с тех пор, как Юрий Сергеевич был здесь последний раз. Узкая бетонная лестница, банка с окурками на площадке. А вот двери в лаборатории современные, пластмассовые, резко выбивающиеся из общего стиля.

Кабинет этнографов оказался маленькой комнатой с двумя столами тоже ещё «той эпохи». Высокая, чересчур стройная дама возрастом немного моложе Юрия Сергеевича поднялась ему навстречу.

— Я Крошин.

— Я поняла. Скажите, вы лично знакомы с Павлом?

— Нет, но я хотел с ним познакомиться.

– С какой целью?

Юрий Сергеевич несколько растерялся от тона допроса и даже обиделся. Но нужно было достичь некоего завершения разговора.

— Лемехов исследовал Летающего Человека на реке Кеме…

— Присаживайтесь, пожалуйста, — хозяйка кабинета включила чайник, принялась выставлять на стол чашки, сахар. – Расскажите, что вам известно об открытиях Павла и откуда.

— А с ним-то я могу поговорить?

— Прежде ответьте на вопрос.

— В тезисах докладов всероссийского этнографического конгресса за прошлый год было…

— А ещё? Ещё что?

— Больше ничего. Я и хотел узнать поподробнее. Так Павла Лемехова нет на работе?

— Павла Лемехова нет. Совсем, — дама вдруг как-то сникла, руки упали на колени, плечи опустились. – Павел погиб.

— Как! – теперь вскочил Юрий Сергеевич. – Как погиб? Он же молодой…

— Что же, молодые не погибают? Присаживайтесь, — она вынула из шкафчика початую бутылку коньяка, плеснула в чайные чашки. – Помянем…

— Вы меня шокировали, — сказал Юрий Сергеевич, проглотив спиртное и усаживаясь. – Это так неожиданно.

— Смерть молодого, здорового парня всегда неожиданна. Я сама шокирована вот уже десятый месяц, — она налила ещё. – Ну, вот скажите мне, почему? Почему самых хороших обязательно забирают, а всякую… дрянь оставляют жить и здравствовать? – она выпила. – Я научный руководитель Павла, Туркина Ирина Семёновна. Извините, что так сразу на вас «наехала». Понимаете, это был этнограф от Бога, уникальное сочетание качеств и способностей! Такие рождаются раз в сто лет! У него всё получалось! Он через пятнадцать лет стал бы академиком…

— Что же с ним случилось?

— Переправлялся через реку во время тайфуна.

— Погодите, он же опытный, насколько я понимаю. Кто же полезет в реку в тайфун? К тому же, он спортсмен, молодой. Не верится.

— Наверно, самоуверенность и подвела. Был бы слаб и труслив, не решился бы.

— А вы уверены? То есть, я хотел сказать, кто-то видел? Пытались спасти?

— Он ушёл в обратный путь один. Его отговаривали, советовали подождать. Что погиб не знали, пока родственники тревогу не подняли. Искать начали через десять дней, нашли через двадцать. В заломе. Сами понимаете, летом двадцать дней в воде… Вот, такая хистори, уважаемый Юрий Сергеевич.

— А где это случилось, Ирина Семёновна?