Идем ко дну - Грег Гамильтон

Кен. Это обойдется дороже. Вдруг мне придет в голову продолжить наши отношения… Чем буду крыть?

Кетлин. Тем же, что в первый раз.

Кен. Вы всегда так?

Кетлин. Так что?

Кен. Говорите что думаете.

Кетлин. Только с теми, кто мне симпатичен.

Кен. А если нет, но продать это надо обязательно?

Кетлин. Как билеты на этот рейс? Здесь как раз можно было говорить что угодно, только не правду. Люди очень своеобразные существа. Любой поступок должен содержать элемент тайны или хотя бы намек на нее. Дайте понять человеку, что вам известны истинные причины его намерений, и вы его спугнете.

Кен. Неужели для кого-то цель нашего путешествия является тайной?

Кетлин. Конечно, нет! Но многие именно так и думают. Поговаривают, что мы плывем открывать новые земли.

Кен. В известном смысле, если учесть, что океанское дно – тоже земля… Кто только не высказывался по поводу своеобразия человеческой натуры, прикрывая этими рассуждениями обыкновенный факт купли-продажи.

Кетлин. Вы – не торговый человек, Кен, поэтому вы не знаете, что бывают случаи – крайне редкие, правда, – изначально обреченные на успех. Что бы вы ни выставили на продажу – сметут с прилавка, и зевать тут нельзя. Мне эта мысль пришла в голову на одну шестую секунды быстрее, чем ближайшему конкуренту, и я не стала медлить.

Кен. Никогда бы не подумал, что можно торговать иллюзиями.

Кетлин. А чем еще можно торговать, сэр? Вы купили дорогущий автомобиль и в первый же выезд своротили дерево возле аптеки на углу. Хорошо хоть аптекарь, человек не далекий от медицины, оказал вам первую помощь. Возможно, вы и не предполагали подобного развития событий, но машинку-то вы на всякий случай застраховали! Неописуемой красоты бриллиант от Тифани, который вы водрузили на пальчик вашей возлюбленной прежде чем получить от нее некий знак признательности, который вы получили бы и без бриллианта, она прихватила с собой, бежав в ту же ночь со случайным встречным в баре в направлении, неизвестном даже ему. Бывают покупки подешевле – ну, скажем, в размере годичной зарплаты среднестатистического гражданина. Платье лопнет по шву. Каблук отвалится. Мебель грохнется на спины гостей. Стены мягко осядут вниз. А телевизор взорвется, создав у соседей приятную иллюзию перестрелки. Поэтому что бы вы ни покупали в роскошном магазине, на базаре, в демонстрационном зале всемирно известной фирмы, в подворотне или в прелестной спальне, запомните – вы покупаете иллюзию!

Кен. Вы меня разочаровали, Кетлин.

Кетлин. Не рано ли?

Кен. Подворотню вы поставили выше спальни.

Кетлин. Приятные воспоминания, знаете ли…

Официант подходит к капитану, передает ему записку. Капитан ее читает.

Капитан. Леди и джентльмены! Последнее сообщение с мостика. Мы следуем четко по графику. Погодные условия превосходны. Температура морской воды двадцать четыре градуса. Ветер пол-балла. Море в таком же состоянии.

Эдвард. Море – пол-балла… Что это означает, Пьер?

Пьер. Полный штиль, сэр!

Эдвард (кейсу). Ты слышишь, дорогая… На море полный штиль!

Капитан. С некоторым опозданием, дамы и господа, позвольте представить вам нашего кудесника за роялем. Это, разумеется, несравненный Гарри Мозес, который с помощью своего высокого искусства делает окружающий мир лучше, нежели он есть на самом деле. (Про себя.) Хотя куда уж лучше…

Аплодисменты и новый взрыв музыки.

Пьер. Перед ужином судовой врач передал успокоительное в одиннадцать кают, сэр.

Капитан. О чем вы, Пьер?

Пьер. Возможно, не все наши гости разделяют ваше замечание о лучшем мире.

Капитан. Передайте вахтенному механику, что мне не нравится звучание левой машины.

Пьер. Блестяще, сэр! (Удаляется, бормоча про себя.) Если учесть, что мы идем на правой…

Эдвард. Неполадки в машине?

Капитан. С чего вы взяли, сэр Эдвард?

Эдвард. Ее не слышно.

Капитан. Если вы помните, машин на «Каталонии» не слышно никогда! Абсолютное безмолвие!.. Только плеск волн.

Эдвард. У меня в последнее время сильно сдал слух.

Капитан. Что?

Эдвард. Плохо слышу, говорю…

Капитан. А… Но со зрением-то у вас все в порядке.

Эдвард. Да… Вы ведь капитан Тайгер.

Капитан. Как есть!

Эдвард. А кто я?

Капитан. Ну, не знаю. Выпейте, сэр. Это освежает память. Пьер!..

Появившийся как из-под земли Пьер наполняет бокал сэра Эдварда, затем проделывает то же самое с бокалами остальных гостей.

Гораций. Дом Периньон тысяча девятьсот тридцатого года, надеюсь.

Пьер. Пиво кончилось, сэр.

Капитан (сэру Эдварду). Давайте порассуждаем. Рядом со мной всегда сидели люди достойные. Впрочем, как и сейчас.

Гораций (Петти). Слыхали!

Петти. Это вы-то – достойный?

Капитан (сэру Эдварду). Ваши места, помнится, в течении двадцати лет занимали сэр Эдвард со своей очаровательной супругой леди Хлоей.

Эдвард (кейсу). Это он о нас с тобой, дорогая!

Капитан. Так вы, значит, сэр Эдвард!

Эдвард. Ну конечно.

Капитан. Стало быть, вы все слышите!

Эдвард. Я вижу! Это ведь вы, капитан Тайгер!

Капитан. Помнится, мы это уже обсуждали, но все равно приятно… Пьер, передайте на мостик пусть прозвучит гудок в честь нашего дорогого гостя сэра Эдварда!.. Без особой помпезности – один короткий.

Пьер. Слушаюсь, сэр!

Бросается выполнять приказание.

Гораций (Петти). Помнится, тогда в шлюпке, дорогая, после того, как это произошло, вы тоже слышали гудок. Запросили они немало, но дело того стоило!

Петти. Это было не в шлюпке, а на какой-то скамейке, где отчаянно дуло. К тому же мы шли в тумане и лайнер постоянно напоминал о себе гудками. У них всегда так… Один матросик позже объяснил мне это. Так что вы напрасно порастрясли мошной.

Гораций. Какая скамейка? Какой туман? И, черт побери, какой матросик?

Петти. Вы думаете, я помню… Ах, да – он заикался! Никак не мог объяснить, что ему от меня нужно. Но я догадалась!

Гораций. Еще бы!..

Петти. Но гудка в тот раз не было.

Гораций. И меня тоже!..

Петти. Естественно. Иначе зачем бы я вам об этом напомнила.

Гудок.

Мгновения полной тишины, в течение которых каждый думает о своем.

И снова за роялем священнодействует Гарри Мозес.

Капитан. Слышали, сэр Эдвард?

Эдвард. Нет.

Капитан. Но меня-то вы слышите!

Эдвард. Читаю по губам. Меня еще в детстве дед научил. Кстати, это умел и Черчилль. Однажды в палате лордов я такое ему телеграфировал!.. Справедливости ради, следует сказать, что к тому моменту он уже безмерно надоел всем.

Капитан (про себя). Кто кому надоел…

Эдвард. Я хочу угостить вас виски, капитан. Это нечто особенное! Уверен, ничего подобного вы до сих пор не пробовали. Ко мне оно попало совершено случайно. Его обнаружил в самом темном углу винного погреба мой дворецкий. Представляете, всю жизнь я чего-то добивался, приумножал состояние предков, обхаживал леди Хлою, потом выворачивался наизнанку, чтобы удержать ее в рамках приличий, воевал с Гитлером, сотрясал стены палаты лордов и однажды даже сказал Черчиллю, что он дурак – и все это время виски стояло в темном углу, и я ничего о нем не знал!..

Капитан. Бывает, сэр. Я тоже однажды так напился… Пьер!..

Эдвард. Не надо Пьера!

Берет кейс, нащупывает и открывает пробку. Разливает напиток по бокалам.

Капитан. Так ведь это же… прах леди Хлои!

Эдвард. В сущности говоря, все в этом мире прах. Кроме виски.

Оба пробуют виски.

Капитан. Она была редкой женщиной, леди Хлоя.

Эдвард. Совершенно с вами согласен.

Кетлин. Как трогательно!.. Назвать виски в честь любимой женщины!.. Ее нет уже столько лет, а он все еще скорбит. Полагаю, именно поэтому он здесь, на борту «Каталонии».

Кен. Рассказать вам историю этой скорби?

Конец ознакомительного фрагмента.