Лидия - Элейн Каннингем

- Его грубо подставили, - заключил Хантер. - В сфере операций с недвижимостью такие случаи - вовсе не редкость. Особенно в строительном бизнесе.

- Да, со мной такое тоже случается, а ведь я пока ничего не строю.

- Прими мое сочувствие. Как бы то ни было, Коттер дошел до ручки и испытывал острую нужду в деньгах. Ему прежде уже доводилось иметь дело с Сарбайном и тот согласился ссудить Коттеру двадцать пять тысяч под залог бриллиантового колье. На год.

- Умница этот Коттер. Вместо того, чтобы запросто продать колье за астрономическую сумму, он закладывает его за двадцать пять тысяч!

- Он не мог продать колье. Кстати, это была их фамильная драгоценность. Дело в том, что его жена завещала колье их дочери.

- Разве колье принадлежало не ему?

- В свое время, - кивнул Хантер. - Потом он подарил его жене. После ее смерти колье отошло к дочери.

- Поэтому ни один банк не принял бы от него это колье, и он решил тайком от дочери обратиться к Сарбайну, - догадался я. - Но ведь любой суд мог бы признать эту сделку недействительной и вернул бы колье дочери.

- Это не совсем так, Харви, - произнес Хантер, снисходительно улыбаясь. - Во время заключения сделки его дочь еще не достигла совершеннолетия, и он официально был опекуном. Как опекун, Коттер имел право распоряжаться имуществом дочери по своему усмотрению - продавать, закладывать, спекулировать... Все, что душе угодно. Таков закон. Ему было достаточно только вести бухгалтерский учет и демонстрировать честность своих намерений. Итак, он отдал колье Сарбайну, но вскоре после этого окончательно разорился и пустил себе пулю в висок.

- А-аа...

- Да, вот, представь себе. Знаешь, Харви, когда ты произносишь таким тоном: "А-аа", меня начинает мутить. Кто ты такой, чтобы судить человека, которого так подло подставили?

- Я вовсе никого не сужу. Я просто спокойно произнес: "А-аа".

- Я понимаю. Меня с тебя просто воротит, Харви. Как бы то ни было, я тебе все рассказал.

- А какая судьба постигла девочку?

- Какую девочку?

- Дочь Коттера.

- А тебе какое дело?

- Сам не знаю. Просто здесь какая-то неувязка, а я не люблю неувязки.

- Извини, пожалуйста, - Хантер низко склонил голову. - Я забыл, что у тебя артистическая натура. Разумеется, ты не любишь неувязки. Так вот, девочка мертва. Это тебя устраивает?

- Не совсем. Когда и почему она умерла?

- Я не знаю ни того, ни другого, - уныло процедил сквозь зубы Хантер. - Более того - мне глубоко наплевать на это.

- Значит, вы просто забыли отдать соответствующее распоряжение о расследовании, - безжалостно подытожил я. - Вы стареете.

- Должно быть, - согласился Хантер. - Ты, видимо, прав, Харви. Только поэтому я и терплю твои выходки. Вместо того, чтобы вышвырнуть тебя вон. Или уволить ко всем чертям.

- Не только поэтому. Вы еще хотите наложить лапы на это колье.

- Да, Харви, я и в самом деле не прочь был бы получить это колье.

- Так я и думал. Скажите, масса Хантер, сэр - вознаграждение для того, кто его найдет, предусмотрено?

- Ты работаешь на нашу компанию, Харви!

- Безусловно. Но ведь найти колье может и кто-то другой?

- Мы еще не приняли решения на этот счет.

- А если обстоятельства вынудят меня предложить вам сделку?

- Если нас и впрямь вынудят обстоятельства, Харви, то нам придется согласиться.

- Сколько?

- Я уверен, что компания не станет возражать против выплаты премии в размере, скажем, десяти процентов... если иного выхода не будет, разумеется. Мы не благотворительный фонд и не правоохранительное учреждение. Наша цель - получить большую прибыль и, по возможности, сократить расходы. Ты поражаешь меня, Харви. Мне казалось - ты знаешь это, как "Отче наш".

- А как насчет двадцати процентов?

- Пятьдесят тысяч? Боюсь, что нет, Харви.

- Вот как? С каких это пор вы отвергаете четыре пятых пирога?

- Ты, конечно, в своем деле дока, Харви, но ты сперва найди пирог, а уж потом нарезай его.

- Я хочу услышать ваш ответ.

- Почему? - спросил Хантер голосом, внезапно ставшим жестким, как наждак.

- Потому, что мне нужны эти деньги.

- В самом деле? - уже почти промурлыкал мой босс. Уж слишком нежно тут он перестарался. Уж я-то знал, что внутри он кипит, как чайник. - А ты не забыл, Харви, что работаешь на нашу компанию?

- Нет. Этого я ни на минуту не забываю. Ваша грязная жалкая работенка внушает мне отвращение. Я торчу здесь только потому, что не могу подыскать ничего более стоящего. Вы вот упомянули, что у меня есть голова на плечах. Это довольно относительно. Те интеллектуалы, которым вы платите жалованье, не в состоянии самостоятельно отыскать свою тень в солнечную погоду. Но это вполне нормально. Для большинства ваших дел годятся и такие придурки. Теперь же - дело другое. Такого случая я ждал слишком давно и у меня нет уверенности, что он не последний.

- Понятно, Харви. Значит, ты выжидал. А с какой целью, позволь узнать.

- Я хочу получить это вознаграждение.

- Вознаграждение, - шепотом повторил он. - А какое именно вознаграждение?

- Двадцать процентов. Пятьдесят тысяч долларов.

- Понимаю. Что ж, ты, я вижу, мыслишь по крупному.

- А почему бы и нет. Я потратил целое утро, изучая все материалы по этой краже. Это был крутой налет, как окрестили его на телевидении. Простой, умелый и четкий. Возможно, даже не спланированный заранее. Такие кражи - самые тяжелые; ни подготовки, ни следов отступления. Как правило, они остаются нераскрытыми. Ни следов взлома, ни улик, ни свидетелей, ни даже отпечатков пальцев; если вы даже и верите в эту ерундистику с отпечатками пальцев. Словом, такие преступления не раскрывают. Если не верите, поройтесь в полицейских досье - там почти все такие кражи проходят как висяки.

- И мы заплатим тебе пятьдесят тысяч долларов, чтобы ты ее раскрыл?

- Нет, масса Хантер, сэр - вовсе нет. Вы заплатите мне пятьдесят тысяч после того, как я вручу вам колье.

- А-аа!

- Когда я вот недавно произнес "А-аа", вы устроили мне выволочку...

- Я был не прав, Харви, прости меня.

- Спасибо, сэр. Вам, должно быть, придется поставить этот вопрос перед Советом директоров? Все-таки, пятьдесят тысяч - не мелочь.

- Нет, Харви, не придется, - спокойно ответил Хантер.

- Вот как? Тогда я не понимаю...

- Можешь не договаривать, Харви. Мы не выплачиваем своим сотрудникам страховое вознаграждение. Так просто не принято.

- В самом деле? Значит, это ваше последнее слово?

- Нет. Вовсе нет. Я добавлю еще, что ты мне до смерти надоел.

Тогда я это стерпел. Сразу, во всяком случае, не взорвался. Оснований для этого было предостаточно, но я даже бровью не повел; чем и по сей день горжусь. Я только мысленно проворачивал в голове убийственные реплики. От самых мягких, вроде: "Ну и поищите себе другого дурачка, мистер Хантер" до коротких и колких, например: "Баста - с меня хватит!". Или даже: "Возьмите эту вашу работу и засуньте себе в...". Вы поняли - куда. Однако босс опередил меня, спокойно произнеся:

- Если ты хочешь уволиться, Харви, то я бы на твоем месте не беспокоился...

- Нет уж, сэр, я не могу не беспокоиться.

- Право, не стоит, Харви. Дело в том, что с тобой уже все кончено. Ты уже целых пять минут здесь не работаешь. Иными словами - ты уволен.

- До чего же вы все-таки жалкая личность, - только и выдавил я в ответ. - Не дали мне потешить собственное самолюбие и выйти отсюда с гордо поднятой головой. Вполне ведь могли уступить. Так нет, вам непременно нужно было меня унизить.

- У меня тоже есть самолюбие, Харви. Кстати, сегодня вторник, так что тебе причитается жалованье за два дня. Тем не менее мы вышлем тебе чек за целую неделю. Я лично за этим прослежу. Надеюсь, ты сейчас пойдешь и очистишь свой стол. И последнее: если хочешь что-нибудь еще сказать, говори сразу, чтобы я побыстрее начал наслаждаться мыслью, что больше никогда тебя не увижу.

- Трудно быстро подобрать подходящие для такого случая слова...

- Попытайся, Харви.

Я чуть пораскинул мозгами, потом устало промолвил:

- Идите в задницу.

- Спасибо, Харви. До свидания.

- До свидания, масса Хантер, сэр, - попрощался я.

* * *

Признаться, я не слишком спешил, освобождая свой стол. В нем, собственно говоря, не было ничего такого, чем бы я дорожил или хотел взять с собой, но я не мог допустить, чтобы меня так запросто вышвырнули с места, где я провел три бесцельных и скудно оплачиваемых года.

Офис, в котором мы располагались вдвоем с Харольдом Хопкинсом, бездарным страховым сыщиком с интеллектом ящерицы и рвением прыщавого подростка на первом свидании, представлял из себя перегороженную на две половинки каморку площадью примерно в девять квадратных футов. Учитывая, что в клетушках размещались два стола и три картотечных шкафа, места для людей оставалось с гулькин нос; приличная кошка и та разобиделась бы не на шутку. Впрочем, наша компания страховала имущество, а не людей, поэтому и поступала соответственно. Харольда на месте уже не оказалось - он отправился на поиски улик в закопченный от пожара цоколь дома О'Лири; компания пыталась доказать, что пожар, за который ей предстояло выложить две с половиной тысячи долларов страховки, на самом деле - не что иное, как поджог, учиненный владельцем. Впрочем, зная способности Харольда, я прекрасно понимал, что О'Лири ровным счетом ничего не грозит - уличить хозяина в преступлении он смог бы только в том случае, если бы О'Лири сам отвел его в сторонку и показал, как и когда поджег свой дом.