Голубое Нигде - Джеффри Дивер

Лара вдруг обнаружила, что уже пару минут рассеянно поглаживает баллончик с перцовым аэрозолем, лежащий в сумочке.

Снова взгляд в окно. Ни следа грузовика. Только потрясающие тачки, купленные на прибыли с Интернета.

Взгляд в ресторан. Только безобидные придурки.

Расслабься, посоветовала она себе и глотнула крепкий мартини.

Посмотрела на настенные часы. Четверть восьмого. Санди опаздывает на пятнадцать минут. Не похоже на нее. Лара вытащила мобильный, но на дисплее светилась надпись: «Нет сети».

Она уже собиралась найти платный телефон, когда, подняв голову, увидела у входа молодого человека, махавшего ей рукой. Лара вроде бы знала его, но откуда, вспомнить никак не могла. Его подстриженные, но длинные светлые волосы и козлиную бородку она точно помнила. Парень носил белые джинсы и мятую голубую рабочую рубашку. Подтверждением его принадлежности к определенной части корпоративной Америки служил галстук, как и подобает бизнесмену из Кремниевой долины, хотя и не с полосками или цветами от Джерри Гарсиа, а с картинкой от Твити Берд.

— Эй, Лара!

Он подошел и пожал ей руку, облокотился о барную стойку.

— Помнишь меня? Я Уилл Рандолф. Кузен Санди. Мы с Шерил встречались с тобой в Нантакете — на свадьбе Фреда и Мэри.

Точно, вот откуда она его знает. Он сидел со своей беременной женой за одним столиком с Ларой и ее другом Хэнком.

— Конечно, помню. Как поживаешь?

— Хорошо. Работаю. Но кто здесь не работает?

Его пластиковая карточка гласила: «Ксерокс корпорейшн».

Уилл махнул бармену и заказал светлое пиво.

— Как Хэнк? — спросил он. — Санди говорила, он пытался устроиться на работу в «Уэллс Фарго».

— О да, у него получилось. Он сейчас на курсах в Лос-Анджелесе, прямо сейчас.

Появилось пиво. Уилл отхлебнул.

— Поздравляю.

Что-то белое сверкнуло на стоянке.

Лара быстро обернулась, но автомобиль оказался белым «фордом-эксплорером» с юной парочкой внутри.

Она посмотрела мимо «форда», обшарила глазами улицу и стоянки вновь, припоминая, что по дороге сюда взглянула на борт грузовика, когда сворачивала к ресторану. Там краснело темное пятно, может, грязь, но Лара решила, что пятно очень похоже на кровь.

— Все в порядке? — спросил Уилл.

— Конечно. Извини.

Девушка повернулась к собеседнику — хорошо, что хоть кто-то рядом. Еще одно правило из свода самозащиты в городе: два человека всегда лучше одного. Теперь Лара немного изменила его, добавив: даже если один из них всего лишь щуплый гик[1] не более пяти футов и десяти дюймов ростом и носит галстук с картинками.

Уилл продолжал:

— Санди позвонила мне, когда я ехал домой, и попросила заехать сюда передать тебе кое-что. Она пыталась дозвониться тебе, но не смогла пробиться на твой мобильник. Она опаздывает и просит встретить ее в том местечке, рядом с ее офисом, куда вы ходили в прошлом месяце, «Сиро». В Маунтин-вью. Санди зарезервировала столик на восемь.

— Зря она тебя беспокоила, могла бы позвонить бармену.

— Она хотела, чтобы я дал тебе фотографии, которые сделал на свадьбе. Вечером посмотрите их вдвоем и решите, какие хотите оставить себе.

Уилл заметил у стойки бара приятеля, помахал ему рукой — Кремниевая долина, может, и тянется на сотни квадратных миль, но на самом деле она всего лишь большая деревня. Рандолф обернулся к Ларе:

— Мы с Шерил собирались привезти фотографии на выходных — к Санди в Санта-Барбару…

— Да, мы собираемся туда в пятницу.

Уилл замолчал и улыбнулся, будто хотел поделиться страшной тайной. Вытащил из кармана бумажник и продемонстрировал фотографию себя самого, своей жены и крошечного красного ребенка.

— На прошлой неделе, — гордо объявил он. — Клер.

— О, какое чудо, — прошептала Лара.

— Так что мы какое-то время не сможем надолго отлучаться из дома.

— Как Шерил?

— Отлично. Ребенок тоже. Это ни на что не похоже… Скажу честно, отцовство кардинально меняет жизнь.

— Я знаю.

Лара снова посмотрела на часы. Семь тридцать. В такое время до «Сиро» она доберется не меньше чем за полчаса.

— Мне лучше поторопиться.

Потом, с уколом тревоги, вновь вспомнила о грузовике и водителе.

Дреды.

Подозрительное пятно на побитой дверце…

Уилл попросил счет и заплатил.

— Не надо, — сказала она. — Я могу заплатить сама.

Он засмеялся.

— Ты уже заплатила.

— Что?

— Тот фонд, о котором ты рассказывала мне на свадьбе. Помнишь, ты тогда только-только купила его акции?

Лара вспомнила, как бесстыдно хвастала биотехническим фондом, чьи акции в прошлом году подскочили на шестьдесят процентов.

— Я приехал домой из Нантакета и купил целую охапку… Так что спасибо.

Уилл отсалютовал ей бутылкой пива. Потом встал.

— Готова?

— Вполне.

Направляясь к двери, Лара беспокойно смотрела на нее.

Во всем виновата паранойя, твердила она себе. Внезапно девушка подумала, как бывало время от времени, что надо бы найти себе нормальную работу, как у всех людей. Не стоит так уповать на мир насилия.

Паранойя…

Но если и так, тогда почему юнец с дредами так быстро умчался, когда Лара завернула на стоянку?

Уилл вышел наружу и открыл зонтик.

Лара припомнила еще одно правило самозащиты: пусть никогда гордость или смущение не помешает просить о помощи.

И все же, когда Лара уже собиралась попросить Уилла проводить ее до машины после того, как он отдаст фотографии, ей пришла в голову мысль: если юнец в машине на самом деле представлял опасность, не будет ли эгоизмом с ее стороны просить Уилла ввязываться? Муж, недавно ставший отцом… Как-то не совсем честно…

— Что-то не так? — спросил Уилл.

— Нет.

— Точно? — настаивал он.

— Ну, кажется, кто-то преследовал меня до ресторана. Какой-то юноша.

Уилл огляделся.

— Сейчас его видишь?

— Нет.

Он спросил:

— Ты сделала сайт, правильно? О том, как женщинам защищаться?

— Верно.

— Может, он знает? И старается запугать тебя.

— Кто знает?.. Ты удивишься, сколько я получаю злобных посланий.

Уилл потянулся за мобильным телефоном.

— Хочешь позвонить в полицию?

Лара задумалась.

Пусть никогда гордость или смущение не помешают попросить помощи.

— Нет, нет. Просто… не мог бы ты проводить меня до машины?

Уилл улыбнулся.

— Конечно. Я не слишком силен в карате, но криком могу перебудить всю округу.

Лара засмеялась.

— Спасибо.

Они пошли по дорожке вдоль ресторана. Лара внимательно рассматривала машины. Как на любой парковке в Кремниевой долине, там стояла дюжина «саабов», «БМВ» и «лексуов». Однако ни одного грузовика. Ни одного юнца. Ни одного кровавого пятна.

Уилл кивнул туда, где припарковался, на заднюю стоянку. И спросил:

— Видишь его?

— Нет.

Они прошли мимо кустов можжевельника к его автомобилю. Безупречному серебристому «ягуару».

О Боже, неужели все в Кремниевой долине, кроме нее, купаются в деньгах?

Уилл порылся в карманах в поисках ключей.

— На свадьбе я отснял только две пленки. Но несколько кадров вышли очень даже неплохо.

Он открыл багажник, помедлил и потом оглядел стоянку. Лара последовала его примеру. Абсолютно пустая парковка. Кроме его машины, больше ни единого автомобиля.

Уилл взглянул на Лару.

— Тебя, наверное, удивили дреды.

— Дреды?

— Да, — подтвердил он. — Косички.

Его голос стал пустым и бесстрастным. Мужчина все еще улыбался, однако лицо его изменилось. Оно казалось голодным.

— Что ты имеешь в виду? — спокойно спросила девушка, но страх уже волной поднялся внутри.

Она заметила цепочку, загораживающую въезд на заднюю стоянку. И поняла, что «Уилл» повесил ее сразу после того, как припарковался — чтобы больше никто не смог остановиться здесь.

— Парик.

«О Боже, о Господи!» — думала Лара Гибсон, не молившаяся вот уже лет двадцать.

Мужчина посмотрел женщине в глаза, отмечая ее страх.

— Я оставил здесь «ягуар» несколько часов назад, потом украл грузовик и преследовал тебя от самого дома. В военной форме и парике. Понимаешь, чтобы вызвать у тебя страх и паранойю, желание оставаться рядом со мной… Я знаю все твои правила — эту дурацкую самозащиту в городе. Никогда не заходи на пустую стоянку вместе с мужчиной. Женатые мужчины с детьми безопаснее холостяков. А фотография моей семьи? В бумажнике? Я составил ее из картинок в журнале «Родители».

Лара прошептала:

— Ты не?..

— Кузен Санди? Даже не знаю его. Я выбрал Уилла Рандолфа, потому что ты его вроде бы знаешь и он вроде бы похож на меня. То есть я бы ни за что на свете не выманил тебя сюда одну, если бы ты меня не знала — или думала, что знаешь. Да, можешь убрать руку из сумочки.