Мечта пилота - Михаил Водопьянов

– Многие пытались достичь полюса воздушным путём, – продолжал Бесфамильный. – Но сесть на самом полюсе до сих пор не удалось ни одному самолёту, ни одному дирижаблю. Я много читал на эту тему и пришёл к выводу, что это происходило потому, что ни одна из прошлых экспедиций не была достаточно хорошо снаряжена. Это отлично понимали такие большие учёные, как Амундсен и Нансен, но недостаток средств вынуждал их идти на риск. Буржуазия не особенно-то щедра там, где она не видит прямых выгод! Лётчики же типа Эйельсона шли на безрассудный риск сознательно, ибо он мог их сделать героями, чемпионами. Их полёт был рассчитан только на сенсацию, только на щекотание нервов их богатых покровителей. Да, я пришёл к убеждению, что капиталистическим странам, которые продолжают кичиться своей культурой и цивилизацией, был и будет не под силу такой большой размах научной работы. То, что было сделано до сих пор, – это не изучение Арктики! Другое дело, если снарядить такую экспедицию, которая могла бы с наименьшим риском достичь северного полюса и провести на нём хотя бы неделю-другую, поизучать как следует полюс, подрейфовать со льдами! Это кое-что дало бы мировой науке…

– Прекрасная идея! – неожиданно нарушил общее молчание обычно вялый и незагорающийся Байер. – Что ж, организуйте экспедицию, Бесфамильный, я охотно полечу с вами. Побывать на полюсе – моя давнишняя мечта!

– Ну, и меня, Бесфамильный, тоже возьми. Я ведь немало с тобой полетал, – попросил радист Шведов.

– А я что же, рыжий? – весело спросил Егоров. – На самом деле – организуй экспедицию, Миша!

Бесфамильный улыбнулся и развёл руками. Что он мог сказать своим друзьям, доверяющим ему ежедневно свои жизни, совершающим вместе с ним рискованные полёты над горлом Белого моря?

– Нет, ребята, пока это ещё только мечта, мечта пилота, – задумчиво сказал он, аккуратно свёртывая карту.

Поняв настроение Бесфамильного, приятели удержались от обычных шуток. Остаток вечера прошёл в молчании.

***

"Мечтателем считают меня товарищи, – вспоминая свои беседы в аэропорту, думал Бесфамильный, ворочаясь в ту ночь на постели. – Но я не бесплодный мечтатель. Я добьюсь своего! Мы разгадаем загадку полюса! Мы – "мечтатели" и "фантазёры" – найдём таинственную преграду, упираясь в которую льды создали здесь этот грандиозный ледовый погреб. Мы, советские люди, сбросим покрывало с этой тайны!"

Спустя год, возвращаясь с Ляховских островов, куда он доставил врача и противоцинготные средства, Бесфамильный потерпел катастрофу. Через несколько месяцев его, искалеченного, привезли на пароходе в Красноярск. Лёжа в больнице, он скрежетал зубами от бессилия, слушая по радио сообщения о героических перелётах наших лётчиков, устремившихся на помощь людям раздавленного льдами "Челюскина". Лётчик немало перестрадал в эти дни. Моральные переживания, сопряжённые с сознанием собственного бессилия в такой важный момент, и нечеловеческая боль во всём теле от полученных во время последней катастрофы переломов и ран надолго приковали его к постели. И только исключительно крепкий организм, железная воля, неистребимая любовь к своему делу и искусство лучших врачей, которых бросила к нему на помощь его великая родина, снова возвратили его в ряды советских лётчиков.

Два года упорной борьбы за жизнь, за здоровье – и в 1935 году Бесфамильный снова сел за штурвал своей крылатой машины. Та же мечта по-прежнему не оставляла его. Он всё ещё надеялся совершить полёт на полюс. И эта надежда заставляла его неустанно овладевать искусством "слепого" полёта, полёта только по приборам.

Зимние ночи стали любимым временем полётов Бесфамильного. Ни шторм, ни пурга не останавливали его. Он был счастлив, когда его самолёт, окутанный полосами бьющего из выхлопных труб огня, нёсся во тьме и освещённые фарами снежинки огненными точками били по козырьку.

Утром, уже позабыв ощущение ночного полёта, выйдя после краткого сна из ночного санатория Харькова или Ленинграда, он покупал свежий номер "Правды". И тогда коммунисту Бесфамильному казалась особенно прекрасной и почётной его работа по перевозке матриц газеты коммунистической партии Союза.

Так проработал Бесфамильный ещё два года. Его грудь украшал уже орден, которым наградило его правительство за смелые полёты в любое время года и в любую погоду. Всё казалось радостным, безмятежным и простым до тех пор, пока случайно (это было в 1937 году) он не прочёл в газете небольшую заметку о последних работах академика Беляйкина. Эта заметка до глубины души взволновала лётчика, наполнила его сердце радостью. Ещё бы! Заметка воскрешала его мечты, ставила их на грань действительности. Теперь у него есть надёжный единомышленник. И не какой-нибудь "мечтатель", а академик, имеющий мировое имя.

В маленькой газетной заметке, словно в зеркале, Бесфамильный увидел свою мечту. И не только это! Он узнал из неё, что освоение полюса включено в план великих работ нашей родины, а раз так, значит его проект вызовет необходимый интерес, сам он полетит на северный полюс, его сокровенная мечта осуществится.

Лётчик немедленно написал письмо академику и приложил к нему свой проект. Через день он получил ответ, подписанный секретарём академика. Секретарь писал лётчику, что его "проект заслуживает внимания и в самое ближайшее время, когда академик разгрузится от очередной работы, будет передан ему на рассмотрение".

***

Вечер дня своего рождения Бесфамильный решил провести дома. Взгрустнулось. Его не радовал ни весёлый щебет шестилетнего сына Мишки, ни внимание жены, подарившей ему в этот день толстый сборник "Воздушные завоеватели севера".

"Вот и тридцать пять стукнуло, – думал он. – Скоро Мишка вырастет, будет папку старенького на самолёте катать. Состаримся мы с моей старухой, а мечта так и не осуществится…"

Резкий телефонный звонок прервал его вяло бредущие мысли.

– Миша! – раздался голос жены из соседней комнаты, – тебя к телефону.

– Вспомнили, черти, – весело сказал он жене, входя в комнату, – наверно, кто-нибудь из ребят поздравить хочет.

– Лётчик Бесфамильный? – послышался в трубке незнакомый голос.

– Да, это я.

– Мне поручено сообщить вам…

Не веря своим ушам, Бесфамильный прослушал сообщение о том, что его проект, внесённый академиком Беляйкиным в правительственную комиссию, ею принят.

– Что, что? – переспросил он. – Неужели проект утверждён?

– Им очень заинтересовались. Приходите завтра ровно в девять. Пропуск на ваше имя выписан…

Трубка со звоном упала на блестящий рычаг телефона, а через минуту маленький Мишка притворно вырывался из объятий танцующего отца и вопил на всю квартиру:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});