Особенности воспитания небожителей (СИ) - Лебедева Ива

— Шестьсот, три! Продано прекрасной госпоже в зеленом ханьфу!

— Ох! — Я без сил упала в руки мужа и внезапно обнаружила в своей руке странный мешочек. И машинально сунула его в рукав.

«Сделай с ним то же, что со своим! Или я тебя убью!» — раздалось где-то на периферии сознания знакомым женским голосом, и ощущение чужого присутствия полностью пропало.

«Жениться не буду!» — рявкнула я в ответ мысленно и получила слабый отклик недоумения и… еще чего-то странного. Но не смогла даже определить, были ли это эмоции «вымогательницы» или мои собственные домыслы.

— А-Лей… — Язык заплетался, я едва нашла в себе силы поймать смертельно перепуганного моим ранением и явно рыдающего брата за руку. — Иди и забери… мою покупку. Нам надо… домой.

Юншен надо мной, слава девяти небесам, не рыдал. Только сосредоточенно сопел, проводя ускоренную диагностику с помощью ци. Вот он выпрямился, подхватывая меня на руки, и облегченно вздохнул:

— Царапина на боку, небольшая, хотя и глубокая. Яда нет. Как ты сама себя чувствуешь? Что вообще случилось? Тебя задело повозкой? Или нападение? — Юншен буквально впился в мое лицо взглядом. — Что ты почувствовала? Что это было?! Я видел что-то странное. Или нет?!

Я хотела бы ему сказать… много чего. Но язык не слушался, как и все остальное тело. Никогда раньше мне так явно не совали пику под ребро, к этому стрессу я оказалась не готова. Адреналин, позволявший ругаться со смертельной опасностью, потихоньку начинал спадать, и меня затрясло.

— Домой, — коротко приказал муж, оценив мое состояние. И прожег взглядом змея-телохранителя, отчего Шенсан стал казаться даже меньше ростом, словно от чувства вины ужался в размерах. Еще бы, не уберег хозяйку, и вообще.

Ну здрасьте… а сам-то Юншен куда смотрел? Никто из них не почуял пустоту, значит, ее и нельзя было почувствовать! Нечего тут разборки устраивать, наказывая невиновных.

— Сам… такой, — еле выдавила я сквозь стучавшие в ознобе зубы. — Покупку… не забудьте.

— Здесь. — Хмурый и собранный как никогда А-Лей, на лице которого уже и следа не было от слез, возник из толпы, неся на плече ту самую «покупку». Небожитель висел на нем словно куль, потому что братец забрал его с помоста без лишних разговоров и прямо так, не развязывая гадской веревочки, дешевой подделки под настоящее вервие бессмертных. В упаковке притащил, заодно протягивая мне уже знакомую шкатулку из темного дерева со свитком. — Я донесу до повозки. Янли, купчую я взял. Сама потом распишешься, тогда она в силу вступит.

Неясное предчувствие заставило меня дернуться в руках мужа и выдавить:

— Сейчас. Дай мне… быстрее.

Руки тряслись, и мне пришлось сначала подышать, успокаивая нервы, потом сосредоточиться и буквально по миллиметру, контролируя движения пальцев, нарисовать на бумаге три иероглифа — мою подпись.

Как ни странно, получилось даже лучше, чем я обычно пишу. Чернила засветились на мгновение, и в ответ на это едва слышно что-то простонала «покупка» на плече А-Лея. Рабское клеймо запечатлелось на меня как на первую хозяйку.

Уф-ф-ф…

— Стойте! — Мы уже почти выбрались из толчеи, когда нас настиг этот крик. — Подождите! Госпожа, подождите!

Нас догонял высокий господин, одетый богато, если не сказать роскошно. Лиловое шелковое ханьфу было прошито золотыми нитями. Его красивое надменное лицо отчего-то было красным, словно молодой мужчина долго бежал или на что-то сильно разозлился. Свита за его спиной толпилась внушительная, человек десять, и все были одеты одинаково, будто в единую форму. Тоже недешевую на вид.

— Госпожа, вы должны уступить мне этого человека, — безапелляционно заявил молодой чиновник. — Я купил бы его, если бы не досадное недоразумение, не позволившее мне назвать свою цену.

— Простите, — голос Юншена мог заморозить целую стаю пингвинов вместе с их родным кусочком Антарктиды, — моя жена ничего не продает.

— Госпожа, вы ведь даже не успели оформить купчую, ваш слуга просто забрал… Я дам вам за беспокойство тысячу лян серебром, и вы просто уступите мне этого человека вместе с купчей. — Конечно, мужчина был достаточно вежлив. Особенно для своего статуса. Но сейчас мне было не до расшаркиваний. — Я могу оспорить сделку, пока она не закреплена. Это по закону! Но я согласен компенсировать вам неудобство.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Вы ошибаетесь. — Кажется, на руках у мужа мне все же удалось отдышаться. — Я уже все оформила как положено, и этот раб мой. Сделка совершена и обратного хода не имеет. Простите, господин, но я действительно никого не продаю.

Красивое лицо на миг исказилось такой гримасой, что мне стало не по себе. А потом наш преследователь что-то прошипел одному из своих… телохранителей, наверное?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я почувствовала, как медленно-медленно выдохнул Юншен. Как он чуть повернулся, глазами приказав А-Лею опустить «покупку» прямо на землю и забрать меня. Как опять же почти незаметным движением губ отдал команду змею.

А потом из его рукава выскользнул талисман, нарисованный на полоске лучшей рисовой бумаги, и взлетел в воздух, зависнув между нами и противником. Тонкий листок колебался в потоках воздуха и едва заметно искрил, но этого оказалось достаточно, чтобы господин в лиловом шарахнулся назад, словно от чумы.

— У вас еще какие-то вопросы? — спросил Юншен, движением пальцев заставляя закрывшийся талисман крутануться в воздухе и, облетев нас по большой дуге, снова вернуться к нему в руки, обвиваясь вокруг запястья. Выглядело это достаточно эффектно, чем бы оно ни было.

— Простите, господин, — едва ли не проблеял агрессор в лиловом, а в следующую секунду вся странная компания буквально растворилась в толпе, как и не было их.

Я, уже вполне обретя голос, рявкнула, обращаясь к Шенсану:

— Лови, чего стоишь!

Не могла же я допустить, чтобы мой муж шлепнулся без сознания прямо в уличную пыль под ноги базарным зевакам. Ему нельзя так напрягаться!

— Со мной все нормально. — Так до конца и не пришедший в себя после того странного «нападения» на меня и все еще бледный Юншен отстранил руку змея от своего плеча. — Это обычный фонарик. Максимум обжег бы кому-то нос. Я не перенапрягался. Идемте к повозке. Быстрее. Хватит нам на сегодня… покупок.

Глава 3

Юншен:

— Выгорели три печати. От сглаза, от ментальных атак и от яда. — Я тщательно проверил все водяные письмена на ауре жены, отмечая пропавшие и потускневшие. Все же невидимые знаки на теле оказались очень полезны. — Скорее всего, хотели как-то воздействовать на разум. Внушить что-то или ненадолго подчинить…

— Ага, то-то она будто бы удивилась, когда я с ней ругаться начала, — подтвердила мои мысли Янли.

— Атака была не особо сильной, потому печати и выдержали. Но при этом выпили из тебя большую часть энергии. Отсюда и слабость, — пояснил я, поглаживая уставшую лисицу по голове.

Мы не так давно устроились в нашем экипаже, который стоял на заднем дворе гостиницы, и, наконец, пришло время разобрать подробно все произошедшее. Пока А-Лей бегает расплачивается за постой и ищет нашего возницу.

— Хоть это радует, а то я прямо неприятно сама себе удивилась: какая-то царапина — и на тебе, обмороки с истериками. А оно, оказывается, не от слабых нервов, — пробурчала жутко недовольная жена, глядя, как я осторожно обрабатываю края резаной раны у нее на боку. Змея я выгнал, чтобы не таращился на то, как я ее раздеваю, а Лун Вайер в данный момент все равно был без сознания. Бра… мой бывший шиди оказался даже в худшем состоянии, чем я во время покупки. Но Янли все равно была для меня на первом месте…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Это все очень странно. Очень. — Бережно запахнув все слои испорченного ханьфу цвета цин (во время следующей остановки надо купить новое), я устроил жену поудобнее на подушках и вытер лоб рукавом. Такое поведение очень неблаговоспитанно, но сейчас сил не было соблюдать приличия. Я… я за нее смертельно испугался. — Помимо тех слов и угроз, то существо тебе еще что-нибудь сделало? Вспоминай все, вплоть до самых мелочей.