Его строптивая невеста (СИ) - Татьяна Антоник

положением, и если никто не видел, я и Лусиэнь могли под шумок покидать пределы столицы на ребристой спине, гуляли по равнинам и редко, но наблюдали за охотой величественного зверя. Сам Конор не возражал, относился к нам по-братски, но предупредил, что если нас обнаружат представители его расы за этим времяпрепровождением, ему придется на нас жениться. А сразу на обоих, это моветон, хотя каких только порядков у чешуйчатых не водилось.

Лусиэнь же происходила из древнего эльфийского рода. Ее родители давно отошли от политики, ни на что не влияли, и для моей семьи интереса не представляли, но мы нашли общий язык не ради чего-то, а благодаря схожему любимому занятию. Если не брать в расчет флирт с мальчиками, то еще мы увлекались лекарским делом.

— Что случилось? — всполошился юноша. — Где Адриан?

Его-то я и умоляла приглядеть за мной. Он же старше, выше и сильнее, и как водится, миссию свою провалил.

— Пал смертью трусливых, — удрученно призналась я, вызывая еще больший шквал вопросов.

— Он тебя обидел? — ошалел друг.

— Ты его убила? — ужаснулась девушка.

— Никого я не убила, ты, ведьма, — поморщилась я, изумляясь ее мнению обо мне. — Прогнали его.

— Кто? — спросили оба хором.

Было бы неплохо уточнить имя незнакомца, но я как-то запамятовала.

Рассказав о неудачном свидании и о внезапном появлении спасителя, с замиранием сердца ждала их вердикт. Это я горемыка или глупое стечение обстоятельств? Не везет мне на парней. До обучения в академии всех отвадил Киран, мой брат. А в самой академии пробивались мои способности к проделкам, а впоследствии к наказаниям. Не успевала я романтические встречи бегать, провинности отрабатывала.

— Вообще, — потеребил подбородок Конор, — чего-то подобного и стоило ожидать.

— В смысле? — уперла руки в боки, чтобы казаться воинственнее.

— Блейк, да у тебя язык словно помело.

— Я молчала! Он и слова вставить не давал!

На что он тоже приготовил справедливое замечание.

— А почему не увернулась, меня не позвала в конце концов?

Крыть было нечем, хотя…

— Эй, это ты должен был смотреть и не отвлекаться. Считай, что он на мою честь покусился и по твоей вине. — я гордо расправила плечи, прижав дракона к стенке.

— Ага, — рассмеялась эльфиечка, влезая в беседу. — Как бы покусился, так бы и сам пострадал. Небось уже раздумывала, в какое место бить несчастного Адриана?

Лусиэнь знала меня намного лучше чем адепт Кинг. Девочка с девочкой сердечными делами и собственными мыслями делится гораздо охотнее.

— Да в каком месте он несчастный? — захихикала я. — С дочкой Уиллоуби встретился, скучнейшую историю о победах в холл-боле поведал, еще и позажимать на лавочке успел, пока нас не прервали. Кстати, — я вспомнила, что чужак явно знал моего друга. — Конор, а он ведь про тебя упоминал. Изумился, что мы знакомы.

Пришла очередь юноши хмурить брови.

— Я же не видел, кто это. Вполне возможно, что тебе помог преподаватель с боевого факультета.

Ага, сейчас. Он был кем угодно, но никак не относился к нашим мэтрам. Я с детства посещала академию из-за брата и отца, могла с закрытыми глазами назвать имена попечительского совета и тех, кто в столовой занимал стол на возвышении.

— Нет, — задумалась и склонила голову на бок.

Что-то в жестах того незнакомца и Кинга показалось похожим. Во-первых, они оба носили длинные волосы, а во-вторых, комплекция была схожая.

Боги! Как я сразу не догадалась?

— Он тоже дракон, — сообщила радостно и уселась возле Лусиэнь, чинно сложив ладошки. — Поэтому и знал, кто ты такой.

Слава моим мозгам, я бы из-за этой загадки не заснула.

— Уверена? — Конор вскинул бровь, явно не обрадованный моему заключению. — Не кто-то из моих однокурсников?

— Нет, он старше, говорила же.

Наш перепончатокрылый ящер промолчал, а дальнейшие вопросы игнорировали. Но и я, и подруга видели, что его настроение изменилось. Кинг помрачнел, отвечал односложно, а через несколько минут заторопился домой. Проживал он недалеко от меня, вместе с другими своими собратьями, прибывшими по обмену.

Каких трудов стоило отцу организовать этот злосчастный обмен студентами. Точнее, это был не совсем обмен. Несколько крылатых к нам направили после долгих уговоров, а к себе, вот, никого не пустили. Но это легко объяснялось тем, что Рэйвенар находился в состоянии войны с государством демонов.

— Я вас провожу, а сам спрошу у знакомых, искал ли меня кто-нибудь. — торопился ящер к себе.

Понимая, что он взволнован, я и Лусиэнь спорить не стали, но завтра или на неделе от расспросов юноша не отвертится.

***

Мы медленно прогуливались по столице, но я все равно бросала на друга взволнованные взгляды. Слишком он занервничал, когда я упомянула дракона.

Конор редко делился информацией о своей жизни в Рэйвенаре, а мы, как верные подружки, боялись лишний раз его мучить своим неуемным любопытством. Это вам не Сантиор, ящеры живут по-другому, скрываются и чтут старинные традиции. А еще они не любили чужаков, никого из них не принимали, да и выехать из страны было проблемой.

Попрощавшись с обоими, поспешила в свой особняк, расположившийся на главной улице города. Август Уиллоуби не зря работал руководителем всего иностранного министерства. Он, конечно, вечно был занят, но и получал жалованье не в пример обычному ремесленнику или простому служащему. Но и с учетом его должности мы жили скромно. Папа не любил выставлять достаток напоказ, стремился к скромности, а еще требовал от меня и брата беспрекословного повиновения. Впрочем, для Кирана это не составляло особого труда, а я давно научилась обходить собственные обещания.

— Блейк, это ты? — раздалось из столовой, когда я вошла.

— Да, — я вешала куртку и принюхивалась к восхитительным запахам. — Странно, что вы все дома…

Последняя фраза повисла в воздухе. Я начала ее произносить в прихожей, но закончила в упомянутом помещении, где собрались члены моей семьи и еще один незнакомец.

Знакомый незнакомец, между прочим.

Тот самый, что помог мне избавиться от поползновений Адриана.

— Блейк, садись, — похлопал возле себя отец. — У нас гость.

— Я вижу, — дернула подбородком и смиренно уселась на предлагаемое место. — Познакомите?

От излишней скромности я никогда не страдала. Если родитель ввел кого-то в наш дом, значит, это его ближайший соратник, друг, который не ужаснется от моего поведения. Батюшка же не дурак — водить кого попало. Ему больше всех известно, насколько я импульсивная личность. Он это понял в мои пять лет, когда какой-то чиновник потрепал меня за пухлые щечки. Я по малолетству сильно речь не разделяла, но подружившись с детьми моей няни, умело объяснила проходимцу на простом уличном наречии, что действие было