Охотники за Попаданцами - Павел Барчук

Это куда, как думаете?

— В ГИТИС! Женщины, можно потише! Вообще-то люди тут работают. — Гаркнула из-за монитора компьютера сотрудница регистратуры, хотя ее мнения вообще никто не спрашивал. — Дедуля, вон туда, направо. Вам в сто десятый. Сказала же! Не задерживайте людей!

Дед тихо «крякнул», но отошел и послушно направился к кабинетам.

Постепенно очередь двигалась вперед и я, наконец, оказался напротив хмурого, недовольного женского лица. Это лицо посмотрело на меня так, будто я точно кому-то что-то должен. Причём до конца жизни. И есть весьма реальное опасение, что конец наступит очень скоро. Прямо в поликлинике. В одной только регистратуре провел уже час. Назад старался не оборачиваться. Странная бабка, чье присутствие я ощущал спинным мозгом, очень сильно напрягала.

— Здравствуйте. Я сдавал анализы около пяти дней назад. Мне бы получить результат. Собираюсь лечь на операцию. Вот, сдал все, что велели. Теперь надо к терапевту…

Лицо нахмурилось еще больше. Окинуло меня взглядом сверху вниз, потом снизу вверх.

— Не получите,– Сообщила тётка. И клянусь, я услышал в ее голосе злорадство. — Всё у вас в карточке. Отправляйтесь в триста девятнадцатый кабинет. Вас там примет терапевт.

— Тааак… хорошо. — Я подумал, ну, вот…вовсе даже не страшно. Сразу и к терапевту попаду. — Карточку тогда дадите?

— Не дам! — Рявкнула тётка.– Карточки на руки не выдаем.

— Эм…– Я слегка завис и мы с регистраторшей несколько минут пялились друг на друга.

Я лично пытался найти логику в ее словах. Карточка моя. С хрена ли мне ее не дают? Там есть сведения о моем здоровье, которые нельзя знать? Или как?

Что пыталась найти тётка, не знаю. Мне кажется, она просто кайфовала от сознания своей власти над историей моих болезней, коих там по сути и нет.

— Так…– Я решил попробовать еще раз. — Вы же сами сказали. Нужно идти в триста девятнадцатый кабинет. Там — терапевт. Мои анализы будут в карточке.

— Вот и идите. В триста девятнадцатый кабинет. Карточку мы сами принесем. Держите талон. — Регистраторша злобно ухмыльнулась, а потом протянула мне квадратный листочек, где значились время, фамилия врача, кабинет.

— Ну, хорошо…

Я взял бумажку и как Иванушка-дурачок послушно двинулся прочь от регистратуры. Подумал, раз сказали, что принесут, значит, так и будет.

Сразу направился к терапевту, искренне веря, мои мытарства скоро закончатся. Тут-то все и завертелось…

На талоне русским по белому имелась запись — кабинет триста девятнадцать, участковый терапевт такая-то. Время приёма — девять часов пятнадцать минут.

Я глянул на часы. Как раз стрелка приближалась к девяти.

Поднялся на третий этаж. Триста девятнадцатый кабинет оказался закрыт наглухо и по всему было видно, там идет ремонт.

— Круто…– Я посмотрел на дверь еще раз, дернул ручку.

Зачем? Не знаю. Очевидно же, врач не будет принимать в таких условиях.

В этот момент в коридоре показались две пожилые женщины в медицинской форме, которые на своем горбу волокли офисный шкаф «под потолок». Я, как истинный джентльмен, предложил им помощь. Правда не безвозмездно. Мы, истинные джентльмены, бесплатно шкафы не таскаем. Взамен попросил, чтоб женщины показали «правильный» триста девятнадцатый кабинет. Потому что этот явно был «неправильный».

Тётки согласились и мы поволокли по этажу чертов шкаф, который оказался неподъемным. Ума не дам, как эти дамы тащили его вдвоем. Видимо, от напряжения, в груди что-то сдавило и в глазах закружились «мошки». Правда, почти сразу отпустило.

Через несколько метров одна из медсестер махнула рукой в сторону большого скопления людей.

— А вот и Ваш триста девятнадцатый кабинет. На том, где ремонт, не успели табличку поменять просто.

Я дотолкал шкаф до нужного места, а потом вернулся к двери, которую мне показали.

Точно! Еще один триста девятнадцатый кабинет.

Очередь была немаленькая и все, конечно, по талончикам.

— У вас какой номер? — Раздался вдруг смутно знакомый голос с одной из лавочек, занятых пациентами.

Я повернулся, открыл рот, собираясь ответить… но вместо этого, как стоял, так и замер. С открытым ртом. На лавочке сидела та самая бабка. В костюме, шляпке и сумочкой в руках. Причем физиономия ее стала еще более хитрой.

— Дык шестой он. — Мне через плечо заглянул какой-то мужик. — Иди, парень. Тебе как раз пора. Твоя очередь.

— Иди, иди…– Бабка несколько раз кивнула. — Пока опять не прихватило…

Я оторвал взгляд от старухи, которая продолжала смотреть на меня, будто знает все мои тайные мысли, и заскочил в кабинет. Чертовщина, честное слово. Не настолько долго тащил этот шкаф, чтоб бабка успела взять талон и оказаться ровно там, где должен быть я. И почему она сказала про «прихватило»…

— Здравствуйте… — Начал, переступив порог. В помещении, по разные стороны одного большого стола, сидели две женщины. Одна из них, видимо, врач, вторая — медсестра.

— Карточку! — Рявкнула та, что ближе к двери. Она как раз выполняла функции медсестры.

— Нет, я хотел…

— Карточка ваша где⁈ Фамилия⁈

Меня явно никто не собирался слушать. Я, взрослый, тридцатилетний мужчина стоял в этом чертовом кабинете и чувствовал себя полнейшим идиотом. Будь проклят тот день, когда решил пойти в обычную поликлинику. Говорили ведь мне, сдай, Пашок, анализы в платной клинике. Там с тебя все пылинки сдуют и в задницу расцелуют. Нет. Попёрся, блин, придурок…

— Ну так… вот моя фамилия, вот талончик. — Я протянул медсестре, которая сильно напоминала дворовую собаку, злую и агрессивную, талон, — В регистратуре сказали, карточку сами к вам принесут…

Медсестра тяжело вздохнула, покачала головой, посмотрела на меня, как на скудоумного, а потом сказала.

— Молодой человек… Вот вы вроде бы взрослый мужчина, а верите в сказки. Кто там про Вас вспомнит? Идите обратно в регистратуру. Нет вашей карточки. Они забывают вечно. Вы что, первый раз?

— Да я вообще никогда к вам не ходил. Не болею я. — Меня от поликлиники, бабки, регистратуры и всего остального начало слегка колотить.

— А вот это хорошо! Нам работы меньше. Но в регистратуру сходите. Потом — сюда. Без очереди.

Велела медсестра и королевским жестом кивнула на дверь. Мол, иди плебей, мы тебя отпускаем. «Мы» — это ее величество, медицинская сестра, Владычица клизм и уколов.

Я попятился назад, выскочил в коридор и сразу посмотрел на то место, где сидела бабка. Бабки не было.

— Сука…– Вырвалось у меня против воли. Я, конечно, предполагал, что поход в поликлинику будет тем еще удовольствием, но реальность оказалась круче ожиданий.

— И не говори…– Мужик, который до этого подсказал мне с очередью, почесал затылок. — Все они тут…эти…суки…

Я не стал ничего отвечать и рванул в регистратуру. Естественно, там была очередь. Только начал придумывать, как протиснуться сквозь толпу, от стойки регистратуры меня позвали.

— Паша! Иди сюда!

Я моргнул несколько раз, а потом вообще одной рукой протер глаза.

Рядом с регистраторшей, которая со мной беседовала совсем недавно, стояла… бабка в светлом костюме. Более того, она звала меня по имени. Ненавижу, когда знакомые использую «Пашу». Поэтому всегда представляюсь либо Павел, либо Пашок. В зависимости от обстоятельств. Но сейчас меня волновало совершенно другое.

То, что бабка ухитрялась перемещаться с фантастической скоростью из одной точки поликлиники в другую, изрядно нервировало. В то же время, старуха мне не мерещится, она точно реальная. Потом что, пока я двигался к регистратуре, рассудив, странная она или нет, но очередь лучше обойти, Шапокляк очень даже натурально сцепилась с теткой, которая начала возмущаться. Мол, люди стоят, а какой-то гражданин теперь без очереди прётся. Гражданин — это я.

— Здравствуйте еще раз…

Регистраторша уставилась на меня с откровенной ухмылкой.

— Пришел к врачу, а моей карточки у нее нет!

— Как нет? Вы к кому? К Воробьевой? Таааак…– Тётка несколько минут изучала монитор компьютера — Фамилия ваша как? Лосев? Тааак… у терапевта ваша карта.

У меня начало формироваться ощущение, что надо мной просто издеваются.

— Да нет ее там. Я только что оттуда!

— Тээээк… — Регистраторша ткнула пальцем в монитор и принялась водить им слева направо, — Как, говорите, Ваша фамилия?

— Лосев он! — Встряла бабка. Она по-прежнему стояла рядом и пялилась на меня, периодически переругиваясь с самыми возмущёнными.

— А! Так вот же! К Воробьевой, триста девятнадцатый кабинет.