Честь и Доблесть (СИ) - Анпилогов Андрей

Вода вытекала здесь из двухметровой расщелины небольшой горной возвышенности; и тихо падала с метровой высоты, в маленькое озеро с голубоватой водой.

"Неужели, это я из этого водопадика выскочил, благодаря своему рюкзаку с прокладкой из нетонущей пенки," – мелькнула мысль в моей голове…

По-другому и быть не могло – моя рубаха и джинсы всё ещё были мокрые, а голова продолжала гудеть…

"Хорошо что смартфон в рюкзаке" – подумал я, и с трудом снял его с плеч. Широкие лямки нетонущего и непромокаемого рюкзака словно прилипли к рубахе под большим давлением; однако сам рюкзак не пострадал от подводного плаванья и выглядел как новенький.

Я достал смартфон, включил его, но сотовая связь в этом месте совершенно отсутствовала.

В это время до меня донёсся чей-то смех и громкие голоса.

Я обрадовался людям.

В пяти метрах от водопада проходила едва заметная лесная дорожка, а вокруг одинокой невысокой здесь скалы и озера, стоял лес с высокими деревьями, среди которых преобладали дубы и клёны.

Я не поверил своим глазам, но перед ними показался живописнейший конный отряд. Впереди, на белой лошади, грациозно сидела молоденькая женщина в длинном платье типа "амазонка", в элегантной шляпке с голубым пером, с полоской вуали на лице, и с хлыстом в правой руке.

Но всё моё внимание захватило чрезвычайно глубокое её декольте; и там было что демонстрировать… На её восхитительной груди необычно ярко сверкало алмазное колье. Великолепные бриллианты придавали этой женщине должное величие.

К луке её седла был подвешен небольшой арбалет. Рядом с ней бежала свора гончих. Собаки окружили меня, как добычу.

Прелестная всадница остановилась в трёх шагах от меня и приподняла вуаль…

На вид ей было не более двадцати лет.

Такое прелестное лицо я никогда не видел: оно было удивительно нежное и кроткое, как у мадонны…

На невнимание представительниц прекрасного пола к собственной персоне я не жаловался, но я никогда не видел женщину, так высоко себя держащую, и так бесцеремонно на меня взирающую… Впрочем, шляпка с голубым пером и вздёрнутый носик – были прекрасны…

Чрезвычайное высокомерие и самоуверенность сквозили в каждом её жесте.

Я поднялся на ноги и убрал с лица влажные ещё волосы.

Она внимательно рассматривала меня всего, по порядку – все мои сто девяносто сантиметров: бейсболку, рубашку-ковбойку со множеством карманов, с клапанами и молниями, рюкзак, кроссовки…

– Qui es-tu? Que pour un costume? – сказала очаровательная всадница по-фрацузски, но всё её очарование померкло, когда она продолжила на меня смотреть, как на племенного бугая, на выставке – продаже…

Я легко перевёл два этих вопроса. (-Ты кто? Что за наряд?) спрашивала она меня.

Я находился в состоянии полнейшего недоумения и тянул с ответом.

– Il est probablement un magicien et un alchimiste, à en juger par son apparence et ses vêtements, – послышался голос. (Он, наверное, маг и алхимик, судя по его виду и одежде) легко перевёл я. Это говорил молодой человек с длинными завитыми волосами, в пышном камзоле расшитыми золотой нитью. На его бедре висел небольшой щит с тремя золотыми лилиями на голубом фоне.

"Это герб французского короля", – пришло мне в голову. "Но конечно, это розыгрыш. Здесь снимают исторический фильм времён средневековой Франции, а я, неожиданно так… вылетел из водопада на съёмочной площадке…

– Tu es allemand? Peut-être un alchimiste? – допытывалась всадница.

И этот вопрос я понял без труда (Ты немец? Может быть алхимик?), и почему-то этому обрадовался (мой второй язык – немецкий).

Меня обступили всадники свиты прекрасной амазонки и рассматривали, как невероятную диковинку.

Молодой человек в фиолетовом камзоле перевёл эти два вопроса на немецкий язык.

– Ja, ich bin Deutscher. Ich kenne auch Alchemie (- Да, я немец. Знаю и алхимию), – громко сказал я, решив принять игру.

Все молодые люди были пышно разодеты в камзолы из шёлка и бархата, с арбалетами в руках и шпагами на бёдрах. У каждого всадника, или всадницы на одежде, бросались в глаза яркие голубые ленты, с вышитыми на них золотыми лилиями. Они были на шляпках, на шляпах, беретах, на отворотах камзолов…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Эй, немец, ты словно вылез из преисподней, – сказал молодой человек благородной наружности, с таким же высокомерным взглядом, как и у прелестной амазонки. Я понял его речь, и ответил по-немецки:

– Я скорее из неё вынырнул…

Я, интуитивно в тот момент, решил говорить по-немецки, лишь изредка употребляя французские слова. Это давало мне известное преимущество…

- Это хорошо, что ты немец; если бы ты был англичанин, то мы, отправили бы тебя назад – в преисподнюю… – сказала молодая девушка со смелым взглядом. На её голове, вместо шляпки с перьями, красовался голубой берет с пером и тремя золотыми лилиями; к тому же, вместо платья, на ней был мужской камзол и широкие штаны, а на крутом бедре сверкал эфес длинной шпаги; на широком кожаном поясе висел кинжал с длинной рукоятью. Она пристально смотрела на меня холодными глазами, не убирая руки с эфеса своей шпаги…

Несмотря на блестящий вид этих молодых людей, я отметил про себя, что все они значительно ниже меня по росту.

– Чем ты можешь доказать, что ты алхимик? – спросила девушка в голубом берете с золотыми лилиями, а молодой человек с завитыми волосами перевёл его для меня.

– Сейчас я вам докажу, – сказал я улыбнувшись, и вытащил из рюкзака устройство под названием "Сигнал охотника".

Это взводная пружина с бойком, закреплённая в металлическом стержне, не толще шариковой ручки; и набор разноцветный ракет в патрончиках с резьбой и капсюлями.

Я взвёл пружину (патрончик с красной головкой уже был прикручен к устройству) и, полняв руку вверх, спустил пружину. Звук выстрела был очень громкий, и по лесу прокатилось эхо. Через пару секунд, красная ракета загорелась в небе, и произвела на всех всадников потрясающее впечатление…

Их кони присели и заржали. Они, можно было подумать, никогда не слышали такого громкого звука.

Господа на лошадях буквально открыли рты от изумления и удивления. "Неужели, экспромтом, так синхронно и здорово можно сыграть?!", – невольно подумалось мне.

Всадница на белой лошади слегка наклонилась ко мне, указала на свою, почти обнажённую грудь, и сказала:

– Я Агнесса Сорель, как твоё имя, алхимик?

Я ткнул себя пальцев в грудь, давая понять, что понял вопрос, и сказал:

– Альберт, – назвав имя своего отца, наполовину немца, наполовину русского.

Я уже серьёзно начинал сомневаться в том, что это розыгрыш… Одежда этих молодых людей и оружие были так натуральны, особенно удивительная вышивка золотой нитью на камзолах и штанах; а главное, их необычные лица безо всякого грима, естественные усы, бородки, длинные завитые волосы у кавалеров…

– Точно, это немец, – у него баварский выговор, – тихо произнёс красивый молодой человек с завитыми волосами, что находился рядом с очаровательной Агнессой.

– Его надо непременно показать нашему коннетаблю, – произнесла всадница с холодными глазами и золотыми лилиями на голубом берете.

2.2.

– Хочешь служить у французского короля, алхимик Альберт? – спросила меня красавица с открытой грудью и лицом мадонны, несколько поубавив надменность в голосе, но властно впиваясь в меня своими ярко-голубыми глазами.

Молодой человек в фиолетовом камзоле перевёл её слова на немецкий язык.

Понимая, что отказываться глупо и подвернулся шанс выяснить, наконец, что же это со мной произошло, и, с кем я разговариваю, я твёрдо ответил:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Сочту за честь.

Молодой человек в фиолетовом камзоле, расшитым золотыми нитями, понимающий по-баварски, поправил меня:

– Надо говорить – Ваша светлость.

– Да, сочту за честь, Ваша светлость, – бодро, как солдат, повторил я.

Молодой человек перевёл мои слова на французский язык.