Счастье из другого мира (СИ) - Лин Айлин

Вытянув руки перед собой, надавила посильнее. Странно-вязкое, тягучее и очень густое, но что именно – оставалось только дофантазировать самой. Невидимое электромагнитное поле? Какой-то щит? А может, у меня попросту разыгралась фантазия?

Чем сильнее давила, тем больший отпор чувствовала. Этот невидимый колпак контроля мне уже не нравился: выглядело нелепо, словно актёр-самоучка пантомимы вышел на улицу с бесплатным шоу.

И вот наконец, навалившись всем телом на это «что-то», мои руки продвинулись немного вперёд. Дальше стало чуть полегче. А после пары минут титанических усилий, я ухнула во вдруг возникшую прореху и меня что-то подхватило, утянув, словно в воронку - даже вскрикнуть не успела. Даже испугаться не смогла: оп! И я лечу!

Тысячная процессия человеческих душ не заметила отсутствие одной из них и спокойно продолжила свой неспешный путь.

Глава 1

У вас когда-нибудь болело всё тело? Думаю, нечто подобное случалось с каждым: к примеру, когда уснул в неудобной позе и пролежал в таком состоянии всю ночь.

Но то, что испытывала я, ни на йоту не сравнится с затёкшими мышцами после сна. Болела каждая клеточка и даже, как мне казалось, каждый волосок на голове. Как будто по мне туда и обратно пробежался табун диких мустангов.

Дико хотелось пить.

С трудом разлепив свинцовые веки, растерянно огляделась. Небольшая комната, погружённая в полумрак из-за плотно закрытых тяжёлых портьер, которые даже с моего места выглядели так, словно их никогда не стирали. Воздух в помещении пропитан запахами плесени, пыли и ещё чем-то специфическим, словно жгли траву какую-то…

Вопросов было много: как я оказалась в кровати? Как долго проспала? Последнее, что смутно помню – магическая вспышка и невероятная боль... и ещё обрывки моей кухоньки и любопытные глазёнки Ванюши… от этой мешанины разрозненных воспоминаний заломило виски, скрипнув зубами, попыталась сосредоточиться на обстановке.

От спёртого воздуха в комнате было трудно дышать, а в сочетании с тяжелыми благовониями, укутавшими каждый уголок небольшого помещения в свои тяжёлые объятия, казалось, что ещё немного и я точно задохнусь.

В комнате никого не было. Ни души. С лёгким болезненным стоном попыталась приподняться на локтях, но тело отказывалось слушаться. Ноги ватные, руки – тоже. Оставив попытки сесть, снова легла и, закрыв глаза, задумалась.

Постепенно сознание начало уплывать.

Но громко скрипнувшая створка двери, не дала мне провалиться в болезненный сон: я на чистом упрямстве повернула голову ко входившей в спаленку женщине.

Худая, словно высохшая, старушка лет семидесяти заглянула внутрь и, встретившись со мной своими блекло-зелёными глазами, с несвойственной для её возраста прытью, влетела в комнату.

- Глория, девочка моя! – её щебет, словно кувалдой, бил по моей ещё плохо соображающей голове, - напугала же ты меня!

- Как давно я здесь? – охрипшим голосом спросила я.

- Почти сутки. Я нашла тебя в мастерской без сознания. Слава богу, я проходило мимо и услышала твой стон, - глаза старушки, такие живые, словно два ярких пятнышка на фоне старушечьего тела, наполнились слезами, - тебе принести чего-нибудь? – опомнившись, спросила она.

- Воды, - вытолкнула я неповоротливым языком.

- Лежи. Я мигом, - с этими словами Катерина развернулась и вышла из комнаты.

Катерина. Я знаю её – она моя няня. Преданно служившая моим родителям много-много лет.

Голова загудела. Не давая копнуть глубже в воспоминания.

Нужно снова постараться расслабиться.

Минута, две – и ни единой мысли в голове. Ничего.

Кажется, я уснула, и во сне пришли так необходимые мне воспоминания…

…Передо мной какая-то странная машина с большим количеством кнопок. Сначала я думала, что не справлюсь – уж слишком сложной она казалась. В помещении шумно и очень людно.

Мои пальцы ловко переключают какие-то датчики, кнопочки, на автомате. Тело точно знает, что нужно делать и как всё это работает. В металлической обшивке этого агрегата отражение: женщина, лет шестидесяти или около того, с собранными волосами, чтобы не мешали работать…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Взглянула на свои пальцы, потом снова на отражение… Странно, это я.. но и девятнадцатилетняя Глория ведь тоже я… и у девушки точно кожа гладкая, как шёлк без единой морщины.

- Кажется, я сильно ударилась головой, воображение совсем разыгралось, - в разные стороны покрутила головой, чтобы отогнать от себя плод разбушевавшейся или же слегка больной фантазии.

Закрыла глаза и постаралась сосредоточиться снова.

…Мама. Самая любимая добрая, такая нежная и заботливая… После её смерти три года назад отца совсем подкосило. Некогда работящий, похоронив жену, эл Патрик Мэнес совсем выжил из ума и сильно пристрастился к алкоголю. С того самого момента жизнь прославленного артефактора пошла под откос.

Именно так в моей жизни и жизни отца появилась Валерия.

- Быстро же я вспомнила об этой грымзе, - при мысли о мачехе недовольно поморщилась.

Эта хитрая и властная женщина думала только об отцовских деньгах и о том, как выбраться из грязи в князи. Не имея за душой ничего, кроме Кассия, сыночка-транжиру и оболтуса, каких ещё поискать надо, она быстренько схватила отца в свои цепкие пальцы, очаровала и потащила пьяного мужчину под венец, чтобы хоть как-то закрепить своё новое положение, она мечтала родить отцу наследника, чего сделать не смогла.

Деньги и Кассий – это всё, что волновало Валерию. Для удовлетворения своих и сыновьих потребностей она не жалела никаких денег (конечно же, не своих). В какой-то момент средств на покрытие амбиций этой парочки стало не хватать, и постепенно из дома начали пропадать дорогие вещи.

Думаю, и так понятно, какие чувства я испытывала к избраннице своего отца. К слову, это было взаимно – мы обе попросту не переваривали друг друга. Валерии сильно не нравилось, что я всячески пыталась донести до затуманенного алкоголем сознания отца тот неоспоримый факт, что благодаря его второй супруге мы скоро окажемся за чертой бедности.

А ещё ей очень не нравилось, что я другая. Вполне возможно, в глубине души она завидовала и боялась моих способностей, и именно поэтому старалась всячески настроить отца против меня.

Неудивительно. Одарённым в нашем обществе уделяется самое пристальное внимание. Люди с зачатками магии всегда притягивали к себе взор и в то же время пугали тем, что они другие. Одарённые могли накладывать на предметы, растения, животных определённые эффекты: снадобья таких лекарей гораздо эффективнее, а урожай овощей или злаковых, за которыми ухаживал фермер со способностями, к примеру, можно было собрать дважды в год.

Найти таких людей несложно. Достаточно было узнать их полное имя. Эль Глория, эл Патрик – именно приставка эль к женщинам и эл к мужчинам показывала собеседнику, с кем именно он ведёт разговор.

К слову обо мне: в прошлом году я должна была уехать в Академию для одарённых, но на первоначальный взнос у нас банально не осталось денег…

Следующее моё пробуждение было более сносным. И первое, что я ощутила: как крутит от голода желудок. А во рту сухо, как в пустыне в самый разгар дня.

За дверью послышалось шарканье, и спустя пару секунд в комнату снова зашла Катерина с подносом в руках:

- Я заглядывала несколько часов назад, - кивнула она на одиноко стоящий на прикроватной тумбе высокий стакан, - волу принесла. Но ты так крепко спала, в общем, не добудилась. Вот, бульончик приготовила куриный, доктор сказал тебе нужно хорошо питаться.

Старенькая, немощная – она уже не могла содержать в порядке дом, как раньше, именно поэтому он находился в таком плачевном состоянии. Но ни у кого и мысли не было (кроме, наверное, Валерии) выставить старушку за порог – за все эти годы она стала полноправным членом нашей семьи и даже нянчилась со мной, когда я была совсем ребёнком.

Поставив на прикроватную тумбу поднос, на котором уместилась чаша с куриным бульоном с грустно плавающими в нём кусочками моркови и парочкой тощих волокон куриного мяса, экономка помогла мне принять сидячее положение, подложив под спину пару тощих подушек, после чего подала мне бульон и присела рядом, принявшись молча наблюдать, с каким упоением я приступила к поглощению супчика.