Лучший друг брата - мой враг (ЛП) - Алекса Райли

заскочу в мэрию и разберусь с этими штрафами позже.

Он подмигивает мне, а я лишь скрежещу зубами.

— Так и сделай, — огрызаюсь я в ответ. Глаза Фрости и Эмили перемещаются с меня на него и обратно, а брови Эмили взлетают вверх.

— У вас, дамы, отличный день. Обожаю каблуки, Эмили, — говорю я приторно сладко.

Ненавижу, что Джек может вывести меня на чистую воду, как никто другой.

Я лажу со всеми в Тропинге. Черт, всех здесь знаю. Так почему же Джек такой непохожий ни на кого? Почему он из кожи вон лезет, чтобы усугубить мое положение и надавить на мои больные кнопки, когда он даже не удостаивает меня своим вниманием?

Выбросив обертку, я беру кофе и направляюсь к своей патрульной машине. Как только я оказываюсь внутри, поднимаю записи всех штрафов, которые выписала Джеку за последнее время.

Их, естественно, целый ворох, но это потому, что я слежу за этим человеком, штрафуя его даже за самые мелкие проступки. Неважно, насколько мелким окажется его «преступление», у меня возникает непреодолимое желание раздражать его так же сильно, как он раздражает меня. Не похоже, что Джек не может позволить себе не оплатить штраф.

Я злорадно скалюсь, когда обнаруживаю, что сегодня последний день, когда Джек должен заплатить штраф, который я выписала за парковку на месте для инвалидов. Если он этого не сделает, будет выдан ордер на его арест.

Ладно, возможно, Джек по своей воле припарковался на месте для инвалидов, а шину его внедорожника спустило не случайно, но я очень надеюсь, что он забудет заехать в мэрию и разобраться с этим.

Мне еще не доводилось никого арестовывать, но я бы не возражала, чтобы Джек стал моим первым.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Джек

— Что закажешь? — интересуется Фрости, и я отворачиваюсь от окна, в котором наблюдаю за Тинсел, ухмыляющейся так, словно она кошка, сожравшая канарейку.

— Только кофе, пожалуйста. Как обычно.

— Карамельный макиато с корицей? — спрашивает она, и я киваю.

— Эй, Фрости, можно тебя кое о чем спросить?

— Валяй.

Она продолжает готовить мне кофе, пока я перехожу на другой конец стойки.

— Когда Тинсел так улыбается, мне стоит начинать беспокоиться?

Она разражается смехом, а Эмили подходит ко мне.

— Не знаю, чем ты ей насолил, но она всегда добра ко мне.

Эмили благодарит Фрости за пончик и идет поболтать с доктором Грейсон, которая завтракает со своим сыном.

— Вы двое просто не хотите сдаваться, — вздыхает Фрости и качает ГОЛОВОЙ.

— Она первая это все начала, — поддразниваю я, опуская немного денег в банку для чаевых.

— На твоем месте я бы сегодня держалась от нее подальше.

— Что в этом веселого? — спрашиваю я, благодарю Фрости за кофе, и мы с Эмили покидаем «Снежную выпечку».

Раньше Эмили приходила сюда одна, но потом начала упоминать, что каждое утро видит там Тинсел, и я решил составить ей компанию. Я не мог упустить возможность увидеть женщину, которая занимает все мои мысли, и,

возможно, немного подзадорить ее.

Конечно, Тинсел знает на какие мозоли мне надавить, но мне нравится думать, что и я нажимаю на ее болевые точки в ответ. Вот что бывает, когда влюбляешься в младшую сестру своего лучшего друга, и она на сто процентов неприкасаемая.

Я помню первый раз, когда увидел Тинсел, как будто это было вчера. На ней был рождественский фартук с принтом в виде небольших шариков жевательной резинки, а часть ее локонов выбилась из хвоста. На ее щеке еще красовался небольшой след от муки, и когда она улыбнулась мне, то ее улыбка стрелой ударила прямо в самое сердце. Я никогда не чувствовал себя так раньше, и с тех пор я чувствую себя так только тогда, когда смотрю на нее. Точнее, каждый раз, когда я смотрю на нее.

Тинсел стояла там с пылающим взглядом, маня аппетитными изгибами своего тела и ртом, будто созданным для поцелуев…

— Земля вызывает Джека, — старается привлечь мое внимание Эмили, и это возвращает меня к реальности. — Ты пропустил поворот.

— Черт, извини.

Я проезжаю по Кэнди Кейн Лейн и делаю разворот.

— Наверное, я отвлекся на…

Мои слова обрываются, когда я слышу звук сирены позади, а затем я замечаю синие проблесковые маячки в зеркале заднего вида.

— Целых пять минут? — Эмили сверяется с часами. — Это, наверное, рекорд.

— Не обязательно, — не соглашаюсь я. — Однажды она оштрафовала меня за то, что я намусорил, когда уронил свой кофе, а потом обвинила в порче общественного имущества, когда я забрызгал им стену парикмахерской.

— О да, я забыла об этом.

Нацепив самую ослепительную улыбку, я опускаю окно, как раз когда Тинсел останавливается рядом с ним. Она уже выписывает штраф, прежде чем я успеваю сказать хоть елово.

— Здесь нет знака, запрещающего разворот, — говорю я, но Тинсел игнорирует мое замечание, отрывая квитанцию и передавая ее мне.

— Хорошего дня, — обращается к ней Эмили, и Тинсел улыбается. Чего бы я только не отдал, чтобы эта улыбка была предназначена мне.

— Увидимся позже, Эмс.

Улыбка Тинсел медленно сползает и превращается в оскал, прежде чем она разворачивается и идет обратно к своей патрульной машине.

— Ты знаешь, что имей ты кусочек сахара в кармане, ты смог бы поймать чуть больше оленей, — замечает Эмили, а я лишь картинно закатываю глаза.

— Поверь мне, это один из тех оленей, который вовсе не хочет быть пойманным.

Когда я подъезжаю к гостинице, Эмили направляется в конференц-зал, чтобы встретиться с персоналом и обсудить текущие дела. Я владелец гостиницы «Сноухед Инн», но фактически Эмили ведет все дела, чтобы гостиница оставалась на плаву. Она прекрасно справляется со своей работой, когда не сетует на то, как она по уши влюблена в своего парня, который находится в заграничной командировке до Нового года. Я могу слушать о том, как прекрасна любовь, только до тех пор, пока не отключаюсь.

Влюбленность — это самое худшее. Я знаю, потому что я был влюблен в Тинсел на протяжении многих лет, и мне приходилось страдать молча. Иногда я думаю о том, чтобы просто выложить все карты на стол, но я не приму отказа. По крайней мере, учитывая то, как сильно она меня ненавидит и как это может испортить мои отношения с ее братом Нортом. Он — единственный член моей семьи; семьи, которая у меня есть, и я не хотел бы навредить ему из-за того, что я — тупица, который влюбился в его сестру. Сестру, которая презирает меня.

Она была в