Саманта - Юрий Яковлев

Она произнесла эти слова и покраснела... И отвернулась, чтобы он не видел, как она покраснела. А парень закричал:

- Да! Да! Любит! Но она не должна любить такого рыжего!

Некоторое время девочка молчала, думала, как бы покрепче ответить. И, глядя через плечо, крикнула с вызовом:

- А может быть, я тоже когда-нибудь полюблю рыжего Дуга!

И тут парень взорвался.

- Все девчонки дуры! - закричал он. - Все девчонки не знают, что делают. Мне не нужна твоя колонка! Мне не нужен твой бензин. Долечу как-нибудь так! - И вдруг: - Как тебя зовут?

- Саманта! - ответила девочка.

- Я запомню твое имя! Я навсегда запомню твое имя, - закричал парень. - А меня зовут Руди. Рудольф Битеринг.

Девочка так и не поняла, зачем этот Рудольф Битеринг собирается навсегда запомнить ее имя. Чтобы гоняться и за ней по небу до тех пор, пока не кончится бензин?

А Руди уже нырнул в кабину, с шумом задвинул прозрачный плексигласовый колпак. Затрещал мотор. Завертелся пропеллер. И самолетик, переваливаясь с боку на бок, как бы нехотя побежал по неровному полю. А потом незаметно отделился от земли и по невидимой лестнице стал взбираться в небо.

Он исчез, как до него исчезла стрекоза, - растворился в солнечных лучах.

И в это время со стороны городка потянулся странный, тревожный вой, словно множество сирен старались перекричать друг друга.

"Пожар? - подумала Саманта. - А может быть, другое бедствие?"

Девочка потерла заживающую коленку и побежала в сторону дома.

"Русские летят"

Когда усталая, в пыльных кедах Саманта вошла в город, никакого пожара не было, но город был пуст. Он был пуст, как бывает ночью, когда на улицах нет прохожих, а по мостовой не мчатся машины. Но если город уснул, то почему не горят фонари, а высоко в небе стоит солнце? Может быть, произошла ошибка, путаница: испортились сразу все часы, переменились программы телевидения, и люди уснули, приняв день за ночь?

Саманта шла, прижимаясь к стенам домов, чтобы быть незаметной. Ее охватил страх. Страх обычно приходит в темноте - сегодня ей стало страшно при свете дня. Она боялась, сама не зная чего. Пустоты?

Так девочка прошла еще два квартала и вдруг подумала: наверное, пока она ловила стрекоз, случилась какая-то беда и все жители покинули дома и умчались прочь из родного города. А как же папа и мама? Они наверняка остались дома и ждут ее, что бы ни произошло. Только бы дойти до дома, только бы дойти...

Саманта шла, вернее, кралась по пустому городу, и страх все сильнее овладевал ею. Чтобы отвлечься, она стала читать вывески, самые привычные: "Банк", "Бар", "Аптека"... Но они существуют для людей, а если некому заходить в банк, идти к ленчу в бар и спешить за лекарствами в аптеку, то все теряет смысл. И жизнь в пустом городе тоже теряет смысл.

И вдруг раздался свист. Девочка остановилась. Рядом приоткрылась дверь, оттуда высунулась рука и мгновенно втянула Саманту в подъезд. Дверь захлопнулась.

- Это я, - послышался в темноте приглушенный голос, но Саманта не узнала его, потому что, когда говорят шепотом, все голоса становятся похожими.

Зато она почувствовала знакомый, аппетитный запах свежих хамбургеров - булочек с вложенными в них котлетами. У нее потекли слюнки, и она узнала Дуга. После школы он разносил по городу хамбургеры подрабатывал.

- Это ты, Дуг? - спросила Саманта.

- Это я, Саманта. На, поешь! - Маленький продавец булочек с котлетами вложил в руку девочке хамбургер.

- У меня нет с собой денег, - призналась Саманта.

- Ничего, - отозвался мальчик. - Ешь так! Бери!

- Я от страха забыла про голод, - призналась девочка и с удовольствием принялась есть хрустящую булочку с ароматной котлетой. Скажи, Дуг, что здесь происходит?

- Взрослые играют в войну. Они объявили: "Русские летят" - и стали всех загонять в атомные убежища.

- Что этим русским надо? - вздохнула девочка.

- Не знаю, - признался Дуг. - У меня дядя ушел на войну, только не с русскими, а с вьетнамцами. Он был в командос. Дядя не вернулся. Но нам прислали его зеленый берет. И никто не победил.

- Но если война, кто-то должен победить?

- Лучше не воевать, - задумчиво произнес Дуг. - У дяди остались три дочки, мои кузины. Они не виноваты, что кто-то хотел воевать. Им живется плохо. Так плохо, словно их победили!

Дуг замолчал. И Саманта молчала. Ей было горько, словно не у Дуга, а у нее были три кузины и у них теперь вместо отца зеленый берет командос.

Ребята притихли и стали наблюдать за улицей в щелку приоткрытой двери. По камням прыгали воробышки, словно состязались в беге в мешке. В поле зрения показался человек в инвалидном кресле-каталке. Он с независимым видом катил по самой середине мостовой.

- Смотри, старый солдат Ральф! - воскликнул Дуг.

- Он не боится войны, - отозвалась Саманта.

- Тем более что война не настоящая, - усмехнулся Дуг.

- Он и настоящей не боится. Давай позовем его. - И, не дожидаясь согласия своего товарища, Саманта распахнула дверь и крикнула: - Мистер Ральф! Подгребайте к нам.

Кресло на колесах остановилось, сделало крутой поворот и оказалось рядом с детьми.

- О! Сэми! - воскликнул Ральф. - И ты, Дуг! Хорошая подобралась компания. Играете в войну?

- Весь город играет. А мы спрятались.

- От войны не спрячешься.

...Ральф был одет в неизменную, изрядно поношенную куртку. На голове лихо сидела военная фуражка. Он казался молодым, но его короткая щетина-борода отливала серебром. Словно он намылился, а побриться забыл. У него не было ног. Вернее, они были, но не действовали.

"Ноги мне заменили на войне, - горько усмехаясь, обычно говорил он. Взяли крепкие, а вернули бывшие в употреблении, неподвижные".

Когда ему говорили: "Вы рано поседели!" - он отвечал: "Потому что поздно поумнел".

Он действительно на всю округу слыл мудрецом.

Но дети любили его не за мудрость, а за то, что он рассказывал сказки и дружил с ребятами на равных. Это взрослым людям редко удается.

Саманта внимательно посмотрела в глаза мистера Ральфа и спросила:

- Почему никто не хочет войны и все готовятся к войне?

Старый солдат не спеша раскурил свою трубку, которую ему на Эльбе подарил русский друг Иван, и задумчиво воскликнул:

- Война! Война! Я помню, как было страшно, когда я не узнал лес. Вчера это был прекрасный лес. А на другой день после обстрела лес стал калекой. Сломанные деревья, обгоревшие ветви, корни, черными спрутами застывшие над головой. Онемели птицы. Ослепли цветы.

- А люди? - спросила Саманта.

- Люди - как лес, - ответил старый солдат. - Я дерево из того леса.

Мистер Ральф любил рассуждать и каждый раз приходил к неожиданному выводу.

- Человек, если делает добро другому, непременно хочет, чтобы об этом знали все. Люди тщеславны. А вы, друзья мои, слыхали притчу о солдатской фляге? - спросил он и, не дожидаясь ответа, стал рассказывать: - Семеро солдат томились от жажды. И была у одного из них фляга с тремя глотками воды. Он пустил флягу по кругу. И все подносили флягу ко рту. Но когда фляга вернулась к хозяину, оказалось, что вода не тронута. Каждый хотел уступить эти три бесценных глотка товарищу... Настанет время, когда старая солдатская фляга пойдет по всему миру. И вернется нетронутой. Вот тогда и настанет вечный мир... Эй, Сэми! Как поживает твоя собака? Не принесла щенков? Я куплю у тебя щенка.

- Мистер Ральф, я подарю вам щенка.

- Дарить собаку нельзя. Я дам тебе доллар, а ты отсчитаешь мне пятьдесят центов сдачи. У тебя найдется пятьдесят центов?

Четыре ступеньки

Я вглядываюсь в даль и вижу деревянное крылечко Самантиного дома. Сюда долетают ветры с залива Мэн и веет прохладой от Великих озер, а рядом шумят сосны, словно рассказывают, что когда-то на этом месте стоял вигвам индейцев, горел костер и дымок, словно по винтовой лестнице, поднимался высоко в небо.

А рядом с первой ступенькой, совсем близко, растет невысокая елочка. Раз в году, зимней ночью, Санта-Клаус наряжает ее и кладет прямо на снег рождественский подарок.

Я вглядываюсь и вижу: на крыльце появился Артур - отец Саманты. Он высоченный, как баскетболист, и нога у него будь здоров. Глаза у папы глубоко посажены, и кажется, что он щурится, словно от солнца. Черты лица крупные, грубоватые и располагающие. Ветер, тот, что дует с залива Мэн, растрепал ему волосы, и на макушке появилось два мальчишечьих вихра. И пала старательно приглаживает их, но ничего не получается: они как на пружинках. Но, кроме вихров, в папе сохранилось еще что-то от мальчишки. Саманта это чувствует, и ей легко находить с папой общий язык. Временами он кажется ей очень, очень, очень высоким мальчишкой. А для других папа джентльмен, степенный преподаватель Боудон-колледжа. Мистер Артур Смит.

Когда папа бывает строг, Саманте кажется, что он играет в строгого. Она улыбается, а папа сердится.

Папа постоял на крылечке. Потом по-спортивному развел руки в стороны и глубоко вздохнул. Он повторил это несколько раз, затем спустился и сел на вторую ступеньку.