Когда святые маршируют - Айзек Азимов

- Да, и поскольку усиление звука невозможно без искажения деталей, я прошу вас надеть наушники.

- Я должен одновременно смотреть на мерцающий свет?

- Не обязательно. Вы можете закрыть глаза. Того мерцания, что проникнет сквозь веки, будет вполне достаточно для восприятия.

Бишоп закрыл глаза. Сквозь шум послышался еле уловимый грустный и сложный ритм - ритм, вобравший в себя все печали усталого старого мира. Бишоп слушал, смутно ощущая мигание света, бьющее по глазным яблокам в том же ритме.

И тут он почувствовал, что кто-то настойчиво дергает его за рукав:

- Мистер Бишоп... Мистер Бишоп... Он глубоко вздохнул.

- Спасибо, - сказал он с легкой дрожью. - Меня это раздражало, но я не мог оторваться.

- Вы слушали энцефалограмму депрессии и поддались ее воздействию. Ваши собственные биоволны подстраивались под ритм. Вы чувствовали себя подавленным, верно?

- Всю дорогу.

- Когда нам удается определить часть энцефалограммы, характерную для депрессивного состояния или любого другого психического расстройства, мы ее изымаем, а затем прокручиваем больному всю остальную запись, и его биоволны приходят в норму.

- Надолго?

- Увы, нет. После сеанса может пройти несколько дней. Максимум неделя. Потом приходится повторять все сначала.

- Это лучше, чем ничего.

- И все-таки этого недостаточно. Люди рождаются с теми или иными генами, которые определяют ту или иную потенциальную психическую структуру. Люди подвергаются определенным воздействиям окружающей среды. Такие вещи нелегко нейтрализовать, и мы в своей больнице пытаемся найти более эффективные и длительные схемы нейтрализации... Не исключено, что вы сможете нам помочь. Поэтому мы вас и пригласили.

- Но я в этом ничего не понимаю, док. Я даже не знал, что энцефалограммы записывают лазером. - Бишоп развел руками. - Боюсь, я не в силах помочь вам.

Доктор Крей нетерпеливо сунула руки в карманы халата и сказала:

- Вы говорили, что лазер записывает больше деталей, нежели ухо способно воспринять.

- Да, и могу это повторить.

- Я вам верю. Мой коллега прочел ваше интервью в декабрьском номере «Хай Фидели-ти» за 2000 год, в котором вы как раз об этом говорили. Потому-то мы и обратили на вас внимание. Ухо не воспринимает деталей лазерной записи, но глаз воспринимает. Энцефалограмму изменяет и приводит в норму именно мерцающий свет, а не звуковые ритмы. Звук сам по себе ничего изменить не в силах. Однако он может усилить эффект воздействия света.

- Тогда вам просто не на что жаловаться.

- К сожалению, есть на что. Мы не можем добиться стабильного усиления, поскольку тончайшие, бесконечно сложные вариации звука, записанные с помощью лазера, не воспринимаются на слух. Вариаций слишком много, и те из них, что способны усилить воздействие света, тонут в общем фоне.

- А что заставляет вас предполагать, что такие усиливающие вариации вообще существуют?

- Иногда, в основном случайно, нам удается достичь долговременного лечебного эффекта, но мы не понимаем каким образом. Нам нужен музыкант. Если вы прослушаете записи, сделанные до и после сеанса терапии, возможно, вам интуитивно удастся определить музыкальный ритм, соответствующий нормальной энцефалограмме. Мы записали бы его, и он мог бы усилить воздействие света и повысить эффективность лечения.

- Эй! - обеспокоено воскликнул Бишоп. - Это слишком большая ответственность. Когда я пишу музыку, я просто ласкаю слух и заставляю сокращаться мускулы. Я не пытаюсь лечить больные мозги.

- Все, о чем мы вас просим, это ласкать слух и заставлять сокращаться мускулы, но только в такт с музыкой нормальной энцефалограммы... Поверьте, вам не стоит бояться ответственности, мистер Бишоп. Крайне маловероятно, чтобы ваша музыка могла пойти во вред, зато она может принести большую пользу. Гонорар вы получите в любом случае, даже если ничего не выйдет.

- Что ж, - сказал Бишоп, - я попробую, хотя обещать ничего не могу.

Через два дня он вернулся. Доктор Крей, которую вытащили с совещания, посмотрела на него усталыми припухшими глазами.

- Как успехи?

- Есть кое-что. Думаю, должно получиться.

- Откуда вы знаете?

- Я не знаю. Просто чувствую... Я прослушал лазерные записи, которые вы мне дали: музыку энцефалограммы пациента в состоянии депрессии и в норме, то есть после сеанса. Вы были правы. Без мерцающего света ни та, ни другая запись на меня не подействовала. И тем не менее я вычленил вторую запись из первой, чтобы определить, в чем различие.

- У вас есть компьютер? - удивилась доктор Крей.

- Нет, компьютер тут бы не помог. Он выдал бы слишком избыточную информацию. Вы берете сложную лазерную запись, вычитаете из нее другую сложную запись и в результате получаете опять-таки довольно сложную запись. Нет, я вычленил ее мысленно, чтобы посмотреть, какой ритм останется. Этот ритм и будет ритмом депрессии, а стало быть, нужно заменить его контрритмом.

- Как вы могли проделать это мысленно? Бишоп небрежно пожал плечами.

- Не знаю. А как Бетховен держал в голове Девятую симфонию, прежде чем записал ее? Мозг - довольно-таки хороший компьютер, разве нет?

- Да, наверное, - согласилась, сдаваясь, доктор Крей. - Вам удалось подобрать контрритм?

- Надеюсь. Он записан у меня на обычной пленке, никакой особой техники тут не нужно. Звучит он примерно так: тататаТА-тататаТА-тататаТАТАТАтаТА - и так далее. Я наложил на него мелодию, и вы можете пустить ее через наушники, пока пациентка будет наблюдать за мерцанием света, соответствующим нормальным биоволнам. Если я не ошибся, звук усилит воздействие света.

- Вы уверены?

- Будь я уверен, вам не нужно было бы проверять, док. Или я не прав? Доктор Крей подумала немного и согласилась.

- Я договорюсь с пациенткой. А вы пока побудьте здесь.

- Если хотите. Это входит в обязанности консультанта, я полагаю.

- Вам нельзя будет находиться в комнате, где проходит лечение, но я хотела бы, чтобы вы подождали.

- Как скажете.

Пациентка выглядела измученной - глаза потуплены, голос еле слышный и невнятный.

Бишоп бросил на нее осторожный взгляд из угла, где он сидел тихо как мышка. Женщина вошла в соседнюю комнату. Он терпеливо ждал и думал: а вдруг получится? Почему бы тогда не сопровождать световые волны звуковым аккомпанементом, чтобы излечить обыкновенную хандру? Чтобы повысить жизненный тонус? Усилить любовь? Не только у больных людей, но и у здоровых; это могло бы стать заменителем алкоголя или наркотиков, которыми обычно накачиваются, чтобы привести в порядок чувства, - причем совершенно безопасным заменителем, основанным на биоволнах собственного мозга... И вот наконец, через сорок пять минут, она вышла.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});