Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда я стала постарше, в квартире одной из подружек я случайно заметила похожую сущность и поинтересовалась, не мешают ли они друг другу жить. Подруга сначала не понимала, о чем я говорю, потом долго таращилась в угол, куда я ей показывала, потом долго и внимательно смотрела на меня, потом покрутила пальцем у виска и поинтересовалась, не шизанутая ли я часом. Или я ее пытаюсь напугать? Я догадалась, что она, как и многие окружающие меня люди, не видит того, что вижу я, и что она этого страшится. Я сделала вид, что пошутила, подруга снова покрутила пальцем у виска, и мы забыли об этом дурацком разговоре.
А загадочная сущность после этого стала пакостить мне каждый раз, как я наносила подруге визит: когда никто не видел, роняла передо мной и на меня разные предметы, проливала мне на колени горячий чай, толкая под руку и при этом на мгновение становясь отчетливо видимой (только мне, опять же, как выяснилось), подсыпала мне в обувь колючие крошки (я просто догадалась, чья это работа, хотя сама за этим действием пакостную сущность ни разу не застукала).
В конце концов она добилась своего – я перестала бывать у Светки дома, каждый раз изобретая причину, чтобы не обидеть подружку отказом.
Однажды я пыталась заговорить об этом с мамой. Она, видимо, списала это все на мое подростковое воображение, фантазии и желание чувствовать себя хоть в чем-то исключительной. Я поняла, что моя мама тоже «их» не видит.
А сущность наконец-то поняла, что я знаю о ее существовании. И тогда дома начался настоящий кошмар. Про нас даже телевидение пыталось снять сюжет – барабашки тогда как раз вошли в моду вместе со всякими экстрасенсами, психотерапевтами и прочими знахарями и провидцами. Но во время визита съемочной группы сущность притихла и, как назло, перестала безобразничать. А когда разочарованные и злые телевизионщики уехали, кошмар возобновился: предметы летали, злобная сущность весьма отталкивающего вида почти все время торчала у меня на виду, потому что не переставая что-то двигала, роняла, шумела и всячески буянила. Один раз соседи даже вызвали милицию, посчитав, что это мама «воспитывает» дочь-подростка.
Составлявший протокол участковый явно мне не верил, хмыкал в усы, пытаясь разобраться в наших с мамой вполне мирных, на взгляд постороннего, отношениях, задавал неожиданные и каверзные вопросы о нашем образе жизни и о внезапно начавшихся безобразиях.
Когда он ушел, мама наконец-то поверила в то, что я не фантазерка и не шизофреник.
Мы временно перебрались к бабушке, в дом на окраине городка, а потом поменяли квартиру. Нам повезло: домового в ней не оказалось.
Позже я еще несколько раз сталкивалась с подобными агрессивными барабашками, и в общем-то понятно, что любить их причин у меня не было.
Итак, я жила одна, меня все устраивало, однако я подумывала, не завести ли себе кота. Я люблю котов. Они славные, очень мило подлизываются, когда им что-то от тебя надо, и очень стараются казаться независимыми, когда ничего не надо. Но в основном они милые. Я по натуре кошатница, собак недолюбливаю за их чрезмерность. Слишком много любви, шума и внимания, слишком много усилий требуется для их нормального существования в условиях городской квартиры. Нет, это не мое. Меня бы устроили рыбки. А еще лучше – цветочки в горшочке. Или коты. Но ни рыбок, ни цветочков я себе завести не успела.
И кота не успела.
В квартире обнаружился-таки домовой.
Обнаружился самым мерзким образом. Дверь туалета была довольно широко открыта, и в разгар моего, пардон, безмятежного чтения периодической литературы (а от кого мне было запираться?) на пороге возникло отвратительное существо, много раз описанное в сказках и страшилках. Лохматое, непропорциональное, черт-те во что одетое (ладно хоть вообще одетое!), подбоченившееся и нагло ухмыляющееся. Типичный фольклорный домовой.
– Просвещаешься? – нагло вопросило безобразное существо и нагнуло голову, чтобы рассмотреть обложку. От неожиданности я заорала. Журнал выпал из рук. Домовой, казалось, тоже не ожидал такого поворота и вместо того чтобы деликатно исчезнуть, застыл на месте и уставился на меня своими блестящими маленькими глазками-бусинками из-под спутанных кустистых бровищ, перемешанных с гривой и прочим волосяным покровом на лохматой физиономии. Голым на ней был только нос, да и тот с отвратительной волосатой бородавкой.
– Ты что, меня видишь? – удивленно спросил домовой, делая попытку пошевелить своими бровищами.
– И даже слышу! – в ярости рявкнула я и чуть было снова не перешла на истерический визг. – Сгинь, нечистый! – Ничего более умного мне в тот момент не пришло в голову. Швырять в него журналом я поостереглась, хотя очень хотелось.
Домовой расхохотался, но отступил и дверь прикрыл. У меня тряслись руки, ноги и всякие поджилки, пока я спешно заканчивала свои дела. Я не понимала, как такое могло получиться, ведь кот мне ничего не сказал! Откуда он тут взялся, этот мерзкий тип с отталкивающей внешностью? Я уже столько времени тут жила и ничего не замечала… Или замечала, но не придавала значения?
Я долго стояла в раздумьях, не решаясь покинуть спасительное убежище, в котором мне не повезло (или в котором повезло? это теперь как посмотреть) встретиться с этим созданием. Во-первых, здесь мало места. Во-вторых, здесь нет тяжелых вещей, которыми он мог бы в меня запустить. В-третьих, здесь мало предметов, способных самовозгореться. Ну, журнал. Ну, рулон туалетной бумаги. Коврик… О! баллончик с освежителем воздуха! Пока я судорожно соображала, что предпринять, если он вдруг вспыхнет или взорвется, из-за двери послышался его мерзкий скрипучий голос:
– Ты там уснула что ли? Корни пустила? Давай выходи, знакомиться будем.
Я продолжала стоять столбом, осматриваясь в туалете, как будто видела его первый раз. Долго я тут отсиживаться все равно не смогу. Держать оборону тут трудновато, а осаду и подавно. Бежать мне некуда, но и погибать от голода в собственном сортире не входило в мои планы. И вообще: мой дом – моя крепость!
Я осторожно приоткрыла дверь и выглянула в коридор, готовая чуть что юркнуть обратно. Было тихо. Как мне показалось, звеняще тихо. Даже тиканье часов не нарушало этой напряженной тишины, потому что у меня дома не было тикающих часов! Я выскользнула из туалета и замерла в нерешительности, как витязь на распутье, решая, в какую из своих комнат мне сейчас безопаснее двигаться.
– Давай-давай, не боись, я тебя не трону.
– Почему?
Мне было и впрямь интересно. Ни один из прежде встреченных мной барабашек не проявлял подобного дружелюбия. Подозрительно.
– Я любопытный. Ты нет?
– Я в меру.
Я осторожно двинулась по коридору на голос. Кажется, это из гостиной.
Я сперва заглянула в зал из-за дверного проема. В меня опять ничего не швырнули, и я встала на пороге, оглядывая свое жилище, которое вот-вот могло превратиться в поле боя. Я никого не увидела. Ошиблась? Голос шел из кухни?
Вдруг вертящийся компьютерный стул развернулся ко мне, резко остановился безо всякой инерции, и я увидела его. Он сидел, слегка подавшись в мою сторону, скрестив ноги и чуть покачивая ими. Сейчас он казался мне не вполне материальным – каким-то расплывчатым и полупрозрачным. Я разглядывала его, он меня. Он явно ждал, но я не собиралась нарушать молчание. Мало ли что я ляпну, вдруг он обидится и передумает меня не трогать. Однако ему надоело играть в гляделки, он откинулся на спинку кресла, и оно стало тихонько поворачиваться вправо-влево. Я люблю так покачиваться, когда задумаюсь над текстом во время работы, но я отталкиваюсь при этом ногой. А он ничем не отталкивался. Просто покачивался туда-сюда, как будто тоже над чем-то задумался. Я заметила, что теперь стала видеть его лучше, четче, как будто надела очки.
Сейчас почему-то он не казался мне таким страшилищем. Вполне себе добродушный лохматый сказочный персонаж. Сидящий, правда, на моем стуле спиной ко моему рабочему ноутбуку.
– Да ты проходи, не стесняйся.
– Чувствуй себя как дома, – ехидно подхватила я.
– Чувствуй, чувствуй, – вальяжно разрешил он.
– А ничего, что я тут уже две недели чувствую себя как дома?
– Ничего, – снова важно покивал он своей лохматой башкой, – я-то тут подольше живу! – сообщил он, явно чем-то гордясь.
– А я тут теперь и дальше собираюсь жить! – с нажимом сказала я.
– Да живи, пожалуйста! Я тебя что, выгоняю, что ли? – возмутился он. – Что ты бычишься вообще?
Он вдруг насупился и замолк. Я ждала продолжения.
– Ну, вообще-то я должен извиниться, да. Я не хотел тебя пугать и оскорблять. Некрасиво получилось.
– Некрасиво.
– Я извинился!
– И чего ты от меня ждешь? Что я брошусь тебе на шею?
Мы снова замолчали. Чтобы заполнить паузу, да и вообще как-то сменить обстановку, я решила наконец-то занять хотя бы нормальное место в своей квартире. В конце концов, что я, гость?
- Инкарцерон - Кэтрин Фишер - Социально-психологическая
- CyberDolls - Олег Палёк - Социально-психологическая
- Обезьяна и сущность (litres) - Олдос Хаксли - Социально-психологическая
- Горыныч и чай - Анна Михайловна Пейчева - Детективная фантастика / Социально-психологическая / Юмористическая фантастика
- Избранная - Алета Григорян - Социально-психологическая
- Гриб без шляпки - Сергей Авалон - Социально-психологическая / Эзотерика
- Лисьи байки: мистические рассказы - Олег Савощик - Социально-психологическая / Ужасы и Мистика
- Очередь за смертью - Tais - Социально-психологическая
- Боги и Боты - Teronet - Социально-психологическая
- Осторожно боги - Алла Кисилева - Социально-психологическая