Воин великой тьмы (Книга Арьяты и Трогвара) - Ник Перумов

— Я и так спокойна! — возмутилась принцесса под насмешливым взглядом брата. — И отец правильно делал, что держал все в секрете, — если бы Нарайя знала, куда мы направляемся, что бы тогда было?

Королева вздрогнула и опустила голову.

— Да, нельзя исключить то, что она сбежала с тем, чтобы выдать нас, — невесело подтвердил король. — Чем меньше слуг знает о твоих планах, тем больше шансов, что задуманное исполнится. Однако же мы пришли! Видите эту дверь?

Процессия остановилась перед обшарпанной дверью, кое-как сколоченной из обрезков дубовых досок. Дом смотрел на улицу несколькими окнами — выбитыми и темными, у покосившегося крыльца буйно разрослись сорные травы. Ехавшие на осле мальчик и девочка, как по команде, захныкали, требуя ужин и постель.

— Это недостойно вашей королевской крови! — гневным шепотом пристыдила их Арьята; в кои веки соглашаясь с сестрой, Альтин тоже шикнул и притопнул ногой.

После того как порядок был восстановлен, король негромко постучал четыре раза, затем, после паузы, — еще столько же. Наступила тишина, все затаили дыхание.

— Кто там? — произнес за дверью чей-то спокойный голос. Он звучал глухо, произнося слова со странным акцентом, однако в нем чувствовались скрытая сила и уверенность.

— Почтенному Гормли привет от хозяина этой земли! — твердо ответил король — и дверь тотчас распахнулась. В проеме появилась невысокая фигура в просторном кафтане, на поясе хозяина висел короткий меч.

— Входите скорее, мои повелители! — торопливым шепотом выговорил человек, наскоро поклонившись и поспешно освобождая проход. — Давайте мне ваших животных, я позабочусь, а вы проходите внутрь, тут путь один, не собьетесь…

Гормли выскочил в переулок, поспешно хватая под уздцы сразу всех коней и норовя увести в то же время и ослика. Он пару раз лягнул ногой стену дома возле открытой двери, послышался легкий шум, деревянные панели разошлись, открывая вход во внутренний крытый двор. Альтин и его младший братишка глазели на все это с раскрытыми ртами.

— Не стойте на улице, ваши высочества, заходите быстрее, — торопил их Гормли, скрываясь с ослом и конями в темной утробе своего странного дома. Беглецы последовали его настойчивому совету.

Внутри все оказалось неожиданно чисто, хотя и очень просто, без малейшего признака роскоши. Стоял деревянный стол, шесть стульев вокруг него, по углам просторной комнаты были устроены лежаки, покрытые цветастыми одеялами. Королева могла бы поклясться, что в этом неброском, но очень аккуратном убранстве чувствуется женская рука.

Беглецы еще не успели даже как следует усесться, как на пороге появился Гормли с большим подносом, уставленным многочисленными горшками и плошками, от которых исходил аромат хорошо приготовленной рыбы.

— Прошу вас, ваши величества, — вновь поклонился хозяин.

Он достал с полки лучину, зажег ее в очаге и с живым огоньком в руках обошел комнату по кругу, коснувшись им фитилей нескольких масляных ламп. Их свет окончательно прогнал сгустившийся было полумрак; только теперь королева и ее дети смогли как следует разглядеть того, кто укрывал их, рискуя свободой и жизнью.

Нельзя сказать, чтобы это было очень приятное зрелище. Они увидели вытянутый шишковатый череп, лишенный даже малейшего намека на волосы; нос был перебит, ноздри — вырваны. Щеки исполосованы уродливыми синюшно-багровыми шрамами, из-под верхней губы торчал кривой зуб. Длинные руки свисали почти до самых колен, на мизинце левой — не хватало фаланги.

Гормли был стар, очень стар, кожа на лице стала красно-коричневой и свисала многочисленными складками, глаза глубоко запали, мохнатые брови были совершенно белы. Руки покрывала частая сеть глубоких морщин; однако глаза смотрели ясно и пронзительно, что никак не вязалось со всем обликом глубокого старика. От наблюдательной Арьяты не скрылось и то, что сутулость Гормли была явно напускной, а пальцы двигались с ловкостью молодого чеканщика и ничуть не дрожали — а ведь дрожью в пальцах страдали все без исключения старики в северных землях, все, кому посчастливилось перевалить на седьмой десяток. Гормли даже на первый взгляд можно было дать все девяносто, однако передвигался он на удивление мягко и ловко.

Миски и плошки дымились на столе, очень быстро расставленные узловатыми и длинными пальцами хозяина. Их величества не заставили просить себя дважды, однако если Арьята и тут ела с великолепным достоинством, точно на Большом Приеме, то Альтин и младшие уписывали еду за обе щеки, не гнушаясь помогать себе руками, и совсем не обращали внимания на негодующие взгляды старшей сестры.

Король ел мало, полностью погрузившись в свои мысли; Гормли тактично не начинал разговора, пока гости не насытятся.

Когда посуда опустела и старый хозяин убрал со стола, младшие дети, не исключая и Альтина, уже вовсю зевали и терли кулаками глаза. Гормли поспешил увести их всех наверх, и они послушно последовали за ним, несмотря на то что младшая девочка полушепотом призналась Арьяте: «Какой страшный дед!»

За столом наконец остались только королевская чета, Гормли да упрямая Арьята. Младенец проснулся и было захныкал, но старик склонился над ним, что-то негромко прошептал, провел рукой над головой ребенка… и тот вновь безмятежно засопел.

— Теперь можно поговорить, Гормли, — обратился к хозяину король, поднимая угрюмый взгляд от столешницы.

— Да о чем же тут говорить? — Гормли ухмыльнулся, но тоже как-то невесело. — Я и так все знаю. Они посадили на трон эту эльфийскую полукровку! Они объявили тебя, мой король, убийцей и палачом, прогневавшим Молодых Богов, и теперь лишить тебя жизни — первейший долг каждого верноподданного… Ну и так далее. Только старый Гормли и может помочь тебе сейчас добраться до заставы Барэя и дальше, за перевал, на побережье…

— Откуда ты знаешь о Барэе? — вздрогнул король.

— У меня хорошая память, — усмехаясь, ответил старик. — Я помню всех, кого ты возвысил или с кем обошелся немилостиво. Я помню командиров всех десятков в нелласской тысяче. Так что догадаться мне нетрудно.

— Да, ты прав, — успокаиваясь, кивнул головой король. — Мы хотим отправиться…

— Тсс! Я не доверяю до конца даже этим стенам! — Гормли внезапно прижал палец к губам. — Можешь не говорить, ваше величество. Знаю и так. Только на твоем месте я бы не уплывал так далеко. Все еще можно поправить!..

— Как же?! — Арьята невольно подалась вперед и тотчас осеклась под осуждающими взглядами отца и матери. Принцесса смутилась, на щеках ее вспыхнул быстрый румянец.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});