Эрмитаж - Татьяна Михайловна Соколова

глубокого западания отдельных объемов, богато украшенные скульптурой фронтоны, нарядные лепные наличники окон и другие декоративные детали - что придавало дворцу пышность и нарядность, характерные для русского зодчества середины XVIII века. Недаром видный общественный деятель того времени Феофан Прокопович писал о нем: «Дом сей… столь чудного дела, что такого Россия до днесь не имела».

В течение 40-х годов Растрелли неоднократно переделывает и расширяет дворец. Кроме домов Апраксина и Кикина, в него постепенно вошли дома Рагузинского и Ягужинского. По требованию имп. Елизаветы Петровны к дворцу были пристроены деревянные палаты и церковь, подходившая к самому гласису * Адмиралтейства; одновременно возникло множество дворцовых строений хозяйственного назначения. В результате к началу 50-х годов дворец представлял собою довольно беспорядочное соединение разнохарактерных построек. [* Гласис - откос насыпи у рва укрепления].

В середине XVIII века строительство дворцов и усадеб приобрело большой размах. Петербург и его окрестности украсились многими выдающимися архитектурными сооружениями. Так, по замыслу Растрелли были созданы сохранившиеся до наших дней: дом Строганова на Невской перспективе, дом Воронцова на Садовой улице, Большой дворец Петергофа и Екатерининский дворец Царского села. Постройки по проектам Растрелли велись не только в Петербурге, но и в Москве и в Киеве. Имя этого замечательного зодчего становится известным далеко за пределами России.

В 1753 году Растрелли разрабатывает и предлагает проект нового Зимнего дворца. В 1754 году проект утверждается, и с 1755 года начинается сломка старых построек для строительства на том же месте нового, сохранившегося до наших дней дворца - здания невиданных для того времени размеров. В эти годы для пребывания Елизаветы Петровны был построен пятый по счету, временный деревянный Зимний дворец. Он занимал территорию от Мойки почти до нынешней улицы Гоголя и от Невского проспекта до Кирпичного переулка и был разобран во второй половине XVIII века.

Если сравнить план дворца, выполненный в 1759 году, с изображением четвертого Зимнего дворца на плане Петербурга 1753 года, в глаза бросается совпадение основных масс старого дворца с западной частью нового. Возможно, что постройки 1732-1735 годов предопределили план современного дворца. Нет ничего невероятного в предположении, что при очистке строительной площади для вновь воздвигаемого здания, когда были уничтожены дома Рагузинского, Чернышева и Кикина и разобраны все деревянные постройки, западный корпус, возведенный двадцать лет назад самим Растрелли, был лишь переделан, поднят выше, и соответственно ему создана новая, восточная часть, замыкающая всю композицию Зимнего дворца.

Строительство последнего, шестого по счету, Зимнего дворца потребовало принятия особых мер. В 1755 году указом Сената предписывалось отдать на три года в ведомство «Канцелярии от строений» бассейны рек, впадающих в Волхов, в Ладожский канал и в Неву - Тосны, Мии и других, - для заготовки камня на известь и на фундаменты, дров для обжига кирпича и лесов «ординарной меры и больших мачтовых» и «чтобы никто ни лесов, ни дров, ни камня там на иные работы не заготовлял».

Зимний дворец. Рисунок М. Махаева, 1760-е гг.

Тем же указом строительство дворца обеспечивалось квалифицированной рабочей силой. «Добрых каменщиков, плотников, кузнецов, слесарей, столяров, к медным работам мастеров литейных и чеканщиков, резчиков, золотарей по дереву, живописцев, квадраторов * и штукатуров, гончаров» из Военной и Адмиралтейской коллегии, из Артиллерии, оружейных заводов, гарнизонных и полевых полков, - говорилось в указе, - «отдать по реестрам оной Канцелярии от строений», равно как и тех, кто по нарядам был прислан из Москвы. Кроме того, Военной коллегии было приказано командировать на строительство три тысячи солдат. Известно также, что летом 1757 года на работах в Зимнем дворце находилось две тысячи костромских и ярославских каменщиков. [* Квадратор - мастер, изготовляющий каменные плиты для полов].

Положение рабочих на строительстве было до крайности тяжелым. Труд оплачивался так низко, что, как отмечает один позднейший исследователь, за вычетом израсходованных на питание денег, получать ничего не приходилось и нередко еще за рабочими оставались кормовые «передержки». Многие жили на лугу перед дворцом в шалашах, стоявших вплоть до Мойки и Невской перспективы.

Несмотря на то, что строительство дворца приобрело характер предприятия государственной важности, необходимые денежные суммы постоянно задерживались, сроки строительства затягивались. Растрелли вынужден был обращаться с прошениями в Сенат об отпуске денег, отмечая, «что строение каменного Зимнего дворца… строится для одной славы всероссийской».

Зимний дворец - одно из последних и наиболее совершенных произведений великого зодчего. В этом монументальном памятнике отражены черты, свойственные русской архитектуре: сочетание мощи и размаха с неисчерпаемой жизнерадостностью. Ясность прямоугольного плана дворца, четкое расположение помещений внутри него сочетались с разнообразием, пышностью и богатством его наружной и внутренней отделки.

Как по своему расположению, так и по необычайным размерам и высоте дворец господствовал над всем, что его окружало. Он был рассчитан на обозрение со всех сторон. Все четыре фасада дворца (четвертый фасад скрыт возведенными впоследствии зданиями Эрмитажа), сохраняя полную симметрию, отличны друг от друга. Восточный и западный фасады (к Адмиралтейству и Эрмитажу) своими сильно выступающими крыльями и слегка подчеркнутыми подъездами образовывали раскрытые в сторону города парадные дворы. Северный фасад (на набережную Невы) Растрелли решает в более спокойных формах: здесь нет ни резких выступов, ни глубоких западаний архитектурных масс, подъезд также не слишком выделяется в общей линии фасада, колонны установлены в два яруса, над ними - статуи и вазы, как бы уходящие в небо; ритм белых рядов могучих колонн гармонировал с ритмом катящихся у их подножия волн. Дворец в то время стоял много ближе к водным просторам Невы, чем сейчас. В начале строительства берег был здесь так узок, что еще в 1756 году решили его расширить и соорудить каменную стенку и парапет, которые и были закончены в 1762 году. Однако эта первая попытка создать гранитную набережную оказалась неудачной. Набережная быстро разрушалась, а перестройка ее представляла такие трудности, что было решено «отступить несколько саженей от старого берега и сделать совсем новый». В 1772- 1773 годах против дворца построили новую, еще более широкую набережную, которая сохранилась до наших дней.