Про женщин, тараканов и цветы - Наталия Мурсаловна Годжаева

class="empty-line"/>

Как бы теперь это пончо расхотеть?

Самым верным решением было бы закрыть сайт, но я понимаю, как устроены алгоритмы, и осознаю, что реклама просмотренной итальянской мечты будет теперь догонять меня повсюду.

Нужно искать противоядие.

Я решила отвлечься и полезла читать, откуда эти пончо появились и почему они так называются.

Читаю:

«Пончо (исп. poncho, заимствование из арауканского языка) – латиноамериканская традиционная верхняя одежда в форме большого прямоугольного куска ткани с отверстием для головы посередине. Средний род».

Закончила читать.

Прямоугольный кусок ткани с отверстием для головы посередине.

Средний род.

Перечитала текст ещё раза три.

Открыла сайт, посмотрела на цену, потом снова на описание про прямоугольный кусок ткани, потом опять на цену, и мне стало на ровном месте смешно.

Представила диалог с мужчиной.

– Наташ, что купила?

– Любимый, я взяла себе прямоугольный кусок ткани с отверстием для головы посередине.

– Не понял.

– Ну что тут непонятного. Я купила пончо – традиционную одежду индейцев Южной и Центральной Америки. Средний род. В нём и пойду с тобой ужинать.

Если у прямоугольного куска ткани за много-много евро есть отверстие для головы, то что-то мне подсказывало, что пора мне эту самую голову включить.

Я посмотрела на пончо, прокрутила в уме свои фантазии и отказалась от итальянской мечты. Слава небесам.

Мы (женщины) иногда купим что-то, а потом говорим: «Где была моя голова?»

Действительно, где прячется от нас эта часть тела? Не исключаю, что во время шопинга и во время свиданий женская голова скрывается в воображаемых отверстиях стоимостью много-много сотен евро.

Диалог

Вчера проснулась от русской речи за окном. В Париже мы живём на высоком первом этаже. Мне нравится. Я в детстве так жила, мелкая, на высоком первом.

Просыпаюсь и слышу отчётливый женский голос: «Ты хочешь и одно, и второе, и третье!»

Кто-то настолько остро бросал слова, будто это были заранее заготовленные бумеранги. Только метательное орудие возвращается, а тут слова кидались в одну сторону, чётко и на маленьком расстоянии.

Я открыла ставни и выглянула в окно: внизу курили две женщины, обе тучного вида, одной ближе к пятидесяти, вторая явно моложе, но словно без возраста.

Бывают же люди без возраста. Смотришь на них и думаешь, что в моей вселенной время есть, оно тикает, издаёт какие-то звуки, а их вселенная параллельная, тихая и без времени.

– Ты что в жизни хочешь? Если остаёшься тут, то про семью можно забыть. Тебе лет уже сколько? – Взрослая тучная женщина не унималась. Её сигарета горела сама по себе, душно болталась в пальцах и пыталась вырваться на свободу во время активной жестикуляции.

Девушка из параллельной вселенной спокойно курила, смотрела то на метательницу бумерангов, то куда-то в сторону, то перед собой и вдруг подняла глаза на меня. «Мам, не ори, на тебя вон француженка смотрит».

Я немного смутилась, призналась, что в Париже не каждая девушка француженка, и хотела уже закрыть ставни, как тучная пятидесятилетняя женщина вдруг произнесла:

– Мы, наверное, вас разбудили? Извиняемся. Я на эмоциях говорю дочке, что хотеть всего и сразу неправильно. И надо выбрать или карьеру тут, или семью там. На расстоянии семьи не будет. В жизни не бывает всё и сразу.

– В чьей жизни всё и сразу не бывает? – тихо спросила я, будучи приглашённой к диалогу. – В чьей именно жизни так?

Женщина пятидесяти лет резко нахмурилась и стала курить. От сигареты практически ничего не осталось, она затушила её о мусорный бак и выбросила на дорогу.

– Другое сейчас поколение, – уже не так резко сказала она, – без ценностей. Мы жили не только ради своего сиюминутного удовольствия.

Дальше продолжать диалог я не стала, закрыла окно и с удовольствием пошла заваривать чай.

Жить только ради сиюминутного личного удовольствия действительно не так интересно, другое дело – жить ради личного счастья. Разные всё-таки вещи.

Котики

Тренд на бодипозитив давно набирает обороты по всему миру. И слава небесам. И правильно.

Ещё в 1979-м калифорнийские феминистки сформировали движение The Fat Underground и выпустили свой манифест, который требовал «равных прав для полных людей во всех сферах жизни». Современный бодипозитив вместе с полнотой учит принимать и худобу, и другие особенности или отличия. Это очень круто.

Но знаете что меня удивляет? Что мы всё ещё не перестроились. Женщины всё ещё хейтят женщин то за лишний килограмм, то за целлюлит, то за то, что «она с такой фигурой, в таком возрасте нацепила короткую юбку, да ещё и сфотографировалась в этом виде».

А мужчины?

Вы видели хоть раз, чтобы мужчина разместил фото, где у него большой живот торчит из майки, а другой бы пришёл и написал ему в комментариях: «Фу, в твоём возрасте и в твоём весе такие фотографии не выкладывают. Пора бы понять».

Нет же. Нет.

В чём идея бодипозитива? В том, что все люди, вне зависимости от того, как они выглядят, могут принимать своё тело и гордиться им. И мужчины гордятся.

Ну хорошо, возможно, делают вид, что гордятся, но точно друг друга за лишние килограммы не хейтят.

Мне вообще кажется, что мужчины весь бодипозитив забрали себе, а женщинам ничего не оставили.

К чему весь этот неожиданный поток мыслей?

Вчера в кафе услышала диалог двух девушек, которые обсуждали фото своей подруги и её лишний вес. И живот у неё торчит, и ноги, по их меркам, не те, и бёдра слишком.

Через минут двадцать к ним подошли мужья. Я посмотрела на их мужчин и задумалась.

Почему одна и та же женщина хейтит свою полную подругу, возмущается её фотографией, где есть «лишний бок», но своего полного мужчину ласково называет котиком?

Странно, да?

Нам, женщинам, надо бы поддерживать друг друга и уважать, а мы вместо этого друг друга хейтим. Зачем? Видимо, слишком боимся одиночества и подсознательно конкурируем за котиков. Бодипозитивных и не очень.

Вы этого достойны

Я когда была мелкой, денег на хорошую косметику у меня не было, а реклама по телевизору уже была.

В телевизоре этом крутилась сногсшибательная женщина, улыбалась, поправляла себе всё, включая причёску, а тем временем загадочный голос говорил ей: «Вы этого достойны».

Мне всегда казалось, что он сейчас повернётся, посмотрит, как я на диване в пижаме сижу, и грубо добавит: «А вы нет! Поняли?» – и уйдёт в свою загадочную страну